О. Е. Коцебу. ПУТЕШЕСТВИЕ ВОКРУГ СВЕТА НА ВОЕННОМ ШЛЮПЕ «ПРЕДПРИЯТИЕ» 1823–1826 гг.

О. Е. Коцебу. ПУТЕШЕСТВИЕ ВОКРУГ СВЕТА НА ВОЕННОМ ШЛЮПЕ «ПРЕДПРИЯТИЕ» 1823–1826 гг.

Глава I. Плавание от Кронштадта до Портсмута

22 мая 1823 г. – 8 сентября 1823 г. Постройка шлюпа. – Цель экспедиции. – Состав экипажа. – Перемена цели экспедиции. – Зачисление ученых. – Вторичная перемена целей экспедиции. – Выход из Кронштадта. – Прибытие в Копенгаген. – Выход из Копенгагена. – Прибытие в Портсмут. – Встреча с фрегатом «Проворный».

Побудительными причинами для отправления в дальнее путешествие военного судна были: доставка на Камчатку нужных для того края разных припасов и крейсирование около берегов, принадлежащих Российско-американской компании. Для этого начальник Морского штаба в ноябре 1822 г. предписал построить на Охтенской верфи 24-пушечный шлюп, который назван «Предприятие», а в январе 1823 г. я удостоился получить начальство над ним. Все сделанные нашими мореплавателями замечания относительно построения и внутреннего устройства судов, предназначаемых для дальних плаваний, были приняты во внимание при составлении чертежа шлюпа «Предприятие», построенного Корпуса корабельных инженеров подполковником Поповым.

22 мая, в присутствии начальника Морского штаба, генерал-интенданта и многих чиновников, шлюп «Предприятие» (на стапеле обшитый медью) спущен на воду.

Длина шлюпа по килю 130 фут., ширина без обшивки 34 фут., глубина интрюма 17 фут. В полном грузу: ахтерштевень 16 фут., форштевень 15 фут., полный груз 750 тонн.

На шлюпе «Предприятие» были:

офицеры:

Отто Коцебу, командир судна

лейтенанты:

Тимофей Кордюков Произведены во время путеше-

Николай Римский-Корсаков ствия в капитан-лейтенанты

Петр Бартшевич

Николай Пфейфер

мичманы:

Егор Екимов (произведен во время путешествия в лейтенанты).

Александр Моллер

Владимир Головнин

Граф Логин Гейден

Павел Чекин (ревизор судна).

Петр Муравьев

Степан Вукотич

Павел Моллер

Иеромонах Александро-Невской лавры Виктор

Доктора:

Иван Эшшольц

Генрих Зивальд

Астроном:

Вильгельм Прейс

Физик:

Эмиль Ленц[165]

Минералог:

Эраст Гофман

Штурманские помощники унтер-офицерского чина:

Федор Григорьев

Николай Екимов

Василий Симаков

Фельдшер 1-го класса

Дмитрий Васильев

Шкиперский помощник унтер-офицерского чина:

Петр Прижимов

За комиссара и баталера

Степан Дурынин

Флотских команд:

Боцман – 1

Квартирмейстеров – 7

Барабанщик – 1

Флейтщик – 1

Матросов 1-й статьи – 77

Корабельный десятник – 1

Слесарь – 1

Морской артиллерии:

Младший унтер-офицер – 1

Канониров – 3

Весь экипаж шлюпа состоял из 118 человек.

9 июня шлюп прибыл из Петербурга в Кронштадт, где без малейшего замедления начали готовить его к походу, причем, к общему нашему удовольствию, не встречалось ни в работах, ни в погрузке никакой остановки.

Вскоре после моего назначения в эту экспедицию государь император велел назначить еще фрегат для конвоирования судна Российско-американской компании, отправлявшегося в порт Новоархангельск, для крейсирования у компанейских берегов. Это обстоятельство позволило высшему морскому начальству, всегда заботящемуся о расширении географических познаний, назначить меня со шлюпом для новых открытий в Беринговом проливе и Тихом океане. Чтобы эта экспедиция исполнила свое дело с наибольшим успехом, контр-адмиралу Крузенштерну было поручено составить наставления, которые предписывали разъяснение некоторых неясностей и исправление многих определений прежних времен (впрочем, не запрещалось самостоятельно избирать пути, ведущие к новым открытиям). Ему предоставлен был и выбор ученых для экспедиции. По сношении его с Дерптским [Тартуским] университетом немедленно были определены на шлюп студенты по части астрономии, физики и минералогии, о которых профессора Струве, Паррот и Энгельгардт отозвались с отличной похвалой и для руководства которых сами составили превосходные правила.

Адмиралтейский департамент снабдил шлюп нужными картами, книгами и инструментами, а сверх этого Крузенштерну, принимавшему участие в снаряжении экспедиции, поручено было начальником Морского штаба заказать лучшим мастерам в Лондоне и Мюнхене астрономические и физические инструменты, которые шлюп должен был получить в Копенгагене и Портсмуте.

Мы имели карты Пурди, Арросмита, Горсбурга, карты Восточного океана адмирала Сарычева, новый атлас Южного моря контр-адмирала Крузенштерна и многие другие. В Кронштадте мы запаслись лучшей, хорошо приготовленной провизией на два с небольшим года; в Англии снабдились еще некоторыми продуктами, – словом, настолько хорошо обеспечили себя во всем потребном, что почти не оставалось более ничего желать.

Судя по таким приготовлениям, стоившим казне весьма значительных издержек, можно было полагать, что экспедиция для научных изысканий состоится, но последовала перемена, и цель путешествия была заменена первым назначением – т. е. шлюп отправлялся для доставления груза и для крейсерства[166]. Это новое распоряжение произошло оттого, что Российско-американская компания нашла излишним посылку судна в свои колонии, а при такой перемене и отправление другого военного судна для конвоя сделалось ненужным.

Такое положение, вероятно, оправдает меня в том, что для гидрографии не сделано столько, как было бы желательно, ибо для этого предоставлялось время, собственно, на одних только переходах в Камчатку и обратно в Европу. Такое внезапное изменение назначения нашей экспедиции произвело неприятное впечатление как на нас, так и на тех, кто усердно помогал нашему снаряжению.

14 июля шлюп находился еще в гавани; деятельностью находившихся под моим начальством офицеров он в самое короткое время был приведен в надлежащую готовность; недоставало только некоторой необходимой провизии, без которой мы никак не могли оставить Кронштадтский порт. В 7 часов утра гром пушек с крепости и стоявшей на рейде эскадры возвестил прибытие в Кронштадт государя императора. Он удостоил наш шлюп своим посещением и, найдя все в лучшем порядке и устройстве, изъявил мне и всем офицерам свое благоволение, а команде пожаловал по рублю на человека.

18-го числа, получив провизию, мы к вечеру вытянулись из гавани на большой рейд. 25-го числа нам был сделан депутатский смотр главным командиром Кронштадтского порта вице-адмиралом Моллером I. После этого не оставалось более ничего, как только при первом попутном ветре пуститься в предназначенный путь.

В 3 часа пополудни 28 июля подул от О желаемый ветер; не теряя времени, мы снялись с якоря и вступили под паруса. Не упоминая о разных переменах погоды и ветров, описание которых наводит на читателя только скуку, не принося никакой пользы, я начну тем, что 3 августа, достигнув северной оконечности Готланда, мы были встречены крепким западным ветром, который принудил нас остаться под одними зарифленными марселями. Волнение становилось час от часу все больше, и, наконец, началась настоящая буря. В это время мы имели случай испытать добрые качества нашего шлюпа, который, хотя и был перегружен, легко поднимался на валы и имел плавную и довольно спокойную качку, что составляет его особенное достоинство; прочное судно, имеющее хороший ход, доставляет капитану большую уверенность во всех его действиях и предприятиях.

На рассвете 8 августа мы встретились с эскадрой адмирала Крона[167], лежавшей в дрейфе под малыми парусами; мы салютовали ей девятью пушечными выстрелами, продолжая при попутном ветре плавание к западу. В полдень прошли в недальнем расстоянии о. Кристиансё, на крепости которого развевался датский флаг; я приказал салютовать семью выстрелами, нам ответили тем же.

10-го числа при восходе солнца мы увидели копенгагенские башни, а в 10 часов утра бросили якорь на рейде самого города Копенгагена, где мне нужно было принять присланный из Мюнхена для нашей экспедиции теодолит Рейхенбаха. Этот инструмент, сделанный с удивительной точностью, в продолжение нашего пути доставлял нам немалую пользу.

12 августа, окончив здесь дела, мы отправились в путь и в тот же день, пройдя Зунд, вошли в Каттегат; 13-го ночью, миновав мыс Скаген, выдержали сильную грозу. После нее несколько дней кряду довольно сильные противные ветры делали наше плавание настолько медленным, что нам не ранее 19-го числа удалось выбраться из Немецкого [Северного] моря и вступить в Английский канал [Ла-Манш]. И здесь ветер не благоприятствовал нам; в продолжение всего плавания по каналу до самого Портсмута мы должны были лавировать, имея почти беспрерывно густой туман. Наконец, утром 25-го числа мы достигли Портсмутского рейда.

Намереваясь обойти мыс Горн в лучшее для этого время года, я спешил окончить все, что надлежало исполнить в Англии, и потому на другой же день после нашего прибытия отправился в Лондон взять заказанные для экспедиции астрономические инструменты, а также купить некоторые морские карты и книги.

2 сентября я возвратился на шлюп, после чего при первом попутном ветре мы были готовы отправиться далее. В бытность нашу на Портсмутском рейде заходил туда фрегат «Проворный» под командой капитана Титова, посланный к о. Исландия. Титов, исполнив данные ему поручения, зашел в Англию. Узнав, что он отсюда отправится прямо в Россию, мы воспользовались этим приятным свиданием и в последний раз с берегов Европы известили о себе соотечественников и сослуживцев.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.