20

20

Я в АПК Кузнецову давно заказал трактора, и он меня торопил к трансакции, но я тянул, потому что не знал, хто будет брать: или Якунины, или губернатор. Но чичас известно: берёт губернатор. В субботу, когда пришли в АПК, мы втроём, Василий с нами, заходим к Севальневу Алексею Анатольевичу. Он подозвал Кузнецова, до круглого стола остаётся минут сорок, Кузнецов задаёт вопрос:

– Данила, сколь будешь тянуть с тракторами? Где деньги, а то трактор уже уходит.

– А я прошу, чтобы подождали. Спасибо за заботу, Юрий Андреевич.

– Да ты не тяни, время уходит. Будете брать, нет?

– Спрашивай теперь у губернатора.

– Ты что, шутишь, на самом деле?

– Да нет, губернатор не разрешил Якуниным брать трактора и сказал, он сам даст купить трактор.

– А что молчишь?

– А вы что, не знаете? Родионов был вместе.

– Мы ничего не знам. Ну, чичас будем решать.

– Слушайте, ребята, я не вижу поддоржки от Селютина, он обещается, но ничего не делает.

– Да ето Дудников слуга. Да плевать на него, мы без него всё решим, а ему накрутим.

Нас вызывают на круглый стол, приходим, все в сборе. Селютин норкой виляет, Родионов начинает:

– Вот план действия, подписано самим губернатором, с сегодняшнего дня в кажду субботу в десять ноль-ноль быть всем здесь, и будем решать все действия по переселению. Так, Данила Терентьевич, как насчёт оформление документов?

– Всё сдадено в УФМС в Белгороде.

– Селютин Виктор Фёдорович, как насчёт земли?

– Всё смерили, каки? земли и где сеять. Да, вот план.

Стал показывать. Я вижу, вся земля по клочкям разбросана, в разных деревнях.

– А почему так, почему не один пласт?

– Нету, всё засеяно.

– Мы желаем её посмотреть.

– Хорошо, свозить, показать. Сколь всёй земли находится?

– Восемьсот сорок гектар.

– А для посеву озимней пшеницы?

– Двести пять гектар.

– Надо проверить.

– Дудников хочет помогчи, он пообещал землю приготовить и даже посеять. Да, кажется, уже сеют вам.

– Как так сеют нам? Нам не сообчили. Трах-бах – и посеяли? А с каким разрешением? Мы етот посев не принимаем.

– Почему, Данила Терентьевич?

– Все посевы у Дудникова плохия, оне посеют, а потом скажут: а староверы не умеют работать. Мы хотим всё сами сеять.

– Но у вас техники нету.

– Как нету, есть, спрашивайте у Евгения Степановича, он же говорил: будет.

– Но ето займёт время. Ну, решайте сами, вам виднея, как ето делается. Так, и вы не соглашаетесь принять етот посев?

– Категорически нет.

– Хочете, посмотрим?

– Но я вам докажу, кака? ета работа.

– Хорошо, ждём результата. Севальнев, вы узнавали у Дудникова, сколь он просит за комплекс, что в Никольским?

– Да он задрал пять милливонов пятьсот тысяч рублей.

– Да он сдурел! Ето столь не стоит. Как вы, Данила Терентьевич?

– За таку? цену нам его не надо. Етот комплекс – надо на него много вложить, он весь разваленный.

– Хорошо, мы разберёмся с Дудниковым. Селютин, разбить землю под деревню на участки.

– Хорошо, исполним.

– Селютин, оформить енергию, газ, воду, дорогу в деревню.

– Да, етим уже занимаемся.

– Данила Терентьевич, каку? технику собираешься покупать?

– «Джон Дир».

– Почему такую дорогую?

– Потому что ета техника нам знакома, она надёжна, а здешну технику мы не знам.

– А каки? трактора размеру?

– Один восьмёрка, второй пятёрка.

– Зачем такой большой? У вас всего тысяча гектар.

– А в перспективе пять тысяч гектар, поетому будем брать сразу что нужно.

– А ишо что?

– Пока дискатор, шизель, орошалку и сеялку.

– Каку? сеялку?

– Пока небольшую, а весной большую нолевую «Джон Дир».

– Но ето дорого.

– Но мило.

– Так, ето будем решать с губернатором. А скот где будете брать?

– Ето будут решать компаньоны, но ето будет племенной скот.

– А когда оне приедут? А на кого будете оформлять?

– Будем решать.

– Но вы знаете, что губернатор не разрешит оформить на ваших компаньонов? Ето всё лично вам по?мочь, и ето доложно быть крестьянское фермерское хозяйство, и ето доложно быть на вас, но, посколькю у вас нету гражданство Российской Федерации, будем оформлять на Алексея Лукьянчикова.

Василий вылетел:

– Я имею гражданство!

Родионов взглянул на меня – я молчу. Родионов:

– Губернатор поручил уже Алексею Лукьянчикову. А дойны? коровы вам нужны под каждый двор?

– Да, нужны.

– А по сколь?

– Да думаю, по две хватит. Как думаешь, Василий?

– Да наверно, хватит.

– Селютин, подыскать хороших коров дойны?х.

– Сколь?

– Двенадцать.

– Хорошо.

– Вопросы есть?

– Нету.

– В субботу в десять ноль-ноль все будем здесь. Данила Терентьевич, когда хошь проверить посев?

– Владимир Яковлевич, прямо чичас, и пускай покажут остальную землю.

– Селютин, хто покажет землю?

– Рубаненко, покажите ребятам землю, мне некогды.

– Ну хорошо, благодарим всех, спасибо.

Выходим в зало, Севальнев Алексей Анатольевич приглашает к себе, заходим, звонит Кузнецову: «Зайди, Юрий Андреевич». Юрий Андреевич заходит, Алексей Анатольевич смеётся:

– Правильно поступил, Данила Терентьевич!

– Конечно, правильно. Дудников что-то городит непонятно, и етот Селютин туда же. Слушайте, ребята, мне здесь ничто не нравится, посмотрите хороше?нь на карту, и сами поймёте.

– Давайте я с вами поеду проверю.

– Вот ето хорошо. – Он звонит: – Вы где, Рубаненко? Я вас жду на низу, чичас спустимся.

Мы спустились и на трёх машинах отправились.

Проехали всю землю, вся земля разбита на клочки по сорок, девяносто, сто и по сто пятьдесят гектар и в самых разных местах, на косогорах. Вот идивот, мне таку? землю не надо.

– А где посевы? – Поехали, нам Рубаненко показал. – Хорошо, вы езжайте, а мы всё проверим.

Оне уехали, мы пошли по пашне. Боже ты мой! Где засеяно, где проброшено, часто попадается семя просыпанно, смотрим, новый диск валяется. Я всё ето заснял. Вот тебе и прав!

– Согласись, и староверы не умеют работать. Ребяты, я вижу, ето начин болезням.

Я звоню в Москву Якуниным и всё докладываю. Мне Владимир Димитриевич новости рассказывает:

– Данила Терентьевич, меняй район, покамесь не поздно. Шебекинской район – ишо никогда ни один проект не процвёл, ето мафия, оне тебе не дадут работать. Раньше они назывались ячейкой, а чичас называются моряками, и ваш Тарасов там же состоит, на Родионова тоже не доверяй, всё надо решать прямо через губернатора. Мы в субботу приедем и всё подробно расскажем. Но действуй, проси земли? в другим районе.

Что делать? Я запереживал. Играть в куклы – ето позор, надоедать губернатору неприлично, но иметь дело с мафияй – ето приведёт к неудачам, да и зачем ето начинать. А ну, пойду к Родионову.

Прихожу в АПК, захожу к Севальневу Алексею Анатольевичу, показываю фотографии посева и говорю:

– Не надо мне етот посев, и не надо мне ету землю, я другой хочу район.

– Почему, в чём дело, Данила Терентьевич?

– Вы сами всё видите, что нам отдают.

Он вызвал Кузнецова Юрия Андреевича, всё разъяснил, он говорит:

– Данила, жалко, что ты старовер, а то давно я бы тебя отматерил. Я показывал тебе наилучшие земли, и земли сколь хошь, вся областная, а ты пошёл за своим Тарасовым. Шебека никогда не процветала и процветать не будет, там у них всё непонятно.

– Ну что, ишо не поздно, давай будем те земли смотреть.

– Давно бы так. Я чичас позвоню тому главе, что нас возил, помнишь?

– Да, помню.

Он созвонился, договорился и мне говорит:

– Он вас ждёт.

– А я не помню где.

– Алёша, ты знашь такоя-то село?

– Да, знаю.

– Ну вот, поезжайте, глава вас ждёт.

Мы поехали, Василий был с нами, мы с главой встретились и поехали дальше. Он показал три комплекса с дойны?ми коровами. Да, ети комплексы – сделать небольшую реформу, и всё будет отлично. Земли здесь шикарны, а вот как коровы стоят на привязи всю жизнь – я бы на ето место привязал бы на месяц хозяевов, пускай постояли бы месяц и подумали бы: как, хорошо, нет эта невольная експлуатация? Бедныя животныя, как оне страдают!

Мы вернулись, доложили Кузнецову:

– Да, нас ето устраивает.

– Хорошо, идите к шефу.

Алексей Анатольевич позвонил Родионову, тот дал команду: «Пускай зайдут ко мне». Мы зашли.

– В чём дело, Данила Терентьевич?

– Да вот земли, что нам выдают, нас оне не устраивают, и каки? посевы Дудников нам сделал – ето позор, мы не хочем с Дудниковым вечно быть конкурентами, дайте нам в другим районе земли?, мы хочем спокойно работать. Нам в Шебекине много чего непонятно, сам Селютин палки в колёсьи ставит, и мы предвидим негатив.

Родионов остолбенел, сперва молчал, но потом справился и говорит:

– Данила Терентьевич, ты знашь, что говоришь? Да губернатор узнает – Бузычкин с места слетит, и мене? несдобровать, всем нам попадёт, а политика, вы сами знаете: везде оглашёно, что вы устраиваетесь в Шебекине, и ни с того ни с сего на? – бросили район и ушли в другой. Подумай сам, сколь делов настроишь.

– Нет, ето не подходит.

– Всё будет хорошо, мы всем гайки накрутим и всё поправим, но толькя не бросай.

Я нехотя согласился и стал за каждым движением следить, что будет дальше.

Дома Василий стал настаивать там деревню строить.

– Нет, ребята, слушайте, надо довести до конса, пускай ета деревня будет моя, она будет политическа. Когда ета деревня будет существовать, тогда и можем заявить и там построить деревню, и нам губернатор не откажет, и хто желает, может переехать в ту деревню, а пока надо терпеть и дело доводить до конса.

Василий возразил:

– Нас много. Я часто звоню своему ро?дству, оне все собираются сюда ежлив? Но ты сказал, в ету деревню не пустишь, кого не знашь.

– Да, ето правда. Но вы не спешите, всем места хватит, надо проект довести до конса, тогда и говорить о разных деревнях. И придёт время, сами будете избирать себе деревни.

Но Василия здесь не устраивает, он всё поговаривает о Сибири. Я услыхал и стал говорить:

– Не будьте как дети. Вы хочете хлебать горя – езжайте, я ето уже испытал. Надо довести до конса, а потом куда хошь. Как Москвин сказал: через нас народ может поехать куда хочет, но ето надо заработать нам, чтобы другим было легче. Я же вам говорил: не думайте о себе, тогда всем будет хорошо.

Звонит Ульян Ефремович Мурачев, свояк из Боливии, новости:

– Ваш сын Илья в тюрме, просит три тысячи долларов на выкуп.

– Нет, заработал – пускай посидит подумает, ему много было говорёно, но он не слушал, а он уже давно заработал, так что пускай сидит, ума копит.

Марфа узнала, заплакала.

– Нет, Марфа, не плачь, толькя вспомни всё, что он делал, и жалеть не надо. Ето хорошо, Бог посетил его, пускай ума покопит, а пожалеешь – больше горя себе сделаешь.

– Знаю. Сердцу больно.

– Но лучше потерпеть, нежели опять слушать, что Илюшка там пакостит, – да там.

Марфа ответила:

– Да, пускай посидит, ума покопит, но жалко.

– Да, жалко, но он сам етого захотел. Вон посмотри, как Андриян присмирел. Сама хорошо видала, как оне жили: один всё сохранял, а другой жил на широку ногу, а теперь пришло время подумать.

– Да, ето правды.

Звонит Алексей с Аляски, новости:

– Илюшка в Боливии сидит в тюрме, просит деняг.

– Не здумай выкупить, запрещаю. Он давно заработал, сам знашь, пускай ума покопит.

– Да, ето правды. Тятя, вся Америка заговорила про Россию, видят в Интернете про ваш проект, и многи заинтересовались, но многи говорят: русски мягко стелют, но жёстко спать. Да ишо расскажу, что русски здесь делают. Приезжают суда к родственникам, и таки? наглы и бессовестны. Бывает часто даже так: заходют с родственниками в магазины, набирают по?лны тележки всего драгоценного, и как хошь приходится родственникам расплачиваться за них. Сам знашь, народ не хочет потерять свой рекорд жизни, поетому расплачиваются. Русски всем здесь опротивели, лентяи, жулики, пьяницы, ничего доброго нету. Да ишо не знаю, выдюжите ли вы ети морозы. Мне здесь уже всё опротивело, вечно холодно, уже ноги стегат[318]. Я жалею, что вы уехали в Россию.

– Алексей, ежлив всё до конса доведём, всё и всем будет хорошо.

– Тятя, ты забыл, сколь перестрадал от наших староверов, и не забудь: ето русски, а ты уехал в са?мо гнездо. Мало того, ишо безбожники.

– Но ладно, Алексей, приезжай в гости, сам увидишь.

– Да, в гости мы приедем, но переселяться – не знаю, а вот в Аргентину бы с удовольствием, там свобода, фрукта са?ма вку?сна. Суда привозют с разных стран, но уже не то.

– Да, здесь аргентински яблоки не укупишь, и оне приходют именно оттуда, где мы проживали, оне здесь стоют по пять-шесть долларов килограмм, а в Аргентине берут по тридцать – сорок центов доллара килограмм. Хто-то денежки гребёт лопатами. Ну ладно, приезжайте в гости.

– Когда дом свой построите, приедем.

– Ждём.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.