13

13

Я в 22:00 взял на Калугу електричкю. Позвонил Васе, оне меня встретили. Марфа уже в пути. Моё ро?дство узнало, что Андриян и Георгий уезжают из страны:

– А ты как, Данила?

– Да я в разбитым корыте. Неохота уезжать, но как с долгами расшитываться? Здесь я не предвижу ничего.

– Да, братуха, вы правы. Ето не страна, а бардак. Ты, братуха, не обижайся, но мы вас дурачим[424], что вы суда приехали из Уругваю.

– Да я уже сам себя дурачу.

– Ето страна варваров и дураков!

– Вася, так нельзя, в России очень много доброго народу.

– Да, очень доброго. Но почему в других страна?х живут как люди, а здесь всё не так?

– Вася, не обижайся. Так Богу угодно.

– Братуха, как хошь, но твоя мама была у?мна, а наши родители дураки.

– Нет, Вася, ето судьба.

– Да пошёл ты со своей судьбой!

– А что, хошь пожить в тех страна?х?

– Да, ежлив возможно, конечно хочу.

– Но ладно, я к следующай осени снова поеду, будь готов, делай загрань паспорт.

– Да, братуха, наконес-то нам выдали гражданство.

– Ну и вот будь готов.

– Да, постараюсь, охота увидать всех своих.

– Ну ладно, договорились, будь готов.

– Марфа, говоришь, в пути?

– Да, с Ларькяй едут, Ларьке надо поновить паспорт.

– Братуха, пускай она погостит у нас.

– Да конечно пускай.

На другой день мы встретились с Надяй.

– Ну что, Надя, здорово живёшь!

– Здорово, Данила! Что, Вася говорит, уезжаешь?

– Да, Наденька, как-то надо отрабатывать долг.

– Да и правильно поступишь. Присматривайся, как лучше устроиться, а мы, может, отправимся.

– Да вы что, все собрались?

– А что здесь делать? Катя устроилась у Руслана благодаря тебе, спаси Христос.

– Да, оне её оценили. Владимир мне сказал: «Молодес девчонка, все уходили лето на отпуск, и она одна справилась со всей бухгалтерией за всех». А значит, знаешь, она у нас молодес.

– Но, Данила, сам посчитай. Ей плотют двадцать тысяч рублей в месяц, квартира десять тысяч мало-мально, Москва сам знаешь, кака? дорога?.

– Да знаю, Надя.

– Ну вот, а у нас со цветами вечная проблема: гоняют да отбирают. У Ане позавчера всё забрали и посадили на три часа.

– А вы когда поедете ишо?

– Завтра, Данила.

– Ну вот, я с вами поеду, хочу посмотреть и заодни?мя встретю Марфу.

– Поехали, посмотришь.

– Надя, у Кати есть електронная почта?

– Да, есть, а что нужно?

– Да хочу узнать, что же благотворительный фонд «Екоград». – Я ей рассказал. – Что же за предлог?

– Да Данила, не верь ты им, ето всё жулики.

– Но мне их предложили МИД.

– Но, Данила, как ты им веришь?

Надя дала номер Катин, я позвонил и сказал ей:

– К вам позвонит «Екоград», дай свой електронной ящик и привези мне проект «Екограда». – Она согласилась, я позвонил Караваеву и дал номер Катин.

На другой день утром в пять часов отправились в Москву. В девять часов мы уже на Киевским вокзале, я помог им с цветами. Ну вот, встали, тут много клиентов и продавсов, продажа ничего, хоро?ша. Но мы простояли спокойно всего полтора часа – вот и милиция появилась. Но странно: хто продолжает торгует, а кого-то гоняют. Но Надю знают, и вижу, её хочут поймать. Но она молодес, умеет, за время разгадывает, кричит:

– Данила, бери цветы и вон туда иди! А что спросют, говори: ето не твои.

И так провели до двух часов. Но Аню сумели поймать, но без цветов, и увезли.

– Вот видишь, всегда так. Я похитрея и им не даюсь, всегда убегаю, а вот она простая, и ей всегда достаётся.

– Да, но ето рази жизнь?

– Да вот что я тебе и говорю. Свой труд – садишь, ро?стишь, а результат вот какой.

– Да, суда бы корреспондентов из США, пускай бы посмотрели во всем мире, что происходит в России.

– Что, Данила, понял, почему неохота жить в етим бардаке?

– Да я вам верю, у нас етого не происходит. Ну, я пошёл встречать Марфу.

– А на сколь она приедет?

– Да сам не знаю.

– Да пускай погостит у нас.

– Сама пускай решает.

Я отправился на Ярославский вокзал, встретил Марфу, и отправились в филипповский монастырь. Приходим к матушке Соломониде, она обрадовалась и повела нас к наставнику. Старец угадал добрый, ему уже восемьдесят шесть лет, он нас принял, дал нам комнату, мы устроились. Матушка Соломонида пришла, стали беседовать, наставник пришёл, он оказался с Белгороду. Рассказал, что Фёдор Берестов с женой Мариной и дочерьи жили у них, шили им рубахи и сарафаньи. Дак вот как оно! А на меня кричал в соборе, что заходил к поморсам, а тут сам жил. Вот она где, справедливость…

Старец пригласил нас на службу, мы пошли. Да, у них в храме очень красиво, я такого ишо не видел: украшение, икон старинных изобильно. Но тут тоже старики да старушки, молодёжи мало, но есть. После службе мы вернулись к себе в комнату, тут собрались матушка Соломонида, наставник, парень молодой и один ветеран без ноги. Беседа пошла на разныя темы, и она у нас продлилась до двух часов утра. Стали все расходиться, но парень остался и ишо долго просидел. Мне стало чу?дно: он стал уговаривать нас, чтобы мы к ним переехали на жительство, он живёт под Новгородом в лесу, занимается пасекой и чичас в Москве на ярмарке, и ета ярмарка будет стоять месяц. Она организована для всёй страны, и находются свыше восемьсот конкурентов. Етот парень нас пригласил, мы пообещались прийти в субботу. Мы поздно ля?гли спать.

Но утром приходим к консулу уругвайскому, заходим, и как ето оценить? Мы здесь чувствуем как дома, искренняя ласкота и вежливость. Мне дали квитансыю и сказали: «Принеси фотографии». Мы с Ларионом пошли, его засняли, заплатили пошлину, приходим – паспорт готовый. Смотрю, Марфа с ними беседует, и консул жалеет, что с нами произошло, и наказывает:

– Что вам нужно – обращайтесь, мы обязаны своим во всем помогчи. – А мне сказала: – Я вам не верила, когда вы первый раз приходили к нам, у вас был проект по переселению, но у нас каждый день запрос на выезд из России. А вот теперь и вы поняли, что здесь чижало. А вы сами знаете: у нас странка ма?ленькя, но гуманитарья.

– Да, вы правы, мы чичас чувствуем как в родным дому.

– Ну вот, спасибо. Что нужно – заходите.

Мы поблагодарили и ушли. Говорю Марфе:

– Ты смотри, мы ведь им не свои, а как с нами обошлись.

– Да, Данила, мне в Уругвае всегда нравилось, народ простой и вежливой.

– Да, Марфа, ты права, там всё доступно. Ежлив правильно жить, всё добьёшься.

Я звоню Наташе, она указала, на какой остановке слезти, и там встретимся. Мы так и сделали. Наташа нас встретила и повела к себе в университет. Мы у ней прогостили часа три, и она мне передала ксерокопию Покровского о часовенного согласье, я обрадовался и за ето её благодарил как мог. Наташа улыбалась и рада была, что мы довольны. Наконес мы с ней распростились, она нас проводила до метро и подсказала мне:

– Данила Терентьевич, пиши, я в вас верю, и вы попали в хорошия руки.

– Да, Наташа, спаси Господи.

– Данила Терентьевич, не забудь про меня: мене? один экземпляр.

Я смеюсь:

– Пе?рво надо написать. – И мы расстались с ней.

Марфа говорит:

– Кака? хоро?ша женчина!

– Да, Маша, ето замечательна девушка, кро?тка и скро?мна.

В субботу утром я Марфу с Ларивоном повёл в вернисаж и показал, сколь сувениров. Ну, пошли дальше. Приходим, где антикварият, Марфа ликует:

– Ой, сколь икон, книг! – Но дальше увидела: как мусор, валяются иконы, и продают безбожники – табакуры и матершинники. – Боже ты мой, как ты терпишь такоя беззакония? А каку? память везут туристы с разных стран? Да ето позор… Ну идивоты же!

– Ето не то слово.

Отсудо отправились на ярмарку медову?ю. Приезжаем. Матушки мои! Ето сэлый городок, мёду со всёй страны, но какого мёду толькя нету! И цены разны, от двести рублей килограмм и до девятьсот рублей килограмм, разны настойки, вошшина, прополис, да чё толькя здесь нету! Мы стали приспрашиваться, где находются староверы, но многи не знают, а есть нашлись и знают. Нас послали в Алтайский павильон. Идём и видим: с бородами, мы сразу по-свойски здороваемся, нам отвечают так же. Я спрашиваю:

– Откуду?

– С Горного Алтая.

– Кака? фамилия?

– Зайцевы.

– Зайцевы, а какого племя?

Оне и сами не знают, и сразу видать: лесники. Оне спрашивают:

– А вы хто?

– Я тоже Зайцев, и мы с Южной Америки, но наши предки с Алтая.

Я стал рассказывать, какого племя, оне ничего не знают, но дали мне адрес. Я посулился их разыскать, оне пригласили в гости.

– А вот у меня жена – Килина.

– Килина? Здесь Килиных много. – А тут же сбегали и привели Килиных.

Мы с Зайцевыми попрощались и пошли в тот павильон, ето павильон Краснодарский.

– А вы что, с Краснодару?

– Да, мы с Краснодару.

– Но по истории Килины с Уралу.

– Да, наши предки с Уралу.

– Ну вот и Марфины предки с Уралу.

Стали разбираться, сколь знам, но ничего не добились. Оне тоже приглашают в гости.

Смотрим, подходит к нам директор Алтайского заповедника, мы с нём знакомы: познакомились у Рассолова. Он старовер, но уже без бороды.

– Но как, Данила Терентьевич, решили посетить медову?ю ярмарку?

– Да, очень интересно.

– А когда к нам в гости?

– Да наверно, на будущий год.

– Ну, ждём. А как устроились?

– Да ничего, дом достраиваем.

– Ну, молодсы. Передавай привет Александру Григорьевичу.

– Хорошо, передадим.

– Извините, мне некогды, вы заходите к нам, – и указал, в каким павильёне находится.

Мы спросили:

– А где Новгородский павильон?

Нам указали.

– А кого именно ищете?

– Да познакомились с однем парням в храме, и он приглашал.

– Да, мы знаем, хто ето, – и нам указали номер.

Приходим, наш парень рад, что мы приходим. Уже вечер, мы с нём провели до закрытия и пошли вместе в храм.

Вечером побывали на службе, а потом снова допоздна беседовали. Как оне рады, что я столь знаю! Нам разныя предлоги обещают, но у нас сердсе остыло по матушке-родине, навидались мы хороших предлогов… Но жалко народ, видим, что здесь востребована духовность. Ну что поделаешь, на ето надо економическия ресурсы.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.