17
17
Я позвонил Рассолову Александру Григорьевичу, директору Шушенского заповедника, спросил, помнит ли он меня. Он ответил:
– Да, конечно помню. Вы где потерялись?
– Да вот не можем разобраться с политикой. Мы собрались к вам съездить и посмотреть, где именно вы хочете нас устроить.
– Приезжай, мы как раз через неделю собираемся ехать в заповедник.
– Хорошо, я через неделю буду у вас.
Стал звонить Якуниным – нихто не отвечает, пробовал на все телефоны – нет, трубку нихто не подбирает. Да, я обидел их, и хто я перед ними – муха, да и всё. Оне такого уровня, а я нихто.
За ети пятнадцать – двадцать дней нам привезли зерна, муки. Но что же ето продукт? Сразу понятно, ето не с магазина, но с разных фирмах.
– Алёша, разберись, откуда етот продукт.
– Хорошо, Данила, я разберусь.
Я всё проверил, наказал Андрияну, и отправился в путь. Ишо пробовал звонил Якуниным, но трубку нихто не подбирал. Да, я обидел их крепко. В Москве взял билет в Абакан и позвонил Рассолову Александру Григорьевичу, дал координаты моего поезда и отправился в путь.
В пути стал размышлять о проекте. Да, полный обман, оне всё делали без моего разрешение и указывали, что нужно и что не нужно, и толькя на начин двенадцать милливонов долларов. Вот как отмывать деньги. И очень просто: нас заманют, повешают на нас долг и будут диктовать как хотят. Вот почему скорея надо получить мне гражданство, чтобы привязать навсегда. А Василий – ето запасной вариянт, у его гражданство Российской Федерации, поетому он нужон. Как умно всё продумано. А Василий лезет – ну лезь, я всё тебе отдам.
Через семьдесят пять часов прибываем в Абакан, мня стречает друг Рассолова, пожилой мужчина лет шестьдесят пять, ето Абрикосов Владимир Фёдорович. Он стретил как родного и повёз мня в Шушенское. Там уже поджидали. Рассолов Александр Григорьевич:
– Ну что, Данила, решил всё-таки приехать к нам?
– Да, Александр Григорьевич, надоело возиться с политикой. – И я кратко рассказал, что у нас получилось.
– Да, Данила, у нас в России у чиновников голова работает наоборот. Что бы дать возможность народу работать? Оне создают каки?-то непонятныя условия и давют страну, поетому надо подальше от них.
– Да, я согласен с вами, Александр Григорьевич.
– Данила, давай перейдём на ты, ето будет прошше.
– Ну что, давай.
И мы отправились в заповедник. Да, здесь холодно, в Белгороде снежок маленькяй и даже тает, ну, минус десять – пятнадцать, а здесь тридцать два минус. Мне дали теплую одёжу, «термико». До ГЭСа сто двадцать кило?метров, и там по Енисею двести двадцать кило?метров по льду на воздушной подушке, нет никакой сивилизации, всё горы, и река, и снег. Мы к вечеру попали на кордон, где у них дома. Тут снегу мало, но холодно. Дома у них тёплы и но?вы, толькя что построены. Утром стали, термометр показывает тридцать семь минус. Я вышел на улицу – за каки?-то минуты у меня борода застыла сосулькями. Да, вот она, родная Сибирь, когда-то проживали наши деды. Александр Григорьевич знал, что мы с миром не кушаем, предложил мне консервы и нетрогану посуду и похвалил:
– Молодсы, доржи?тесь, правильной ваш образ жизни.
Мы позавтракали, пошли на воздушну подушку, им надо объехать все кордоны, завезти продукту и проверить, всё ли в порядке. Александр Григорьевич говорит:
– Здесь у нас живёт семья староверов, пошли познакомлю.
Приходим, Александр Григорьевич знакомит. Ето семья Тютюковы, звать Коля, жена Лариса, сын Данилка. Ну вот, мой тёза. Но оказался он молчун, отвечает толькя на вопросы. Ну, мы отправились на воздушной подушке по кордонам. Вчера проехали первую заставу, называется Голая, вторая – Таловка, третья – Керема, где мы ночевали, ето в сторону от Енисея, по речке Ус, двадцать пять кило?метров, тут называется Ак-Хем. Мы выехали обратно на Енисей и поехали кверху, заехали на Кургол. Тут принимают туристов, две гостиницы, живут здесь Галя и Анатолий, Галя занимается туристами, у ней характер позволяет, и её все любят, и есть за чё любить. Потом отправились на Базагу, тут центр рабочих и егерей. Александр Григорьевич взял четверых с собой и отправился выше, двух оставили в однем месте, а вторых через сорок кило?метров. Спрашиваю:
– Зачем ето?
– Ето егеря, оне занимаются следить браконьеров.
– А что, есть браконьеры?
– Сколь хошь.
– А что оне делают?
– Да нелегально охотничают.
– А что охотничают?
– Соболя, норку, белку, а весной панты, кабаргу.
– А что, всё ето есть?
– Да, зверья здесь полно.
– А что именно?
– Маралы, олени, косули, кабан, кабарга, козерог, медведь, волк, белка, барс белый, соболь, норка, заяц.
– И можно охотничать?
– По лицензии почему нет, можно.
– А рыба есть?
– Сколь хошь.
– А кака??
– Хариюс, сиг, линок, таймень, щука, сорога, окунь.
– А можно рыбачить?
– Для себя нет проблем.
Думаю, вот нам повезло, ето доброя развлечения.
– А когда ловите браконьеров, что с ними делаете?
– Штраф и тюрма. Но, с другой стороны, их жалко: работы нет, вот и ходют пакостют.
– Александр Григорьевич, я оставил у вас включённой телефон.
– Ну что, не потерятся.
– Да, всё снег, но сразу видать, что летом здесь красиво.
– Не то слово, Данила, летом отсуда не манит уезжать, красота!
– А что, вы туризмом занимаетесь?
– Да, Данила.
– А каки? туристы?
– Да со всего мира, большинство с Европы. Нонче были свыше трёх тысяч.
– Ого, здорово!
– Наш заповедник объявлён в ЮНЕСКО, ето самый драгоценный заповедник страны.
– Да, чу?дно. А чем мы можем заняться здесь?
– Да чем хошь. Можешь вырашшивать хоть что для туристов, пасека хорошо ведётся здесь, скот тоже хорошо ведётся, ореху много, у нас строительство будет, ребяты могут работать, получите гражданство – могу ребят взять в егеря.
– Да, отлично, нас ето заинтересовало, толькя у меня здоровья сла?бо, с сердыцем маюсь.
– Данила, приедешь суда и забудешь про своё сердце. Вот поверь, такого климату нету в мире.
Думаю, неужели всё ето сказки? Смотрим, рога козерога лежат и кровь, остановились подобрали: волки задрали. Поехали дальше – опять скелет голый и рога.
К вечеру вернулись на Ак-Хем, Абрикосов натопил баню на сто пятьдесят градусов и пригласил нас. В первый жар пошёл я. Вот ето баня по-белому, чи?ста и уютна, я парился и три раза? выбегал на снегу поваляться, как в сказке. Веник берёзовый, напарился, нагрелся, намылся и вышел. Абрикосов Владимир Фёдорович спрашивает:
– Ну что, Данила, напарился?
– Да, Владимир Фёдорович, досыта.
– Но что-то рано ты выбежал, у нас парются не так.
– А как?
– Заходют, погреются семь – десять минут, выйдут отдохнут, потом опять заходют, греются десять – пятнадцать минут и снова заходют, и так повторяется два часа. Ну, а можно в снегу поваляться или в воду холодну окунуться, и ето всё на здоровья.
– Да, ето понятно.
– Многи чаю и разны травы заваривают, хорошо тоже лить на каменку масла пихтова или воду, запаренну из трав.
Мы долго беседовали на разны темы. Рассолов Александр Григорьевич практичной, мало любит говорить, а Абрикосов любит поговорить, но обои грамотны, разговор с ними хороший, чистый и деловой. Мы ля?гли спать поздно, но я удивился, как после бане легко и жарко спать.
На другой день тоже нисколь не мёрз. Александр Григорьевич повёз меня на место, где хочет предложить для поселение, ето пять кило?метров от них. Мы приехали к етому логу и пошли с нём пешком. Да, красиво место, всё красивыя берёзы, лиственница, изредка ёлки, малинник, смородина, речкя под льдом шумит. Место шикарноя, мне очень понравилось. Ну что, придётся жить как робинзонами или фамилия Ингальс[382]. Много сле?дьяв[383] зайцав, во?лков и козуль[384]. Мы прошли кило?метра три и вернулись. В обратным пути я выбрал место, где строить дом, и всё заснял.
– Данила, такого логу обширного едва ли найдёшь. Я об етим думал и поетому предложил тебе етот лог, и ето граница нашей земли, мне нужно кого-то здесь поселить, чтобы браконьеры здесь не проходили.
– Да, место хорошее.
– Ну, смотри. Нет – ишо могу показать.
– Ладно, пока хватит. Когда переедем, тогда видать будет.
Мы вернулись в етот день, дров позаготавливали. Я сбросил с себя тёплую одёжу и почувствовал: здесь легше климат, чем в Белгороде, тут климат сухой, а там сырой.
На другой день утром отправились в город Шушенское. За ето время мы нашли восемь козерогов съеденных и одну козулю.
– Дак что, здесь много волков, что ли?
– Нет, волков немного, но оне задирают слабых, слабый сразу бежит вниз, и его задирают на льду, а сильный бежит вверх, его не поймать. Вот такая природа.
– Да, интересно. А волк не кидается на человека?
– Нет, он человека хорошо знает и боится его, даже коров не будет трогать, знает, что будет проблема с человеком. Вот какой умный.
– Да ишо какой! А медведь?
– Так же.
– Вот ето новость, я етого не знал.
Мне одно не понравилось: все рабочи пьяницы и матершинники. Да, здесь в Сибири пьют дак пьют, не по-Ромкиному[385]. Абрикосов Владимир Фёдорович спросил, чем я занимался и чем чичас занимаюсь, я рассказал, он ответил:
– Вы суда не приедете.
– Вы ошибаетесь, Владимир Фёдорович. Надоело уже всё, да и здоровья слабо.
– Ну, тогда ждём. А когда думаете приехать?
– А вот разберёмся с чиновниками и съездим в Бразилию, и ранняй весной будем здесь у вас.
– Ну хорошо, будем ждать.
Мы заехали в Шушенское в дом Александра Григорьевича, я переоделся и отправился с Абрикосовым в Абакан. У меня телефон разряженный. Приезжаем на железнодорожный вокзал, поезд московский отходит через час.
– Данила, поди, погостишь? – спросил Владимир Фёдорович.
– Нет, спасибо, поеду.
– Ну, смотри сам.
Я взял билеты и отправился в путь, попросил провожатых[386], чтобы зарядили мне телефон. Когда получил его, включил – матушки, одиннадцать звонков пропушшено! Из дому, от Бузычкина, от АПК. Звоню домой:
– Марфа, ты где?
– Еду домой.
– Что случилось?
– Нас отравили.
– Ты что, сдурела?
– Да все в постели, скоре? приезжай.
– Но я буду толькя через пять дней. Ну что, рассказывай.
– Мука или масло отравлено.
Ну, ишо не лучше! Да, тут надо аккуратне. Мы знам, что советски немало отравили, хто вернулся обратно на родину, мой дед Мануйла вернулся и помер скоропостижно. Что ето такоя, неужели всё ишо занимаются етим? Нет, не может быть. Приедем, разберёмся.
Приехал в Москву, зашёл к Руслану и рассказал ему, что происходит дома. Он мне ответил:
– Нет, Данила, ето можно судить за ето, тут какая-то ошибка, езжай разберись и сообчи нам.
– Хорошо, Руслан. Ну, большоя спасибо.
Москвин так же ответил:
– Тут какоя-то недоразумение, и власти не могут так поступить.
Я успокоился и отправился домой.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.