ЗАСТАВА

ЗАСТАВА

В этот день бойцы ушли на свою «стройку»: на заставе строилась бревенчатая баня. Каждому нашлась там работа: обнаружились и стекольщики, и плотники, и печники, и слесари. Баню построили в часы, свободные от дозоров, — остались лишь мелкие недоделки. «Вечером затопим», — сказал лейтенант Евграфов.

На охрану границы Евграфов выслал трех бойцов — Коротеева, Летавина и Медведева.

Три пограничника ушли по заснеженной тропе, карабкаясь по крутым сопкам, спустились к буйному и никогда не замерзающему ручью, пробирались среди сухих и низкорослых кустов орешника. Подошли к пограничному знаку, снова вернулись к сопкам и залегли в дозоре.

Но за кажущейся тишиной и покоем острый слух пограничников уловил какие-то неясные голоса. Прошло несколько минут, и с маньчжурской территории, из-за сопки, вышел вооруженный отряд японо-маньчжурских солдат. Коротеев насторожился: куда они идут? Всегда жизнерадостный и иронически настроенный Летавин заметил:

— Должно быть, к нам в гости идут, — ребята для них баню готовят!

Тем временем японо-маньчжурский отряд перешел границу и начал осторожно продвигаться по советской территории. Теперь бойцы ясно различали лицо японского офицера, ехавшего впереди отряда на лошади, видели группу вооруженных солдат. Нужно было немедленно сообщить на заставу. Скорее бежать! Каждая минута дорога!

Коротеев подполз поближе к Летавину, шепнул ему:

— Беги, поднимай заставу, мы останемся здесь!

Летавин прополз к тропе, поднялся и побежал. Он сам себя подгонял. Скорей, скорей!

Летавин спустился с горы, перепрыгивая через кочки, побежал по долине, снова начал карабкаться по крутой сопке, обливаясь потом и задыхаясь. Летавин сбросил с себя тулуп. Остался в красноармейском костюме и валенках.

Тропинка извивалась среди кустов, выходила на вершину сопки, — до заставы было еще далеко. Летавину казалось, что прошло очень много времени и японо-маньчжурский отряд уже занял сопку — важный тактический пункт, захватил Коротеева и Медведева. Что с ними? Летавин расстегнул ворот рубашки и прижал к мокрому телу винтовку.

Вот уже видна застава… Неужели не хватит сил добежать? Часовой сразу понял, что на границе что-то произошло, и быстро распахнул перед Летавиным двери. Начальник заставы лейтенант Евграфов выбежал навстречу:

— Что случилось?

— Японо-маньчжуры перешли границу… Большой отряд… В ружье! — крикнул Летавин и выбежал снова на улицу.

— В ружье! По коням! — скомандовал лейтенант Евграфов, и со всех концов заставы сбежались бойцы. Через несколько минут пограничники галопом мчались к границе.

Кони преодолевали сопки, перепрыгивали через ручьи, кочки, канавы. Лейтенант Евграфов скакал впереди бойцов и на ходу обдумывал тактический план предстоящего боя. Японо-маньчжуры, очевидно, прошли в глубь территории Советского Союза, заняли выгодные рубежи. Как заставить их уйти восвояси?

Основной удар лейтенант Евграфов решил принять на себя. Навстречу Евграфову выбежали Коротеев и Медведев и коротко доложили, что японо-маньчжуры прошли в глубь территории Советского Союза больше, чем на полтора километра, и пытаются пробраться к сопке.

— Сколько их? — спросил быстро Евграфов.

— Около пятидесяти человек, — ответил Коротеев.

К сопке уже пробиралась спешившаяся группа Киселева, Евграфов приказал передать коней коноводам, и пограничники поползли навстречу врагу. Японский офицер заметил бойцов Киселева. Нарушители открыли по пограничникам огонь из пулеметов и винтовок. Бойцы легли за кустами орешника, пулеметчик Петрушенко установил свой пулемет, ожидая команды.

— Огонь! — скомандовал Киселев.

Группы Евграфова и Лемина заметили японо-маньчжур, обстреливавших Киселева. Пограничники с трех сторон начали наступление. Евграфов понимал, что каждому пограничнику придется сражаться против трех и даже четырех японо-маньчжурских солдат. Но он верил в победу, потому что знал преданность и бесстрашие своих бойцов, знал, как любят они землю, которую охраняют.

Японский офицер не ожидал такого резкого и решительного сопротивления. Оставляя на советской территории убитых и раненых, пулеметы, винтовки, снаряжение, японо-маньчжурский отряд начал отступать. Но потом остановился и начал обстреливать пограничников из минометов.

Евграфов послал Ивана Коротеева в разведку. Он спустился с сопки и в это время был смертельно ранен. Пограничники увидели, как он упал.

Бойцы поползли к Коротееву, чтобы вынести его в безопасное место. Под прикрытием пулеметов пограничники Честнейший, Медведев, Анисимов спустились с горы, поползли по снежной пади. Коротеев стоял на коленях, руками удерживал кровь. Горячие красные ручейки стекали с головы, просачивались между пальцами, капли падали на снег.

Бойцы вынесли Коротеева с линии огня. Японо-маньчжуры не прекращали стрельбы, желая помешать пограничникам вынести раненого. С исключительной смелостью бойцы пронесли Коротеева к орешнику. Там, за кустами, пограничник Рыбалко перевязал ему рану бинтом из индивидуального пакета, положил Коротеева на свой тулуп.

Передав раненого коноводам для перевозки к заставе, Рыбалко снова ушел в бой. Нарушители опять попытались пойти в атаку, но были отброшены метким огнем пулеметов. Японские офицеры покинули свой отряд и побежали на маньчжурскую территорию, солдаты еле поспевали за ними.

Когда бой был закончен и граница Советского Союза была очищена от японо-маньчжурских солдат, выяснилось, что ранено еще два бойца — Анисимов и Требушенко. Эти мужественные пограничники не захотели покинуть своих товарищей и продолжали героическую защиту границы. Только подчиняясь приказу лейтенанта Евграфова, Анисимов и Требушенко уехали к заставе.

Наступил вечер. Силуэты сумрачных сопок слились с горизонтом. Пограничники начали убирать тела убитых японо-маньчжурских солдат, оставшихся на советской территории. Тут же лежали брошенные нарушителями границы пулеметы, винтовки, снаряжение. Лейтенант Евграфов выставил дозоры. Бойцы, только что прогнавшие японо-маньчжур со своей земли, залегли в кустах, на сопках, прислушиваясь к шорохам темной дальневосточной ночи. Где-то там, за чертой границы, прогремел выстрел, ветер зашуршал в орешнике, и все стихло.

До рассвета бойцы не покидали своих дозорных пунктов, готовые в любую минуту снова вступить в бой.

Ночью приехали пограничники с других застав. Они сменили усталых и гордых своей победой людей.

На заставе, на склоне сопки, в бревенчатой избе сидели раненые Анисимов и Требушенко. Они выполняли обязанности связных, докладывали капитану Румбешату о характере и исходе японо-маньчжурского налета.

На заставу передали печальную весть: по пути в госпиталь умер тяжело раненный Иван Коротеев. Все замолчали. Лейтенант Евграфов вышел на улицу, скрывая волнение.

Новый наряд бойцов торопливо ушел к границе, в дозор.

Дальний Восток, 1936

Данный текст является ознакомительным фрагментом.