"Смеркается. Над дремлющей усадьбой..."
"Смеркается. Над дремлющей усадьбой..."
Смеркается. Над дремлющей усадьбой
Морозный вечер стынет в синей мгле,
Но ярко окна светятся у папы.
Он в кресле перед письменным столом,
Темнобородый, с ясными глазами,
Сверяет летописные столбцы.
На полках книги, древние монеты.
В простенках ружья, птичьи чучела,
А на полу медвежья шкура. Папа
Меня ласкает, треплет по щеке.
Пробило восемь.
Отправляюсь к маме.
У ней пасьянс разложен при свечах
На столике. Задумчивой улыбкой
Озарены спокойные глаза.
Перед иконой теплится лампадка.
– Ты был большой проказник и шалун.
Бывало, только няня отвернется,
Хватаешь со стола кувшин и ну
Лить молоко по всем углам. Зато
Не знал капризов. Терпеливым был
Ко всякой боли. А таких на свете
Страданья ждут. Боюсь я за тебя.
1942
Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚
Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением
ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОКДанный текст является ознакомительным фрагментом.
Читайте также
«Смеркается в пятом часу, а к пяти…»
«Смеркается в пятом часу, а к пяти…» Илье Дадашидзе[295] Смеркается в пятом часу, а к пяти уж смерклось. Что сладостней поздних шатаний, стояний, скитаний в пути не так ли, мой пёс и мой посох? Трава и сугробы, октябрь, но февраль. Тьму выбрав, как свет и идею, не хочет
"Над усадьбой занесенною..."
"Над усадьбой занесенною..." Над усадьбой занесенною Осторожная луна. По сугробам дымкой сонною Расплывается она. Кто там ждет-переминается У высокого крыльца, За калиткой дожидается, Не слыхать ли бубенца? Кто на снег из окон полосы Голубого света льет, Для кого