Я благодарна поэтам

Я благодарна поэтам

Эллису

(Л. Л. Кобылинскому, 1879–1947)

Чародей

Поэма

Анастасии Цветаевой

Он был наш ангел, был наш демон

Наш гувернер – наш чародей,

Наш принц и рыцарь. – Был нам всем он

Среди людей!

В нем было столько изобилий,

Что и не знаю, как начну!

Мы пламенно его любили –

Одну весну.

Один его звонок по зале –

И нас охватывал озноб,

И до безумия пылали

Глаза и лоб.

И как бы шевелились корни

Волос, – о, эта дрожь и жуть!

И зала делалась просторней,

И у?же – грудь.

И руки сразу леденели,

И мы не чувствовали ног.

– Семь раз в течение недели

Такой звонок!

……………………………………………

Он здесь. Наш первый и последний!

И нам принадлежащий весь!

Уже выходит из передней!

Он здесь, он здесь!

Он вылетает к нам, как птица,

И сам влетает в нашу сеть!

И сразу хочется кружиться,

Кричать и петь.

……………………………………………

Прыжками через три ступени

Взбегаем лесенкой крутой

В наш мезонин – всегда весенний

И золотой.

Где невозможный беспорядок,

Где точно разразился гром

Над этим ворохом тетрадок

Еще с пером.

Над этим полчищем шарманок,

Картонных кукол и зверей,

Полуобгрызенных баранок,

Календарей,

Неописуемых коробок,

С вещами не на всякий вкус,

Пустых флакончиков без пробок,

Стеклянных бус –

Чьи ослепительные грозди

– Clinquantes, e?clatantes grappes[11] –

Звеня опутывают гвозди

Для наших шляп.

Садимся – смотрим – знаем – любим,

И чуем, не спуская глаз,

Что за него себя погубим,

А он – за нас.

Два скакуна в огне и мыле –

Вот мы! – Лови, когда не лень!

Мы говорим о том, как жили

Вчерашний день.

О том, как бегали по зале

Сегодня ночью при луне

И что и как ему сказали

Потом во сне.

И как – и мы уже в экстазе! –

За наш непокоримый дух

Начальство наших двух гимназий

Нас гонит двух.

Как никогда не выйдем замуж,

– Так и останемся втроем! –

О, никогда не выйдем замуж,

Скорей умрем!

Как жизнь уже давным-давно нам –

Сукно игорное: – vivat![12]

За Иоанном – в рай, за доном

Жуаном – в ад.

……………………………………………………..

Жерло заговорившей Этны –

Его заговоривший рот.

Ответный вихрь и смерч, ответный

Водоворот.

Здесь и проклятья, и осанна,

Здесь все сжигает и горит.

О всем, что в мире несказанно,

Он говорит.

Нас – нам казалось – насмерть раня

Кинжалами зеленых глаз,

Змеей взвиваясь на диване!..

О, сколько раз

С шипеньем раздраженной кобры,

Он клял вселенную и нас, –

И снова становился добрый…

Почти на час.

Чревовещание – девизы –

Витийства – о король плутов!

Но нам уже доносят снизу,

Что чай готов.

………………………………………….

Среди пятипудовых теток

Он с виду весит ровно пуд:

Так легок, резок, строен, четок,

Так страшно худ.

Да нет – он ничего не весит!

Он ангельски – бесплотно – юн!

Его лицо, как юный месяц

Меж полных лун.

Упершись в руку подбородком,

– О том, как вечера тихи,

Читает он. – Как можно теткам

Читать стихи?!

……………………………………………

О, как он мил и как сначала

Преувеличенно учтив!

Как, улыбаясь, прячет жало

И как, скрестив

Свои магические руки,

Умеет – берегись сосед! –

Любезно отдаваться скуке

Пустых бесед.

Но вдруг – безудержно и сразу! –

Он вспыхивает мятежом,

За безобиднейшую фразу

Грозя ножом.

Еще за полсекунды чинный,

Уж с пеной у рта взвел курок.

– Прощай, уют и именинный,

Прощай, пирог!

…………………………………………….

Чай кончен. – Удлинились тени.

И домурлыкал самовар.

Скорей, на свежий, на весенний

Тверской бульвар!

Нам так довольно о Бодлере!

Пусть ветер веет нам в лицо!

Поют по-гоголевски двери,

Скрипит крыльцо. –

В больших широкополых шляпах

Мы, кажется, еще милей…

И этот запах, этот запах

От тополей.

……………………………………………….

Бульвар сверкает. По дорожке

Косые длинные лучи.

Бегут серсо, за ними ножки,

Летят мячи,

Другие остаются в сетках.

Вот мальчик в шапочке «Варяг»

На платьице в шотландских клетках

Направил шаг.

Сияют кудри, щечки, глазки,

Ревун надулся и охрип.

Скрипят колесами коляски,

– Протяжный скрип. –

Там мама наблюдает зорко

За девочкой с косой, как медь.

В одной руке ее – ведерко,

В другой – медведь.

Какой-то мальчик просит кашки.

О, как он, бедный, не дорос

До гимназической фуражки

И папирос!

О вейтесь, кудри, вейтесь, ленты!

Увы, обратно нет путей!

Проходят парами студенты

Среди детей.

Играет солнце по аллеям…

– Как жизнь прелестна и проста! –

Нам ровно тридцать лет обеим:

Его лета.

……………………………………………….

О как вас перескажешь ныне –

Четырнадцать – шестнадцать лет!

Идем, наш рыцарь посредине,

Наш свой – поэт.

Мы по бокам, как два привеска,

И видит каждая из нас:

Излом щеки, сухой и резкий,

Зеленый глаз.

Крутое острие бородки,

Как злое острие клинка,

Точеный нос и очерк четкий

Воротничка.

(– Кто с нашим рыцарем бродячим

Теперь бредет в луче златом?.. –)

Над раскаленным, вурдалачьим

Тяжелым ртом, –

Уса, взлетевшего высоко,

Надменное полукольцо…

– И все заглядываем сбоку

Ему в лицо.

А там, в полях необозримых,

Служа Небесному Царю,

Чугунный правнук Ибрагимов

Зажег зарю.

…………………………………………..

На всем закат пылает алый,

Пылают где-то купола,

Пылают окна нашей залы

И зеркала.

Из черной глубины рояля

Пылают грозди алых роз.

– «Я рыцарь Розы и Грааля,

Со мной Христос,

Но шел за мной по всем дорогам

Тот, кто присутствует и здесь.

Я между Дьяволом и Богом

Разорван весь.

Две правды – два пути – две силы –

Две бездны: Данте и Бодлер!»

О, как он по-французски, милый,

Картавил «эр».

Но, милый, Данте ты оставишь,

И с ним Бодлера, дорогой!

Тихонько нажимаем клавиш,

За ним другой –

И звуки – роем пчел из улья –

Жужжат и вьются – кто был прав?! –

Наш Рыцарь Розы через стулья

Летит стремглав.

Он, чуть ли не вселенной старше –

Мальчишка с головы до пят!

По первому аккорду марша

Он весь – солдат!

Чу! – Звон трубы! – Чу! – Конский топот,

Треск барабана! – Кивера!

Ах, к черту ум и к черту опыт!

Ура! Ура!

Он Тот, в чьих белых пальцах сжаты

Сердца и судьбы, сжат весь мир.

На нем зеленый и помятый

Простой мундир.

Он Тот, кто у кремлевских башен

Стоял во весь свой малый рост.

В чьи вольные цвета окрашен

Аркольский мост.

………………………………………………..

Должно быть, бледны наши лица,

Стук сердца разрывает грудь.

Нет времени остановиться,

Нет сил – вздохнуть.

Магическою силой руки

По клавишам – уже летят!

Гремят вскипающие звуки,

Как водопад.

Цирк, раскаленный, как Сахара,

Сонм рыжекудрых королев.

Две гордости земного шара:

Дитя и лев.

Под куполом – как царь в чертоге –

Красуется британский флаг.

Расставив клетчатые ноги,

Упал дурак…

В плаще из разноцветных блесток,

Под говор напряженных струн

На площадь вылетел подросток,

Как утро – юн!

– Привет, миледи и милорды!

Уже канат дрожит тугой

Под этой маленькой и твердой

Его ногой.

В своей чешуйке многозвездной,

– Закончив резвый пируэт –

Он улыбается над бездной,

Подняв берет.

……………………………………………..

Рояль умолкнул. Дребезжащий

Откуда-то – на смену – звук.

Играет музыкальный ящик,

Старинный друг,

Весь век до хрипоты, до стона,

Игравший трио этих пьес:

Марш кукол – Auf der Blauen Donau[13] –

И экосез.

В мир голосов и гобеленов

Открылась тайная тропа.

О, рай златоволосых венок!

О, вальс в три па!

Под вальс невинный, вальс старинный

Танцуют наши три весны,

Холодным зеркалом гостиной –

Отражены.

Так, залу окружив трикраты,

– Тройной тоскующий тростник –

Вплываем в царство белых статуй

И старых книг.

…………………………………………………..

На вышке шкафа, сер и пылен,

Видавший лучшие лета,

Угрюмо восседает филин

С лицом кота.

С набитым филином в соседстве

Спит Зевс, тот непонятный дед,

Которым нас пугали в детстве,

Что – людоед.

Как переполненные соты –

Ряд книжных полок. – Тронул блик

Пергаментные переплеты

Старинных книг.

Цвет Греции и слава Рима, –

Неисчислимые тома!

Здесь – сколько б солнца ни внесли мы –

Всегда зима.

Последним солнцем розовея,

Распахнутый лежит Платон…

Бюст Аполлона – план Музея –

И всё – как сон.

……………………………………………………

Уже везде по дому ставни

Захлопываются, стуча.

В гостиной – где пожар недавний? –

Уж ни луча.

Все меньше и все меньше света,

Все ближе и все ближе стук…

Уж половина кабинета

Ослепла вдруг.

Еще единым мутным глазом

Белеет левое окно.

Но ставни стукнули – и разом

Совсем темно.

Самозабвение – нирвана –

Что, фениксы, попались в сеть?! –

На дальних валиках дивана

Не усидеть!

Уже в углу вздохнуло что-то,

И что-то дрогнуло чуть-чуть.

Тихонько скрипнули ворота:

Кому-то в путь.

Иль кто-то держит путь обратный

– Уж наши руки стали льдом –

В завороженный, невозвратный

Наш старый дом.

Мать под землей, – отец в Каире…

Еще какое-то пятно!

Уже ничто смешное в мире

Нам не смешно.

Уже мы поняли без слова,

Что белое у шкафа – гроб.

И сердце, растеряв подковы,

Летит в галоп.

………………………………………………………

– «Есть в мире ночь. Она беззвездна.

Есть в мире дух, он весь – обман.

Есть мир. Ему названье – бездна

И океан.

Кто в этом океане плавал –

Тому обратно нет путей!

Я в нем погиб. – Обратно, Дьявол!

Не тронь детей!

А вы, безудержные дети,

С умом пронзительным, как лед, –

С безумьем всех тысячелетий!

Вы, в ком поет

И жалуется и томится –

Вся несказанная земля!

Вы, розы, вы, ручьи, вы, птицы,

Вы, тополя –

Вы, мертвых Лазарей из гроба

Толкающие в зелень лип,

Вы, без кого давным-давно бы

Уже погиб

Наш мир – до призрачности зыбкий

На трех своих гнилых китах –

– О золотые рыбки! – Скрипки

В моих руках! –

В короткой юбочке нелепой

Несущие богам – миры,

Ко мне прижавшиеся слепо,

Как две сестры,

Вы, чей отец сейчас в Каире,

Чьей матери остыл и след –

Узнайте, вам обеим в мире

Спасенья нет!

Хотите, – я сорву повязку?

Я вам открою новый путь?»

– «Нет, – лучше расскажите сказку

Про что-нибудь…»

………………………………………………………………

– О Эллис! – прелесть, юность, свежесть.

Невинный и волшебный вздор!

Плач ангела! – Зубовный скрежет!

Святой танцор.

Без думы о насущном хлебе

Живущий – чем и как – Бог весть!

Не знаю, есть ли Бог на небе! –

Но, если есть –

Уже сейчас, на этом свете,

Все до единого грехи

Тебе отпущены за эти

Мои стихи.

О Эллис! – Рыцарь без измены!

Сын голубейшей из отчизн!

С тобою раздвигались стены

В иную жизнь…

– Где б ни сомкнулись наши веки

В безлюдии каких пустынь –

Ты – наш и мы – твои. Во веки

Веков. Аминь.

Феодосия,

15 февраля – 4 мая 1914

Данный текст является ознакомительным фрагментом.