Н. И. Замошкину

Н. И. Замошкину

1

13 октября 1957

Дорогой Николай Иванович, здравствуйте!

Очень я соскучился по Вас, хочется поговорить и Вас послушать. Но наверно опять не приду на семинар. Одолела меня глухота: после вирусного гриппа – катар Евстахиевых труб.

Сижу дома и немного пописываю. После семимесячного перерыва сделал два рассказа.

Но сначала хочу преподнести вам нечто вроде творческого отчета. За это время у меня вышло два рассказа – «Арктур – гончий пес» («Москва», № 8) и «Никишкины тайны» («Знамя» № 8). «Арктура» Вы знаете, это новый вариант «Гомера», я его почистил, выбросил девочку с роялем и изменил композицию. «Никишкины тайны» – северный рассказ, Вы его не видели, т. к. закончил я его летом.

Вышел у меня «Тедди» отдельной книжкой в Архангельске[1]. Эка, куда меня занесло! Кроме того приняты сразу три книжки: 1) в «Советском писателе»[2], 2) в Детгизе[3], 3) опять-таки в Архангельске[4].

Я пустил в ход все рассказы, кроме первых, «американских». Вот эти рассказы: «Тихое утро», «Ночь», «Дым», «Некрасивая», «Лешак», «Голубое и зеленое», «На полустанке», «Странник», «Дом под кручей», «Никишкины тайны», «Арктур», «Розовые туфли», «Тихон Бешеный» (сильно переделан!), «Тедди».

Все рассказы, конечно, будут в разных книжках в разных пропорциях. Так, например, в Детгизе у меня выходят: «Ник<ишкины> тайны», «Арктур», «Тедди», «Ночь», «Тихое утро», «Роз<овые> туфли», в «Сов<етском> писателе» они же (за исключением «Тедди» и «Роз<овых> туфель») и все остальные. В Архангельске не идет «Голубое и зеленое» и что-то еще, но зато я буду туда посылать до декабря все, что напишу нового за это время (2 рассказа уже написаны). Словом, книжки будут отличаться друг от друга процентов на 50–60, и даже больше.

Забыл еще сказать Вам, что несколько моих рассказов переведено в Италии. Летом я с ними (итальянцами) встречался и этой новостью ошарашил меня Витторио Страда[5].

Издат<ельство> «Сов<етская> Россия» предлагало мне издать в 58 году новый сборник, но, увы, не было у меня рассказов и я, рыдая в душе, отказался. Теперь о материальной постановке дела.

В Детгизе договор со мною уже заключен, аванс получен и книжка сдана на иллюстрацию.

В Детгизе все в порядке!

В «Сов<етском> писателе» есть только принципиальное согласие И. Козлова[6], три оч<ень> хороших рецензии и все. Договора пока нет, т. к. не утвержден еще план.

Так же нет договора еще с Архангельском.

Меня это начинает очень беспокоить, т. к. есть люди, которым интересно, наверно, пугать и они пугают меня вовсю. Трепещу! Но надеюсь, ибо не хлебом единым жив человек, но и надеждой.

Теперь об «Октябре». Не подумайте, пожалуйста, что я специально помимо Вас отдал в «Октябрь» свои злосчастные вещи. Падерин[7] подошел ко мне во дворе института и попросил рассказов, я сказал, что нет, а есть старые и что старые Вы уже показывали Храпченко[8] и он не взял их. Падерина однако это мое заявление не остановило, т. к. он надеется на иное отношение к этим рассказам со стороны Панферова[9].

Раньше я не видел Вас и не мог Вам об этом сказать, и мне было весьма неудобно, когда Вы, открыв папку, узрели в ней старых знакомых. Теперь я виню себя и думаю, что мне надо было дождаться Вас, но Вы знаете авторское нетерпение и, надеюсь, извините меня.

Сейчас пишу довольно активно, но все написанное как-то не удовлетворяет меня и мало нравится.

Николай Иванович, очень прошу Вас разрешить мне поехать в Дом творчества! Я помню Ваше недовольство в пр<ошлом> году, когда я Вас поставил, так сказать, пред свершившимся фактом. Теперь я прошу Вашего согласия заранее. Мне все-таки хочется подготовить к диплому побольше нового, дома работать трудно, а сюжетов целый пуд.

На этом позвольте закончить.

Будьте здоровы! До свидания.

Ваш Ю. Казаков

Если есть у Вас что сказать мне, поругать (хвалить пока не за что особенно) и если будет время, напишите мне, пожалуйста, очень Вас прошу! Адрес мой: Арбат, 30, кв. 29. Не знаю, сколько еще проболею, врачи толком не говорят.

Замошкин Николай Иванович (1896–1960), критик, печатался с 1923 года, член литературного объединения «Перевал» (до 1932). С 1944 – руководитель творческого семинара прозаиков в Литературном институте им. М. Горького. Автор статей о М. Пришвине («Писатель-Берендей», 1929; «Охота за счастьем», 1940; «Михаил Михайлович Пришвин», 1958), книг: «Литературные межи» (1930), «Спутники нашей жизни» (1964). Член редколлегии журнала «Октябрь». Письма в отрывках публиковались в кн.: Игорь Кузьмичев. Юрий Казаков: набросок портрета. – Л., Сов. писатель, 1986.

2

15 января 1958

Дорогой Николай Иванович!

Простите, никак не могу к Вам собраться – экзамены; и особенно последний история философии – немыслимо ужасная вещь.

На кафедре тв<орчества> решили, что я должен сдать дипл<омную> работу к 20. I. Но т. к. у многих срок – 1. II, то я думаю мне можно задержаться со сдачей диплома дня на 3–4.

21-го я кончаю экзамены, свободен, как птица, сразу берусь за дело и числа 23–4 тащу Вам на подпись свои рассказы.

Николай Иванович, я долго размышлял над содержанием диплома и решил, что нужно включить в него следующие рассказы: 1) «Некрасивая», 2) «Дым», 3) «Лешак», 4) «Арктур – гончий пес», 5) «Легкая жизнь», 6) «На острове», 7) «На полустанке».

7 – счастливое число!

Все эти вещи наиболее удачны и наиболее выявляют меня как автора их. «На острове» я перепишу еще разок, немножко сожму. Из этих расск<азов> Вы знаете, вернее плохо знаете одного «Арктура». Остальные Вам довольно знакомы и каждый в свое время встречался Вами хорошим словом. Наконец, в пользу этих именно рассказов говорит то, что они прошли все большой искус, так сказать, были прочитаны многими, в том числе такими мастерами слова, как Паустовский[10], В. Шкловский[11], Казакевич[12], Панова[13] и т. д. и многими ребятами. Все отзывались о них оч<ень> хорошо, так что я со спокойной душой отдаю их в диплом. Если Вы не будете возражать, к ним можно подключить также «Странника».

Жаль, что нас так торопят с дипломом, т. е. что диплом надо сдавать именно сейчас. У меня есть интересные сюжеты, кот<орые>, м. б., в феврале я реализую… Ну да бог с ними.

Будьте здоровы, Николай Иванович!

Ваш Ю. Казаков

Кого бы Вы посоветовали мне в оппоненты? Или положиться на провидение и доверить это дело кафедре[14]?

Будьте благодетелем, Николай Иванович. Подумайте! Вы ведь лучше знаете вкусы и настроения писателей.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.