ПЛАВМОРНИН
ПЛАВМОРНИН
Плавучий морской научный институт, или, сокращенно, Плавморнин, был создан в 1921 году. 16 марта 1921 года в газете «Известия» был опубликован декрет об учреждении этого института при Народном Комиссариате просвещения. Декрет был подписан 10 марта 1921 г. Председателем Совета Народных Комиссаров В. И. Лениным. Этот документ сыграл важную роль в последующем изучении морей, омывающих северные берега Советского Союза. Впервые в истории морские исследования возводились в ранг государственной задачи. В Декрете так и было указано, что Плавморннн создается «в целях всестороннего и планомерного исследования Северных морей, их островов, побережий, имеющих в настоящее время Государственно важное значение».
Идея создания института возникла в Московском университете. Здесь, в Зоологическом музее, работала группа молодых гидрологов под руководством И. И. Месяцева. При институте был организован Комитет, в который вошли ученые разных специальностей, имевшие тот или иной опыт полярных исследований. В состав этого Комитета был включен и Н. Н. Зубов, плававший в Баренцевом море еще в 1912 году и выполнивший тогда гидрографическую опись некоторых заливов. В 1921 году Плавморнину был предоставлен для экспедиции ледокольный пароход «Малыгин», но тогда Н. Н. Зубов не ходил в плавание на нем, хотя и активно участвовал в разработке программы экспедиции. В 1921–1923 годах он продолжает работать над статьями но тактической навигации и публикует их в журнале «Морской сборник». Но попутно он изучает работы по океанографии. Большое влияние на Зубова оказала книга Ю. М. Шокальского «Океанография», изданная в 1917 году, а также книга С. О. Макарова «Ермак во льдах» и работы норвежского океанографа Ф. Нансена.
Н. Н. Зубов принял участие в обработке и обобщении материалов океанографических наблюдений, выполненных с борта «Малыгина» в Баренцевом и Карском морях.
В 1922 году в Архангельске для Плавморнина было построено специальное исследовательское судно «Персей». В первом его рейсе участвовал Н. Н. Зубов. «Персей» вышел из Архангельска 19 августа 1923 года. После долгого перерыва Зубов снова на море, но теперь уже не в роли военного командира, а в роли научного работника—руководителя гидрологической группы.
«Персей» — двухмачтовый моторно-парусный бот общим водоизмещением 550 тонн, с ледовым поясом из дубовых досок; длина его — 41,5 м, ширина в средней части — 8 м, осадка около 3 м, мощность мотора — 360 лошадиных сил. Обводы корпуса судна были примерно такими же, как у нансеновского «Фрама». Льды при сжатии должны были выжимать судно вверх. Но вследствие такой яйцевидной формы оно было подвержено сильной качке. Несмотря на небольшие размеры судна, на нем размещались 5 лабораторий, библиотека и помещения для 24 человек команды и для 16 человек научного состава.
Выйдя из горла Белого моря, «Персей» от мыса Святой Нос Кольского полуострова пошел на север по 41-му меридиану, выполняя через каждые 30 миль гидрологические станции и через каждые 5 миль — промеры глубин. На 69° с. ш. разразился жестокий шторм, станции пришлось прекратить, судно прошло без работ до 72° с. ш. Когда ветер стих, гидрологические наблюдения были продолжены. 30 августа на горизонте открылись контуры островов Земли Франца-Иосифа. Исследователи мечтали осуществить высадку на мыс Флора, но неожиданно обнаружилось, что угля в бункере осталось всего лишь на три-четыре дня хода. Это была ошибка и небрежность старшего механика. «С большим огорчением, — писал впоследствии Зубов, — мы вынуждены были повернуть от Земли Франца-Иосифа на юго-восток». Поставили паруса, и с попутными северными ветрами судно дошло до Белушьей губы Южного острова Новой Земли. Решили зайти в эту закрытую от всех ветров бухту и ждать, когда доставят сюда уголь. В те годы радиосвязь была малонадежной и действовала лишь на ближних расстояниях; связаться можно было только с ближайшей береговой станцией. Радист этой станции вместо губы Белушьей указал губу Белужью. Обе группы находились на Новой Земле. Радиостанция на «Персее» из-за отсутствия электрического тока вышла из строя. Поэтому радиограмма с просьбой о доставке угля другим пароходом дошла до Архангельска в искаженном виде.
«Персей» с 7 сентября стоял в губе Белушьей на якоре. Наступила полярная осень со штормами, дождями, мокрым снегом. Днем участники экспедиции ездили на шлюпках на берег за пресной водой и за плавником для камбуза и камельков в каютах. Зубов участвовал в съемке берегов бухты и в промерах глубин с вельбота. Гидробиологи собирали биологические коллекции на берегу бухты. Долгими темными вечерами путешественники при свете керосиновых ламп обрабатывали материалы, а иногда вели рассказы о прожитых днях. В составе экспедиции были бывалые люди, и им было что рассказать молодым коллегам. Начальник экспедиции Иван Илларионович Месяцев вспоминал о революционной деятельности студентов в 1905 году и о работе на Мурманской биологической станции еще до Октябрьской революции.
Николай Николаевич Зубов делился воспоминаниями об участии в плавании эскадры русских военных кораблей в 1904 году из Балтийского моря на Дальний Восток, о Цусимском бое, о боях с немецким флотом в первую мировую войну.
В начале октября в губу Белушью зашло гидрографическое судно «Мурман». На нем находился отряд Северной гидрографической экспедиции, построившей полярную станцию Маточкин Шар. Командованию «Мурмана» было дано распоряжение на обратном пути попытаться выяснить, где находится «Персей». Встреча двух судов состоялась, но угля на «Мурмане» было в обрез, чтобы только дойти до Архангельска. Поэтому «Персей» снова остался ждать доставки угля. На борт «Мурмана» перешла основная часть научного персонала, и в том числе Н. Н. Зубов.
Руководитель Северной гидрографической экспедиции Н. Н. Матусевич, находившийся на борту «Мурмана», был старым знакомым Зубова со времен юности. Матусевич, так же как и Зубов, принимал участие в Цусимском сражении в звании мичмана.
Только 17 октября в губу Белушью пришел пароход «Сосновец», который снабдил «Персей» углем. 23 октября 1923 года «Персей» благополучно вернулся в Архангельск.
За время похода был выполнен большой объем гидрометеорологических, гидробиологических и геологических исследований. Участие в комплексных океанографических исследованиях было очень полезным для Зубова. Вместе с тем все его соратники по этому рейсу говорят о нем как об авторитетном исследователе и опытном воспитателе молодежи. Так, известный океанограф Всеволод Аполлинарьевич Васнецов в своих воспоминаниях «Под звездным флагом „Персея“» пишет:
«…мне очень повезло в жизни! Моим первым морским воспитателем, научившим меня крепко стоять на ногах, был строгий и требовательный Николай Николаевич Зубов. Ему я обязан тем, что стал гидрологом. В первом же совместном плавании он старался передать мне свой опыт исследовательской работы и воспитать настоящего морского гидролога».
На несколько лет Н. Н. Зубов связал свою судьбу с Плавморноном. Здесь он заведовал гидрологическим отделом и вновь плавал на «Персее» в Баренцевом море в двух летних рейсах 1928 года. В 1926–1928 годах Зубов публикует в «Записках по гидрографии» ряд статей по методике океанографических исследований.
Первым его крупным научным трудом был отчет «Гидрологические работы Морского научного института в юго-западной части Баренцева моря на э/с „Персей“ в 1928 году». Кроме основных результатов в изучении гидрологии Баренцева моря Н. Н. Зубов излагает в этом же труде теоретические положения, многие из которых впоследствии были развиты им и учениками в стройные теории, явившиеся основой океанологии. И хотя эта работа вышла в свет в 1932 году, ее окончание автор датировал февралем 1929 года.
Особого внимания заслуживают в ней два метода расчетов, разработанные Н. Н. Зубовым. Первый — метод вычисления течений на разрезах по удельным объемам морской воды, получивший впоследствии название «динамический метод Зубова». Изучив теорию норвежского ученого Бьеркнеса (изложенную еще в 1903 году), который рассматривал неоднородность распределения плотности в море как причину течений, Зубов доказал обратное — распределение плотности является следствием установившихся течений. Этот метод и посейчас остается основным при вычислении морских течений. Второй — конкретный метод расчета вертикального перемешивания в море вследствие зимнего охлаждения. На основе этого метода позднее были созданы математические модели прогноза осеннего льдообразования и нарастания льда в море.
На борту «Персея» с первых его рейсов плавали молодые ученые и студенты разных специальностей. Это обеспечивало комплексность исследований моря и одновременно способствовало разносторонней подготовке специалистов-мореведов широкого профиля, высокой квалификации и большой культуры. Значительно позже, в 1954 году, Н. Н. Зубов писал по этому поводу:
«Значение работ „Персея“… заключается и в том, что в плаваниях обычно принимали участие физики, химики, биологи, геологи, метеорологи.
В совместной работе отдельные ученые знакомились с достижениями родственных отраслей науки, обменивались опытом, обсуждали общие проблемы. Таким образом, „Персей“ всегда был своеобразным морским университетом, особенно для плававших на нем студентов разных высших учебных заведений и разных специальностей.
Неудивительно поэтому, что большинство ведущих советских исследователей моря некогда плавало на „Персее“».
Плавморнин в 1929 году был реорганизован в Государственный океанографический институт — ГОИН. Это был так называемый первый ГОИН[В 1933 году на базе ГОИНа и Института рыбного хозяйства был создан Всесоюзный научно-исследовательский институт рыбного хозяйства и океанографии — ВНИРО. Новый ГОИН, или второй ГОИН, был создан в 1943 году.]. К 1930 году под руководством Зубова в Государственном океанографическом институте было закончено составление навигационных карт Баренцева и Карского морей на основе всех существующих данных промеров глубин. Но данных по северным частям этих морей было очень мало, а местами данные о глубинах вообще отсутствовали. Рельеф дна на картах изображался весьма схематично. Зубов еще тогда подчеркивал, что знание рельефа дна морей необходимо не только в навигационных целях, но и для понимания динамики водных масс, с характеристиками которых связаны места лова рыбы. В последующих экспедициях, которыми руководил Зубов, или при обсуждении программ и планов других экспедиций он всегда уделял большое внимание измерениям глубин по маршрутам следования судов.
В 1930 году Н. Н. Зубова пригласили читать лекции в только что созданный Московский гидрометеорологический институт, МГМИ, как его называли сокращенно. За год до этого, в августе 1929 года, для объединения разрозненных метеорологических, гидрологических и гидрометеорологических служб разных ведомств странны Постановлением ЦИК и СНК СССР был учрежден Гидрометеорологический комитет при Совете Народных Комиссаров Союза ССР.
Этим было положено начало созданию централизованной общегосударственной системы Гидрометслужбы Советского Союза. Наряду с укреплением существующих и созданием новых учреждений, предназначенных для гидрометеорологического обслуживания народного хозяйства в союзных республиках, областях и округах, были созданы учебные заведения — Московский, Ростовский, Владивостокский гидрометеорологические техникумы для подготовки квалифицированных наблюдателей на гидрометеорологических станциях и Гидрометеорологический институт в Москве для подготовки специалистов высшей квалификации — инженеров метеорологов, гидрологов, океанологов и агрометеорологов.
Н. И. Зубов читал здесь лекции по океанографии или океанологии, как он стал называть этот предмет. Он настойчиво внедрял это название, имея в виду, что «океанография» — это описание морей и океанов, а «океанология» — это наука о физических и химических свойствах морской воды, процессах перемешивания и движениях водных масс под влиянием волнения, ветра и термических условий. В своих лекциях он уделял особое внимание морским льдам, ибо морские льды играют важную роль в режиме морей и океанов и оказывают решающее влияние на мореплавание и прибрежные гидротехнические сооружения, особенно на морях, омывающих берега СССР. В лекциях Зубов в первую очередь использовал свои собственные исследования и наблюдения, полученные в полярных экспедициях.
В это же время вместе с В. Ю. Визе, В. В. Шулейкиным, Н. Н. Зубов активно участвует в разработке первых ледовых прогнозов для арктических морей. Между этими выдающимися исследователями были противоречия во взглядах, они отчаянно спорили, доходя порой до нетерпимости и даже личной вражды. Старшее поколение гидрометеорологов помнит их горячие споры о подходе к разным явлениям и процессам, их выходки, превращенные молвой в добродушные анекдоты. Отголоски этих споров можно обнаружить в предисловиях к их книгам-монографиям. Вот, например, академик Шулейкин в предисловии ко второму изданию (1940 года) своей знаменитой книги «Физика моря» пишет:
«Всего лишь несколько лет назад физико-математический анализ теплового баланса окраинного ледовитого моря заставил нас утверждать, что это море питается теплом с севера, от струй теплого течения атлантического происхождения. Сколько скептиков нашлось тогда среди мореведов-географов! Как иронизировали они по поводу „безвыходного положения физики, вынужденной искать подогрева с севера для компенсации теплового баланса“. Но ровно через три года скептики сами обнаружили эти теплые струи под килем своего же экспедиционного судна».
Этот абзац В. В. Шулейкин нашел нужным сохранить и в последующем, третьем издании «Физика моря».
С годами эти споры сглаживались, и каждому из этих ученых мы воздаем должное уважение, так как развитие их мыслей и идей, казавшихся им самим непримиримыми, характеризовали разные стороны явлений пли процессов и обусловлены были разными подходами к их истолкованию. На более высокой ступени развития науки они нашли, в той или иной степени, примирение в комплексной проблеме взаимодействия атмосферы, гидросферы, ледяного покрова и суши.
Рассматривая их статьи и монографии, мы видим, что они, в свою очередь, опирались на идеи предшественников-мореведов: великих М. В. Ломоносова, С. О. Макарова, Ю. М. Шокальского. В этом у них не было противоречий.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.