Х. Сооснователи сталкиваются с проблемой денег

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Х. Сооснователи сталкиваются с проблемой денег

Молва об акронском «клубе для непьющих» распространилась в соседние городки, такие как Кент и Кэнтон, и, вероятно, в начале 1937 года, в Акрон начали заглядывать будущие АА–евцы из Кливленда. Сначала они приезжали по двое или трое. (К 1939 году приезжало уже по две полных машины).

Боб Е. вспоминал, что Джейн С. проделывала 35–мильное путешествие на собрания к Т. Генри в 1937 году, примерно в то же самое время, когда он сам начал участвовать в программе. Яркая и живая, с замечательным чувством юмора, Джейн считается первой женщиной в округе, которая обрела трезвость хоть на какое?то время — хотя бы на несколько месяцев.

Ветераны долго вспоминали ее историю, как муж оставил ее следить за поклейкой обоев в комнате. Проблема заключалась в том, что она с рабочим начала пить. Каждый раз, когда он начинал наклеивать новый рулон, либо один, либо другой из них на него наступал. Когда муж вернулся домой в тот вечер, оба, Джейн и рабочий, лежали без движения, окруженные пустыми бутылками (как рассказал ей муж позже), обмотанные кусками обоев и вымазанные клеем.

В ноябре того года Билл Уилсон поехал в деловую поездку, которая дала ему возможность сделать остановку в Акроне. Боб Е. вспоминал, как он встретился с ним тогда в первый раз. «Ты только что приобрел новый костюм, — говорил он Биллу позже. — Я не знаю, что ты носил до этого, но скорее всего ходил в чем попало, потому что Док часто об этом говорил. Я не могу вспомнить, была ли у тебя с собой твоя скрипка, или нет, но тебе удавалось где?то добыть скрипку, если ты не привозил ее с собой».

Записи Билла рассказывают о том дне, когда они сидели с доктором Бобом в гостиной и подсчитывали выздоравливающих:

«У большинства людей были наиболее мрачные и безнадежные случаи, и они к тому времени были трезвыми уже пару лет, — рассказывает он. — Мы обнаружили, что около 40 алкоголиков чисты как стекло».

Доктор Боб и Билл поняли, что началась «цепная реакция», и что, «возможно, она может в один прекрасный день распространиться по всему миру… Мы, в действительности, плакали от радости, — рассказывает Билл, — и Боб, и Анна, и я склонили головы в молчаливой благодарности».

До того времени будущие АА–евцы из других городов приезжали к основателям. И теперь встал вопрос, должны ли все алкоголики приезжать в Акрон или в Нью–Йорк, чтобы стать трезвыми. Была ли возможность помочь алкоголикам, которые находились далеко? Была ли возможность для Сообщества увеличиться «быстро и существенно»?

Это было время, когда Билл начал думать о развитии сети госпиталей, приносящих доход, о сборе денег для Сообщества, об оплачиваемых миссионерах, а также о написании книги, основанной на опыте, которая сможет донести послание о выздоровлении людям в других городах и других странах.

Верный своему делу, доктор Боб согласился с Биллом насчет книги, но высказал «откровенные сомнения» о госпиталях, оплачиваемых миссионерах и фандрайзинге. Он беспокоился о том, как все это может повлиять на дух бескорыстного служения в АА. Именно он предложил обсудить все это с другими АА–евцами в Акроне. «Несмотря на свои сомнения, доктор Боб сильно поддержал меня, особенно в том, что касается книги», — говорит Билл.

Авторитетное меньшинство возразило, что они могут потерять доверие алкоголиков, которые будут думать, что АА занимается рэкетом, если они вступят в больничный бизнес. Эти АА–евцы считали, что основой программы является бескорыстное служение, без какой?либо оплаты или обязательств. Они также считали, что АА должны избегать публичности. Один из них скромно заметил, что Двенадцать Апостолов не нуждались в литературе.

Заседание было долгим и упорным. Билл и Боб совместными усилиями убедили большую часть из 18 членов АА, собравшихся у Т. Генри, принять весь пакет предложений.

Билл вернулся домой, и в Нью–Йорке АА–евцы приняли его идеи с несколько большим энтузиазмом. Он начал пытаться собрать миллионы, которые им потребуются.

Позже, конечно, Билл выразил свою благодарность тому «авторитетному меньшинству» в Акроне: «Их мнение о том, что вступление в большой бизнес и наем оплачиваемых миссионеров могут уничтожить нас, оказалось правильным, — сказал он. — С другой стороны, если бы ультраконсервативные настроения возообладали, и мы бы не сделали ничего, АА могло бы просто уйти в никуда».

Билл в конце концов понял, что результатом этого собрания в Акроне было первое проявление группового сознания АА, т. е. того инструмента «основной власти», к которому ни он, ни кто?либо другой тогда еще не были полностью приучены. Он ссылался на этот случай, чтобы проиллюстрировать, почему к авторитетному меньшинству всегда необходимо прислушиваться, и сделал заключение, что правильный ответ обычно находится посередине — между новаторами и консерваторами.

Огромное число вопросов, касающихся структуры АА и его политики, возникло в последующие годы. Какова была позиция доктора Боба? Он, конечно, не был самым активным новатором, но также не был и ультраконсервативен.

Одной из сложностей в понимании взглядов доктора Боба на изменение структуры АА является неизбежность сравнения с Биллом. В сравнении с Биллом он был консервативен, но таковыми же были многие и многие другие АА–евцы. Во всем, что касалось организации АА, Билл смотрел намного дальше вперед, чем большинство других, и большинству АА–евцев обычно требовалось несколько лет, чтобы понять его идеи. Но если Билл был мечтателем, который шел впереди остальных, то доктор Боб был реалистом, жившим здесь и сейчас. Как говорили многие из тех, кто знал их обоих, они уравновешивали друг друга.

Как правило, Боб вначале выражал осторожность и благоразумие, влияя как тихий «цензор», когда Билл излагал какой?нибудь радикально новый подход. Довольно часто Боб предлагал что?нибудь свое. И довольно часто Билл модифицировал свои идеи в соответствии с предложениями доктора Боба. Они двигались скорее навстречу друг другу, чем в противоположные стороны — тенденция, которую мы приняли как основной метод АА. Между этими двумя людьми было желание достичь согласия, и действовать вместе во всем, что касалось правильных действий ради Сообщества, которое они оба любили.

Оба были сложными личностями, которые, тем не менее, умели выразить глубокие идеи простыми словами и, возможно, было гораздо больше причин, чем мы можем понять, для той способности работать вместе, которой они обладали. Любовь, безусловно, имела к этому отношение. Преданность была еще одной составляющей, по крайней мере, в отношении доктора Боба. Некоторые говорят, что Бобу было трудно отказать в чем?либо Биллу — своему спонсору. Каждый старался согласиться с другим, и поэтому был гибким. Большую роль играло также и применение практического мышления. Как сооснователи, оба были достаточно умны и проницательны, чтобы понимать, что они должны достичь согласия прежде, чем что?либо будет происходить в Сообществе.

Следует отметить, что за исключением структуры АА, доктор Боб не был целиком консервативен, когда дело касалось программы АА. Во–первых, само утверждение, что один алкоголик может помочь другому, считалось революционным в то время; во–вторых, по мере того, как они продолжали работу, они с Биллом изменили очень жесткий подход, существовавший в начале. В–третьих, доктор Боб в течение многих лет продолжал искать новые идеи и пробовал новые пути донесения послания другим.

Еще в 1938 году, например, Билл сообщал в своем отчете Фонду Алкоголиков (Попечительский Совет АА был основан в 1938 году, и сейчас называется Центральным Советом Обслуживания), что доктор Боб добился разрешения забрать несколько пациентов из психиатрической лечебницы штата, в городке Мэссилон, Огайо. «Все, кроме одного, чувствуют себя хорошо», — сообщал он. А двумя годами позже доктор Боб сообщал в письме «о парнях из госпиталя штата в Толедо (психушки), чья организация, похоже, взяла нас под свою опеку в последнее время». Боб продолжал эту работу «в организациях», по крайней мере до начала 1940–х годов, до того момента, когда этим стали заниматься на групповом уровне.

Что касается доктора Боба как человека, вероятно многие люди воспринимали его консервативную внешность признаком консервативной натуры. Однако, его восстания против авторитетов в молодые годы не предполагают внутреннего консерватизма. В свои взрослые годы он водил Смитти и Сью в несколько разных церквей, чтобы они сами могли решить, какая им больше подходит. По иронии судьбы врач должен был включить даже церковь Христианской Науки в круг поиска. Он был доктором медицины и хирургом, и тем не менее однажды он повел Смитти, который страдал от аллергии, к гомеопату, который лечил заболевание с помощью небольших доз вещества, которое, собственно, и вызвало аллергию с самого начала. Боб также признавал возможность духовного исцеления.

Позднее он доказал свою готовность изменений в самом себе, готовность исправить недостатки своего характера, развившиеся, по его мнению, из?за того, что он был единственным ребенком. В число этих недостатков входили нетерпеливость по отношению к себе и другим, то есть желание получать желаемое сразу, а также нетерпимость к чужому мнению и эгоизм. Достаточно просто взглянуть на его вклад в служение АА и его участникам, чтобы увидеть изменения, произошедшие в этой области.

«Имея дело с таким количеством алкоголиков, он слышал и наблюдал множество различных точек зрения, — говорит Смитти. — И он научился учитывать их».

Хотя доктор Боб никогда не интересовался политикой, Смитти как?то заметил, что был один очень известный член кабинета, одно только имя которого могло вызвать взрыв боли и возмущения со стороны его отца. Но доктор был из Вермонта, в конце концов. И, как говорили в те дни, после результатов выборов 1936–го года: «что делает Мейн, то делает и Вермонт».

Друзья отмечали, что с годами доктор Боб становился более открытым, добрым и мягким. Доктор Боб конца 1940–х был уже не тем человеком, который познакомился с Биллом Уилсоном в 1935 году. Он развивался — всю свою последующую жизнь врастая в ту программу выздоровления, для развития которой он так много сделал.

Если кто?то считает доктора Боба консерватором и ретроградом, существует история, рассказанная одним из первых АА–евцев, о том, что он увидел, придя в дом к Кларенсу С. Он думал, что он по ошибке оказался на одной из первых тусовок хиппи. Кларенс крутил фонограф; Билл Уилсон, полулежа на полу, играл на скрипке, а доктор Боб покачивался под мелодию любимого чарльстона. Доктор Боб однажды сказал, что все, что он когда?либо хотел, это «иметь кудрявую шевелюру, уметь отбивать чечетку и играть на пианино».

Это с трудом можно назвать портретом «негибкой» личности. В общем, не удивительно, что первоначальные сомнения доктора Боба по поводу новых амбициозных проектов преодолевались так быстро. Когда была одобрена идея о госпитале, которым руководило бы Сообщество, доктор Боб и другие АА–евцы начали присматривать старый дом, который мог бы быть превращен в госпиталь для алкоголиков. Как сказал об этом позже Дик С., они были уверены, что они «смогут найти такой дом, где новым людям будут прививаться ростки АА».

Хотя эта идея никогда не осуществилась, она казалась заманчивой для доктора Боба в течение нескольких лет. Его практика по–прежнему была очень небольшой, а он уже отдавал большую часть времени работе в АА. Его дом был заложен, и он был в долгах. Должность с зарплатой в госпитале для алкоголиков дала бы ему возможность выйти из этого затруднительного положения. И это было бы вполне о’кей, потому что он получил одобрение от группы в Акроне.

«Я знала, что в какой?то момент мы с этим столкнемся из?за денег», — говорит Элджи Р. (жена Джона), вспоминая разговор в конце 1930–х, когда Док говорил о том, чтобы брать плату за свои услуги алкоголикам.

— Ты не можешь так поступать, — сказала я.

— Почему бы и нет?

— Эти люди везде были обмануты. Если ты втянешь деньги в это дело, оно никогда не заработает. Эта программа послана Богом, и если ты втянешь в нее деньги, с ней будет покончено.

Потом был момент, когда кто?то хотел отдать им дом, или что?то в этом роде, — вспоминает Элджи, — я не могла согласиться с этим, поэтому я сказала нет».

Соблазны редко приходят один раз, чтобы быть побежденными и исчезнуть. Являются ли искушением деньги или алкоголь, скорее всего этот соблазн будет возникать снова и снова с течением лет. Тем не менее не было обнаружено никаких доказательств, письменных или каких?либо других, что доктор Боб взял хотя бы один цент за свою работу с алкоголиками. Каждому из участников, у которых бралось интервью, задавался прямой вопрос об этом, и все ответили, что никаких денег за услуги доктора Боба они не платили. Даже медицинское обследование, необходимое для приема пациентов в некоторые госпитали, производилось другими врачами, из числа сотрудников.

Пока доктор Боб исследовал возможность организовать госпиталь в Акроне, Билл Уилсон и другие АА–евцы в Нью–Йорке пытались собрать деньги, которые им понадобятся. Они планировали создать фонд, чтобы достичь этой цели (так же как и других целей), поскольку все их усилия без поддержки, как правило, были безуспешными. Но Биллу удалось встретиться с Джоном Рокфеллером младшим, который направил Фрэнка Амоса в Акрон, чтобы выяснить, что там происходит.

Мистер Амос, который вскоре стал одним из первых попечителей АА из числа неалкоголиков, проделал тщательную работу по исследованию того, что он назвал «самостоятельной Группой Алкоголиков в Акроне, штат Огайо». Он посетил доктора Боба и присутствовал на собраниях. Он задавал вопросы АА–евцам и неалкоголикам, включая коллег доктора Боба. Он также осмотрел дом, который участники АА хотели превратить в госпиталь.

В своем отчете мистеру Рокфеллеру в феврале 1938 года мистер Амос сообщал, что он проверил информацию о докторе Смите, а именно:

«Доктор Г. А. Фергюсон, один из лучших окулистов в Огайо, сказал мне, что доктор Смит был великолепным и опытным хирургом. Он сказал, что в своей области он был лучшим из всех, кого он знает. Он сообщил, однако, что в течение ряда лет пьянство Смита становилось все хуже, и что он, Фергюсон, в разное время доставлял его домой пьяным, так же как и другие врачи, его друзья. В результате, его коллеги, так же как и его пациенты, почти утратили доверие к нему, исключительно из?за его пьянства.

Почти три года назад, пишет доктор Фергюсон, Смит перестал пить, и с тех пор возвращал утраченное доверие и уважение. И сегодня он по–прежнему является настолько же квалифицированным хирургом и высоко ценится профессионалами, как в свои прежние дни.

Фергюсон узнал о работе, которую Смит проводит с алкоголиками. Он пишет, что до конца ее не понимает, но она очевидно эффективна. Он поддерживает эту работу и искренне восхищается Смитом в обоих областях, как в профессиональной, так и в этой его работе.

Далее он сообщил, что Смиту приходится отдавать так много времени безвозмездно этой работе с алкоголиками, что ему трудно заниматься профессиональной деятельностью в объеме, достаточном для обеспечения себе достойного существования. Он думает, что для Смита жизненно важно продолжать свою работу, но что ему необходима помощь, чтобы он имел возможность лучше организовать ее, а также улучшить свою практику».

Следующим человеком, упомянутым в отчете Амоса, был «доктор Говард С., 35–летний врач общей практики из Каяхога Фоллс. Доктор С. был алкоголиком, и был излечен благодаря деятельности Смита и его друзей, а также предписанного ими Христианского метода. С. отзывается о Смите как о профессионале высочайшего уровня. Он говорит, что Смит является ключевой фигурой для реформ алкогольного движения здесь, и что необходимо сделать что?либо и помочь ему, чтобы он мог и восстановить в большей степени свою оплачиваемую практику, и отдавать значительную часть своего времени работе с алкоголиками. В настоящее время его работа с алкоголиками отнимает, в среднем, по десять часов в день. С. полагает, что Смит должен возглавить небольшой госпиталь для достижения этих целей».

Далее в отчете следовало: «Судья Беннер, в прошлом судья по условным приговорам, который в течение 40 лет является председателем совета Акронского Городского госпиталя. Беннер заслужил уважением тем, что сделал этот госпиталь одним из лучших на Среднем Западе.

Беннер заявил, что только врачи самого высокого класса принимались в штат сотрудников их госпиталя, и что Смит профессионально всегда был в числе лучших. Беннер сказал далее, что он знал все о проблемах Смита с алкоголем, видел, как он с ними справился, и на 100 процентов поддерживает его замечательную работу. Его правление, сказал он, гордится тем, что предоставило Смиту все привилегии работы с алкоголиками в Городском госпитале. Он не утверждал, что хорошо понимает сам метод, но каким бы он ни был, сказал он, он действительно работает, и он выступает за его использование».

Фрэнк Амос также сообщал в отчете о «безграничном восхищении Генриетты Сейберлинг доктором Смитом и всей его группой, последовавшей за ним», так же как и о восхищении Т. Генри Уильямса, «на которых работа Смита и его товарищей произвела такое сильное впечатление, что они отдавали свой дом в их распоряжение дважды в неделю для проведения религиозных и общественных собраний».

Мистер Амос сообщал, то алкогольная группа состояла из «примерно 50 мужчин и, я полагаю, двух женщин, бывших алкоголиков; все они, с точки зрения врачей, считались практически неизлечимыми, а теперь преобразились и продолжают оставаться трезвенниками».

На собрании, на котором присутствовали мужчины, их жены, а «в некоторых случаях их матери», мистер Амос слышал разные истории, «зачастую почти невероятные». Он отмечал, однако, что когда дело касалось выздоровления, они все были очень похожими в том, что касалось «использованного метода и системы, которой они следовали». Он описал «Программу» следующим образом:

«1. Алкоголик должен осознать, что он алкоголик, неизлечимый с медицинской точки зрения, и что он не должен никогда больше пить что?либо, содержащее алкоголь.

2. Он должен сделать признание и отдать себя полностью в руки Бога, осознавая, что у него самого надежды больше нет.

3. Он не только должен хотеть бросить пить навсегда, но должен также избавить свою жизнь от других грехов, таких как ненависть, прелюбодеяние и других, часто сопровождающих алкоголизм. Пока он не исполнит этого в полной мере, Смит и его товарищи отказываются работать с ним.

4. Он должен молиться каждое утро — “время тишины”, молитвы, чтения Библии и другой религиозной литературы. Если это исполняется неискренне, ему угрожает смертельная опасность рецидива.

5. Он должен иметь желание помогать другим алкоголикам исправиться. Это увеличивает защитный барьер, и укрепляет его силу воли и убеждения.

6. Важная рекомендация — ему следует часто встречаться с другими исправившимися алкоголиками и участвовать в обоих, — общественном и религиозном, — товариществах.

7. Важная рекомендация — ему следует посещать какую?либо религиозную службу по крайней мере раз в неделю».

Мистер Амос сообщал: «Все вышеизложенное честно выполняется акронской группой, и не проходит и дня, чтобы не появилась одна или более новых жертв, с которыми, ко всеобщему согласию, вместе со Смитом, их руководителем, необходимо работать».

Подчеркивая роль доктора Боба в работе в Акроне, Фрэнк Амос все время отмечал, что, хотя в группе были и другие достойные люди, все они считали доктора Боба своим лидером.

«Здесь есть несколько человек из Кливленда, — сообщает он, — но там пока не удалось найти лидера. Неалкоголики, христианские священники, члены Оксфордской Группы, представители Христианской Науки и другие пытались стать лидерами движения, но все потерпели неудачу. По–видимому, в большинстве случаев необходим бывший алкоголик, чтобы изменить другого алкоголика, и еще хороший врач высокого уровня, который в прошлом сам был алкоголиком, и обладает врожденными качествами лидера. Это, как показала практика, является идеальным».

Мистер Амос цитирует Пола С., который сказал: «Большинство из нас имеет свою работу и может обеспечить себе неплохую жизнь. Я работаю в страховой компании и могу довольно упорно заниматься бизнесом. Смит, как уважаемый и этически корректный врач, не может бегать за больными или рекламировать себя. Все, что он может делать, это регулярно встречаться с другими врачами и поддерживать свои профессиональные контакты, поскольку именно из этого источника, как ректальный хирург, он получает большинство своих хирургических пациентов.

На сегодняшний день его доход настолько низок, что он не может держать офисного секретаря, и ему очень трудно оплачивать необходимые домашние расходы. Либо мы должны ему помогать, либо ему придется отказаться от большей части своей работы с алкоголиками».

Как сообщает мистер Амос, Пол считает, что «было бы преступлением» потерять Смита, как своего лидера, сейчас. «Мистер Т. Генри Уильямс, с которым я обсуждал этот же вопрос, объяснив, что я говорю от имени четырех мирян, которые заинтересовались этим движением, выразил практически то же самое мнение, что и Пол С.», — сообщил он.

Мистер Амос порекомендовал мистеру Рокфеллеру конфиденциально выделить для доктора Смита ежемесячное вознаграждение на период, по крайней мере, в два года, до тех пор, пока данный проект не встанет на ноги в дальнейшем, и, возможно, станет полностью себя обеспечивать во всех отношениях.

удучи заядлым автолюбителем, доктор Боб довольствовался более старыми моделями автомобилей в первые годы, когда большинство АА–евцев было без гроша за душой

Он продолжал: «У доктора Смита есть жена — прекрасная, образованная леди, которая поддерживает его полностью в его работе, а также сын и дочь в возрасте около 18 или 20 лет. Его скромный дом заложен, и у него нет возможности делать ремонт и поддерживать его в должном состоянии.

Ему необходим хороший секретарь, причем не только для приема звонков во время его отсутствия в кабинете (его приемные часы с 2:00 до 4:00 дня), но такой, который действительно сочувствует его работе, и который сможет справиться с множеством назначений, поручений и деталей при работе с исправившимися алкоголиками, направлять их к другим пациентам и т. д., все то, что в настоящее время Смит вынужден делать сам.

Миссис Смит целиком занята домом и своей работой с женами алкоголиков, а также с иногда появляющимися женщинами–алкоголиками. Смит считает, что мужчины редко достигают удовлетворительных результатов в работе с женщинами–алкоголиками: вопросы пола препятствуют этой работе. Ему, как врачу, могут помочь, и помогают, но с большинством проблем его жена и другие жены вынуждены справляться сами, и потребность в такой работе растет.

Такой секретарь обойдется примерно в 1200 долларов в год», — сообщает мистер Амос, отмечая также, что «Смиту нужна хорошая машина, чтобы обеспечить быструю, безопасную и своевременную транспортировку — сейчас он ездит на “Олдсмобиле” какого?то старого выпуска. Ему также необходимо улучшить оснащение кабинета, причем не только для его обычных платных пациентов, но также для работы с экс–алкоголиками, которые приходят к нему ежедневно за поддержкой и инструкциями. В целом, я думаю, сумма около 5000 долларов в год, на два года, должна быть выделена, чтобы компенсировать недостаток частной практики, нанять секретаря и оплатить другие расходы, которые он не в состоянии оплачивать в данных обстоятельствах. Я рекомендую сделать это сразу».

В качестве своего рода постскриптума он добавил: «По причинам, которые я могу объяснить устно, в настоящее время лишь очень незначительная финансовая поддержка может быть обеспечена из местных источников. Я думаю, однако, что в течение двух лет большая часть, если не вся необходимая финансовая поддержка, может быть обеспечена на месте».

В общей сложности, Фрэнк Амос предложил мистеру Рокфеллеру пожертвовать 50000 долларов для поддержки движения. Но один из советников мистера Рокфеллера, мистер Альберт Скотт, председатель попечительского Совета Нью–Йоркской церкви в Риверсайде, выдвинул такую же точку зрения, что и меньшинство членов в Акронской группе: что деньги, собственность и профессионализм могут «испортить все дело».

Поэтому мистер Рокфеллер принял решение против выделения 50000 долларов, но согласился выделить 5000 долларов для личного использования Биллом и доктором Бобом. Из них 3000 долларов ушло на то, чтобы выплатить закладную за дом Боба. Остальное высылалось обоим сооснователям поровну, по 30 долларов в неделю.

В другом отчете, сделанном позже в том же году, Амос отмечал твердое убеждение обоих лидеров о «необходимости избегать коммерциализации этого движения любой ценой».

Более того, говорил он, по их мнению любая «преждевременная публичность может оказаться разрушительной поскольку в результате публичности те несколько человек, что работают в настоящее время, будут завалены просьбами родственников и друзей, а также самих алкоголиков. Как следствие, само движение может увязнуть и забуксовать.

Алкоголики, которые были вполне нормальными умственно и во всех других отношениях, и которые по–настоящему хотели излечиться от алкоголизма, составили ту категорию, с которой они достигли наиболее значительных успехов, — говорил мистер Амос. — С другой стороны, алкоголики, которые имели психические нарушения, или которые были определенно психопатическими, как показал опыт, представляли очень сложную проблему, и в подобных случаях процент излечения пока был очень низким».

Он также сообщил, что участники движения не хотели бы связывать себя прямо или косвенно с каким?либо религиозным течением или культом; они подчеркивали, что у них нет какой?либо связи с так называемым ортодоксальным религиозным вероисповеданием, или с Оксфордским движением. (Очевидно, Амос имел в виду Оксфордскую Группу; более старое, Англиканское движение не играло никакой роли в истории АА). Они также подчеркивали, что они ни в коей мере не занимаются медициной, но сотрудничают с врачами и психиатрами.

Из 110 человек, участвовавших в программе на тот момент, 70 находилось в районе Акрона и Кливленда, указывалось в отчете, отмечая, что «во многих отношениях их встречи происходят в форме собраний, описанных в Евангелие ранних христиан первого века».

В отчете содержится несколько интересных выводов:

1. В отчете отмечается, что движение в Акроне отделилось от Оксфордской Группы еще в 1938 году. Однако эта точка зрения могла быть скорее желаемой, чем действительной, поскольку Фрэнк Амос мог посчитать желательным представить алкогольную группу самостоятельной для получения денег от мистера Рокфеллера.

2. АА–евцы того времени не считали участие в собраниях обязательным условием для поддержания трезвости. Участие в них было «желательным». Утренние чтения молитв и «время тишины» были, однако, обязательными.

3. Участники считали, что трудности в работе с женщинами были связаны прежде всего, с проблемами пола. Считалось, что более подходящими для работы с ними были жены–неалкоголики.

4. Сотрудничество с Городским госпиталем и распространение «всех прав и привилегий» в отношении доктора Боба происходило достаточно официально; он ни в коей мере не помещал в госпиталь пациентов тайно, только с помощью приемной медсестры.

5. Некоторые участники движения боялись публичности потому, что это могло привести к слишком быстрому появлению большого числа новых потенциальных участников.

(Следует также отметить, что многие термины, которые сейчас считаются неправильными, тогда часто использовались, причем не только людьми, не являющимися АА–евцами, в дискуссиях о движении, но иногда даже самими участниками АА: «лечение», «экс–алкоголик», «исправившийся алкоголик»).