Глава 4 Работа в клинике Н. Ф. Филатова. Открытие лечебницы для грудных детей. Знакомство с семьёй Сытиных

Теперь нам нужно вернуться на несколько лет назад, в 1898 год, в котором Георгий Сперанский получил диплом врача. После окончания университета он поступил в ординатуру в руководимую Н. Ф. Филатовым клинику детских болезней на базе детской Хлудовской больницы. Работа вместе с замечательным клиницистом, каким был Нил Федорович, была великолепной школой для молодого доктора. Сперанский не пропускал ни одного обхода, ни одного разбора пациентов, проводимых его любимым учителем. «Незабываемы годы моей ординатуры, которые прошли в тесной близости с великим русским педиатром, – написал дед в своих воспоминаниях об этом периоде своей жизни. – В памяти часто всплывает яркий образ Нила Федоровича, читающего лекции на кафедре или проводящего консилиум у постели больного. Чаще же всего я вижу его за книгой в уютном кресле кабинета или же у большого книжного шкафа». Вместе со своими коллегами ассистентом клиники В. Г. Григорьевым и ординатором С. А. Васильевым он записал и подготовил к печати два тома «Клинических лекций» Н. Ф. Филатова. Эти лекции, отредактированные самим автором, были изданы в 1901 году в типографии А. И. Мамонтова [9] и неоднократно переиздавались в последующие годы. К сожалению, Нил Федорович скончался от инсульта в 1902 году и его смерть совпала с началом самостоятельной врачебной жизни Сперанского. Но то увлечение своей специальностью, то клиническое мышление, ту любовь к маленьким пациентам, которые заложил в нём Н. Ф. Филатов, Георгий Несторович сохранил на всю свою долгую жизнь. После окончания ординатуры он был оставлен в клинике сверхштатным ассистентом, т. е. работал бесплатно. Поэтому он стал одновременно работать школьным врачом в Александро-Мариинском институте благородных девиц Кавалерственной дамы Чертовой на Пречистенке. Кроме того, небольшой доход стала приносить частная практика и консультации новорожденных в акушерской клинике профессора Н. М. Побединского. Об этом периоде жизни Георгия Несторовича написала в своих воспоминаниях С. Н. Куманина-Декапольская. Мне показались они интересными, и я приведу выдержки из них, немного подправив орфографию.

«Я росла болезненным ребенком. Перенесла две скарлатины, оба раза с осложнениями, корь с тяжелым осложнением на уши. Нас всегда лечил профессор Нил Федорович Филатов, который был для нас не только добрым, ласковым доктором, но и любимым дядей, приходившим к нам в детскую играть и забавлять нас с братом и сестрами. В 1896 году совсем молодым, 41 года, умер мой отец. В это время мы все четверо лежали больные скарлатиной. Старшей сестре было 13 лет, брату 11, мне 9 и младшей сестре 6 лет. Нил Федорович приезжал на панихиду по нашему отцу, а потом прошел в детскую. Мы, притихшие и, конечно, не сознававшие всей тяжести свалившейся на нас беды, были какие-то растерянные. Нил Федорович просидел у нас весь вечер, развлекал нас, шутил, учил нас каким-то играм в карты (в некоторые из них я до сих пор люблю играть с сестрой). И вот в 1900 году, кажется в январе, моя младшая сестра вернулась с мамой от нашего дяди и тихо созналась мне, что у неё болит горло. Как только мы легли спать, сестра позвала меня к себе в кровать, сказав, что ей очень холодно и что бы я её согрела. Я легла к ней, но вскоре пришла наша няня, побранила меня и прогнала в свою кровать. На следующее утро мы со старшей сестрой, как всегда, к восьми часам утра пошли в Александро-Мариинский институт на Кропоткинской (в то время Пречистенской) улице, где сейчас помещается Военная академия им. Фрунзе (потом – Академия художеств, теперь – выставочный зал скульптора Церетели. – А. О.). В этом институте мы, в виде исключения, были приходящими. В 4 часа дня за нами пришла наша домашняя работница, чтобы вести нас домой (в то время нас одних по улицам не пускали), и сказала, что очень заболела наша младшая сестра, у неё «дифтерит», как сказал Нил Федорович. А мы пойдем через черный ход (так прежде называли второй выход из квартиры, бывший всегда около кухни), пообедаем и, не заходя в квартиру, поедем к нашей замужней двоюродной сестре, жившей на Большой Серпуховской. Мы уехали. И вот через несколько дней заболевает моя старшая сестра: температура, болит горло. Я, как взрослая, пишу письмо и посылаю работницу к Нилу Федоровичу. «Милый Нил Федорович, приезжайте, заболела Нина, у неё болит горло. Соня». Я совсем не думала, насколько занят Нил Федорович, как далеко мы от него уехали (он в то время жил на Девичьем поле). Он прислал мне ответ, что он очень занят, сам приехать не сможет, а приедет его ассистент. И действительно, около 5 часов приехал молодой красивый доктор. Он немного был смущен, увидав вместо ребенка 17-летнюю девушку. Он тщательно её исследовал и успокоил нас, что это не дифтерит. И действительно, через несколько дней мы с сестрой уже опять начали ходить в Институт. Это было моё первое знакомство с Георгием Несторовичем Сперанским.

Через три года сестра вышла замуж и у неё родилась дочь. В то время Нила Федоровича уже не было в живых и сестра всегда обращалась к Георгию Несторовичу. В 1904 году девочка тяжело заболела. Положение было серьёзным. Георгий Несторович был у нас днем. Вечером мы все сидели в столовой, окна которой выходили на улицу. И вдруг в половине десятого звонок. Мы никого не ждали. Входит Георгий Несторович, улыбается и говорит: «Иду мимо, вижу в столовой огонёк, наверно, пьют чай и мне не откажут дать стаканчик». Сидим, говорим о посторонних вещах, а он, как бы между прочим, спрашивает про температуру. Я как раз носила девочку на руках, она вся горела. Он стал прощаться и, как бы невзначай, высказал пожелание посмотреть девочку, после чего дал некоторые указания и ушёл. Девочка вскоре поправилась и впоследствии выяснилось, что история «зашел на огонек выпить стакан чаю» была только очень сильным беспокойством за состояние ребенка и нежелание тревожить родителей.

Таких случаев я могла бы описать очень много, но ограничусь только ещё одним в семье моей двоюродной сестры. В 1906 году, в июле, у неё родился сын, а в августе она заболела брюшным тифом и вынуждена была перевести ребёнка на искусственное питание. В ноябре они жили в своем имении во Владимирской области, где у мальчика развилась тяжелая форма желудочного заболевания. Местные врачи растерялись. Тогда моя тётя, жившая в Москве, попросила Георгия Несторовича поехать с ней к больному внуку. Сперанский согласился и нашёл состояние ребёнка очень тяжелым. Он настоял на том, чтобы отвести ребенка в Москву. До железнодорожной станции было 30 минут езды. Все поехали. В первых санях ехала бабушка с Георгием Несторовичем, в возке ехал отец с больным ребенком, в других санях ехала мать (она не могла ездить в возке). Через каждые 10 минут Георгий Несторович останавливал наш поезд и проверял состояние больного. Таким образом мы довезли мальчика до станции, а затем и до Москвы. Ребенок был спасен, и теперь это здоровый, красивый мужчина 57 лет, работающий на производстве. Георгий Несторович до последних лет никогда не отказывал в помощи всем тяжело заболевшим детям…

Потом я встретилась с Георгием Несторовичем в 1905 году в Александро-Мариинском институте, где я училась и куда я поступила работать в качестве классной дамы. Георгий Несторович был врачом в этом институте. Сколько внимания и заботы он проявлял к девочкам, как его все любили за его чуткое, внимательное отношение к ученицам…».

В 1904 году, скопив необходимую сумму денег, Сперанский во время летних каникул впервые отправился за границу. Он побывал в Берлине, где слушал лекции известного немецкого педиатра профессора Хойбнера (Heubner), а также в детских клиниках Вены и Будапешта. В 1907 году известный акушер А. Н. Рахманов предложил деду постоянное место врача консультанта по детским болезням в родильном доме имени А. А. Абрикосовой, который он возглавлял (после революции – родильный дом им. Н. К. Крупской). Несколько позже этот родильный дом был преобразован в акушерскую клинику Высших женских курсов. При этом учреждении Сперанский организовал первую в Москве консультацию для новорожденных и детей раннего возраста. Она располагалась на Лесной улице в доме № 11. Но его больше всего интересовали дети раннего возраста. В те годы в детские больницы не принимали на лечение пациентов в возрасте до года из-за высокой смертности среди них. На свою просьбу открыть в Хлудовской детской больнице отделение для больных детей раннего возраста Георгий Несторович получил отказ от университетского начальства. Поэтому он был вынужден уйти из этой больницы и 2 ноября 1910 года на благотворительные средства открыл на Малой Дмитровке в доме Катковой (дом № 27) в наемном помещении, приспособленном для этой цели, небольшую лечебницу для больных детей от рождения до двух лет. Это был первый в России стационар для таких пациентов.

Далее предоставим слово самому Сперанскому: «В эту лечебницу однажды я положил ребенка, девочку – дочь Василия Ивановича Сытина, которая была больна тяжелой формой т. н. «токсической диспепсии», дававшей огромную смертность. В условиях лечебницы силами врачей и персонала удалось все-таки спасти ребенка от смерти; у неё остался надолго упадок питания. Это было моё первое знакомство с семьей Сытиных, а в 1911 году и с Иваном Дмитриевичем Сытиным (И. Д. Сытин, 1851–1934, владелец крупнейшего в России книгоиздательства. – А. О.). С тех пор я стал другом этой семьи и особенно дружил с Василием Ивановичем (сын И. Д. Сытина. – А. О.), который очень интересовался работой нашего учреждения и всегда находил возможность оказать ему помощь. Эта помощь, конечно с разрешения Ивана Дмитриевича, состояла в выполнении тех типографских работ, в которых нуждалась лечебница. Всё это печаталось бесплатно с разрешения Ивана Дмитриевича Сытина. Я прежде часто бывал на квартире у Сытиных на верхнем этаже дома на Тверской; бывал в Поваровке на даче Сытиных. Не забуду вечер, проведенный у меня на квартире, когда Иван Дмитриевич рассказывал о своей жизни, как он мальчишкой работал сначала у сапожника, потом в лавке у букиниста Шарапова, где всё свободное время проводил за чтением книг, как самоучкой проходил среднюю и высшую школу образования в дальнейшем, при общении с писателями, учеными и крупнейшими людьми своего века. Помню и сейчас хранимый у меня сборник «Полвека для книги» [10] (теперь он хранится у нас дома. – А. О.). Через два года существования лечебницы для грудных детей мне представился случай перевести её в другой район Москвы, на Пресню, населенную рабочими, в семьях которых было много детей, нуждавшихся в помощи. К этому времени лечебница расширилась до 20 коек. Было основано благотворительное общество, которое помогало её существованию. Лечебница обросла другими детскими учреждениями: молочная кухня отпускала проверенное молоко для детей, смеси для вскармливания детей, были устроены ясли для детей, дом матери и ребенка, показательная выставка по уходу и вскармливанию детей раннего возраста и т. д. Сама лечебница стала называться «Дом грудного ребенка». Число товарищей врачей возросло до 25 человек, которые работали с интересом, учились друг у друга, делились опытом, устраивали конференции по вопросам раннего возраста…».

В 1910 году на Арбатской площади на благотворительные средства помещика Вышеславцева была организована центральная молочная кухня «Детское питание» Московского общества борьбы с детской смертностью. Организатором и заведующим кухней был врач Я. Ф. Жорно. Его супруга Вера Александровна, работавшая там же препаратором, позже стала близкой приятельницей Георгия Несторовича и Елизаветы Петровны Сперанских. Она вспоминает те годы: «В 1913 году на Арбатскую молочную кухню приходил Г. Н. Сперанский, знакомился с её устройством. Георгий Несторович… был очень красивым и обаятельным, с рыжеватыми кудрявыми волосами и синими глазами. Он был очень живой, весёлый, общительный, в обществе быстро становился центром, вокруг которого кипело веселье; очень нравился женщинам».

Первые годы нового века жизнь семьи Сперанских протекала достаточно спокойно и благополучно. Елизавета Петровна воспитывала детей и много помогала мужу в его общественной деятельности. Когда Георгий Несторович открыл «Дом грудного ребенка» на Пресне, она наладила работу яслей при Прохоровской фабрике. Сохранилась фотография Елизаветы Петровны за прилавком благотворительного базара на выставке в «Доме грудного ребенка» в 1913 году. Вся выручка от базара шла на нужды этой лечебницы.

Несмотря на большой объем бесплатной работы в «Доме грудного ребенка» и необходимость ради заработка заниматься частной практикой, Сперанский принимал активное участие в работе Московского общества детских врачей и Московского общества борьбы с детской смертностью. В 1914 году им был основан журнал научных работ, который назывался «Материалы по изучению детей раннего возраста». Издавался этот журнал в типографии Сытина вплоть до её закрытия. Забегая вперёд, следует сказать, что в советское время выпуск журнала был возобновлен в 1922 году, а с 1934 года он стал называться «Советская педиатрия», а затем – просто «Педиатрия». Дед оставался главным редактором журнала до конца жизни в течение полувека. Сейчас журнал «Педиатрия» носит имя Г. Н. Сперанского.

Основоположник российской педиатрии, профессор Нил Фёдорович Филатов (1847–1902 гг.), учитель и друг Г. Н. Сперанского

Ординаторы Г. Н. Сперанский, В. Г. Григорьев, С. А. Васильев с Нилом Федоровичем Филатовым (после издания его клинических лекций в 1899 г.)

На открытии памятника Н. Ф. Филатову на Девичьем Поле. На трибуне Профессора Ю. Ф. Домбровская и Г. Н. Сперанский

Клиника детских болезней Московского Университета, бывшая Хлудовская детская больница. Три верхних окна – окна аудитории, в которой читал лекции Н. Ф. Филатов

Старый корпус клиники детских болезней Московской медицинской Академии (современная фотография)

Памятная доска на стене «детской клиники»

Елизавета Петровна у киоска с литературой для родителей на выставке в «Доме грудного ребенка» (1913 г.)

Г. Н. Сперанский, 1910 г.

Визитная карточка Георгия Сперанского, директора частной детской клиники в Москве

Иван Дмитриевич Сытин (1851–1934 гг.), владелец крупнейшего в России книжного Издательства, большой друг ГН. Сперанского и его «Дома грудного ребенка». Рисунок из сборника «Полвека для книги». Т-во ИД. Сытина. Москва, 1916 г.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.