4

4

Мы решили поехать в Арьгентину сеять помидоры к брату Степану, поехали с Андрияном. Приезжаем в Рио-Колорадо к брату Степану. Да, действительно, живёт хорошо, вся техника хоро?ша, етот год у его восемьдесят гектар помидор, четыре группы боливьянсов, помидоры хоро?ши.

Фабрика «Кампагнола» сеяла шесть тысяч гектар помидор во всёй етой зоне, разделена на разные сельския хозяйства, брат Степан выдался на шестое место. Молодес, умел работать, брал новыя земли, раскорчавывал и почти без процентов сеял помидоры. Хозяевам земли выгодно, что получут через три года землю чисту, Степану выгодно: низкий процент, всего восемь – десять, земли но?вы, помидоры хоро?ши, болезняв мало. Степан сеял рано, не боялся заморозков, небольшие инеи хоть и обожгут, но всё равно отрастают, на песчаных земля?х быстре? вырастают. Степан уже три раз открыл фабрику. Приходит урожай, приезжает на фабрику, наспели помидоры, директор Марио Консети говорит: «Ишо рано, через пятнадцать дней откроем», Степан протестует, посылают инженеров, проверяют: да, надо фабрику открывать. Степан в Рио-Колорадо прославился, все его любили. Но уже второй год кризис, фабрика роется[182], потому что не может продать томат-пасту, дети у него леня?тся, не слушаются, Степан нервничат, говорит, всё надоело. Мы с Андрияном помогли ему убрать урожай, сестра Степанида со своими детками тоже ему помогала. Молится Степан сам себе, Иона с Пашкой тоже сами себе, враждуют. Мы нашли близко от Степана землю двадцать пять гектар с домом, но надо корчевать. Купили у Степана один трактор, «Форд», восемьдесят лошадиных сил, и стали чистить.

Наша семья уже была с нами, оне привезли и рабочего Естебана. Стал спрашивать:

– Зачем вы его привезли?

– Не хотел оставаться, неотступно просился.

Стал спрашивать у него:

– Что ты думаешь?

Он говорит:

– Хочу с вами жить, в вашу веру перейти и жить, как вы живёте.

– Но ты не выдюжишь, всё бросишь и уйдёшь.

– Нет, я не брошу, мне ваша жизнь нравится.

– А посты, правила?

– Ну и что, вы же живёте, и я буду жить.

– Хорошо, давай так сделаем. Когда научишься говорить по-русски, молиться, читать, тогда мы тебя окрестим.

Он обрадовался, согласился, я строго наказал своим детя?м:

– С сегодняшнего дня его учить ко всему, не издеваться, а быть как с родным братом.

Он старался учился, читал, писал, говорил, но пе?рво не получалось, а потом стал говорить с каждым днём лучше.

Зимой нечего было делать, всю землю приготовили, надо ждать весны. В Боливию приехали восемь семей из США синьцзянсов знакомых: Егоровы с сыновьями и зятевьями и с ними Андрон Усольцев. Говорю Андрияну:

– Слушай, чичас нечего делать, поехали в Боливию, посмотрим девок. Знаю, у Андрона хорошая девка, у Егоровых посмотришь.

Он говорит:

– Мне понравилась Нилка Андреява.

– Ты сдурел? Андрей запивается, мать в бардаке работает, старшая сестра Фанка – уже слухи идут нехороши.

– Но она разна от них[183], за чё-то её все любят.

– Да, ето правда, и вон кака? красивенькя.

– Ну да.

– Но, Андриян, подумай, тебе двадцать лет, а ей тринадсатый год идёт, ты что, обезумел? Надо ишо ро?стить её.

– Но и что, вырашшу. Но зато знать буду, что жена. Посмотри, что делается в деревнях в Уругвае, все девчонки проститутки.

– Как ты знашь, такое мелешь?

– Да всё знаю.

– Не дури, поехали.

– Ну поехали.

Собрались, поехали в Боливию.

Андрей Русаков жил на ограде у маме, доржали полдома. Я когда увидел Андреявых деток, у меня сердце сжалось: все гря?зны, косматы, дома всё разбросано, мама рассказыват, что Андрей часто не быват дома, приходит пьяный, ничто ему не нужно, дети живут на произвол, часто приходится кормить, Фанка уже шлятся, одна Нилка смотрит за детя?ми, но хто она – ишо дитё. Стану говорить Андрияну – «Не лезь, без тебя знаю».

Говорю:

– Андрияну понравилась Нилка.

– Вы что, сдурели? Кого брать-то? Посмотри на ихно племя, один бардак.

– Но вы все говорите, что она разна.

– Говорить всё можно, но какой будет результат?

Мы поехали в Боливию, заехали к дядя Марке, вижу, что состарился, выглядит намного старше, а он самый младший из семьи, тесть выглядит намного моложе. В гостях у дяде Марке сестра, тётка Арина, Марфина крёстна, с сыном Яшкой, тоже еле-еле ходит, ей всего пятьдесят семь лет.

– Что с тобой, тётка Арина, так состарилась?

– Да дети да внуки доведут до муки. Знашь что, Данила, жить совсем нисколь не охота, смерть бы пришла, я бы обрадовалась.

Я ей поверил, и мне стало её жалко. Ето была краси?ва, крутая[184], енергична женчина, муж был Кирил Ревтов, Поликарпов брат, у него в 1980-х годах завёлся рак на шшаке?, сколь лечили, операции делали, но не могли спасти, он умер и оставил ей шесть сыновей, одну дочь. Жили они в Масапе. При Кириле была очень порядошна семья, но когда остались одне, всё у них пошло кверх ногами, дошло до того, что младшия сыновья превратились в наркоманы – ето целая история, на ето надо посвятить сэлую книгу. Но тётка Арина уже не жилес, сразу видать, что мало проживёт. И на самом деле, после нас через четыре месяца она умерла, Яшка остался один, братьи уже все женаты, он хватился, что остался один, матери больше нету, всё спомнил, сколь он матери зла причинил, очень плакал и уехал в Россию на Дубче?с в монастырь.

Андрияну Андронова девка, дочь Андрона Усольцева, понравилась, я её знал в США: до?бра, стро?йна, красива, ласкова, кро?тка, ей Андриян тоже понравился. Андриян праздновал с ней, высватал, сказал мне: «Пошли сватать». Андрон против не шёл, мать Афросинья также, договорились свадьбу играть после Успение, длинным мясоедом, свадьба будет в Аргентине. Мы поехали домой, стали готовиться к свадьбе, мы с Марфой были довольны, что люди добры, знакомы.

В США, как дети жили развратно, родители старались посылать и везти в Южну Америку, женить и отдавать, и так многи поженились и вышли. Из США родители были довольны, что ихны зятевья и снохи жили по закону, но в Южной Америке родители были недовольны, что зятевья и снохи развратны.

Брат Степан как год отдал дочь за Акатия Ревтова – племянник Селькин, мать – сестра Селькина. Ето будет старшая дочь Хиония брата Степана. Оне свадьбу сыграли, но потом узнали, что у их кресто?во ро?дство – Мурачевы и Чупровы, и Хиония с Акатием в семи степенях, надо разводить. Хиония беременна, Степан – разводить, Александра не хочет, Коля, Иона, Тимофей страшшают отлучить Степана, ежлив не разведёт. Степан разводит, но нихто его не слушает. Сколь бедняги перетерпели, и нет никакой защиты. Мы приехали в самый разгар проблем, Степан обижался: кривосуды, лицемеры, сколь таких браков – и помалкивают, ежлив ро?дство сильно – всё хорошо, а бессильно – затопчут. Марка Чупров взял Вассу в ро?дстве, да ишо помощник наставника, Александр Мартюшев двояженес и помощник наставника, доказано, что у Ефрема Мурачева такой же брак, – всё хорошо. Стали разбираться: в США и в Южной Америке нашшитывается шестьдесят браков беззаконных, и всё хорошо, а на Степане надо закон поставить. Но где же ето правда? Говорю:

– Братуха, терпи и помалкивай.

– Но как терпеть, ежлив отлучают?

– А что, ты не знаешь: ежлив не по закону отлучат, то сами от Бога отлучёны, с етим не играют.

Длинным мясоедом ждём сватовьёв с невестой, всё готово, стали звонить, невеста Андрияну говорит:

– Надо подумать, а то я уже раздумала.

Андриян подождал неделю, опять звонит, она отвечает:

– У меня другой жених.

Он услышал – хлоп трубку закрыл и говорит мне:

– Мне её не надо, она уже изменила, у ей другой.

– Андриян, она, может, пытает тебя, мало ли так бывает?

– Пускай пытает кого-нибудь, но не меня, мне её не надо, вам её надо было.

– А что теперь делать, всё готово?

– Поехали сватать Нилку.

– Ты что, образумись!

– Я окро?ме Нилки брать никого не буду!

– А пойдёт ли она за тебя? Ведь ишо дитё, ишо не смышляет.

– Пойдёт, я ей нравлюсь.

– Как ты знашь?

– Чувствую.

– Ну, Андриян-Андриян…

Что делать – поехали. Сватать поехали мы с Марфой, Степан с Александрой и Андриян. Поехали в Чёель, Андрей уже жили у матери Русачихи, Нилка была у тётки Федосьи. Андрияна оставили там, разыскали Андрея, привезли к Федосье, стали сватать. Русачиха была там же, Андрей отдаёт, Федосья против, Русачиха тоже против, говорят:

– Берите Фанку.

– Но как мы можем сватать другую, ежлив жених выбрал именно ету?

Мы так и едак – не соглашаются, а Андрей сказал:

– Давайте узнам у Нилки, согласна ли она, а то сватаете, а она, может, против.

Позвали их, она ответила:

– Согласна.

Русачиха с Федосьяй идут против. Ето было у Кондрата Бодунова, Иван с Федосьяй ему тесть с тёщай, Кондрат Марфе двоюродной брат, но мы чувствуем, что он за них идёт. Но в консы консах Андрей согласился отдать. Положили нача?л, заручились, обменялись подарками, через неделю свадьба. Пошёл девишник. Мы набрали им на девишник всякого-разного продукту.

На третяй день Андриян звонит со слезами, что невесту украли. Как так? Сяли со Степаном на его машину, с нами жёны, Акатий взял Пашку Черемнова[185], и поехали. Приезжам к Русачихе, там Андрей и Русачиха – отпираются, ничего не знают. Поехали к Кондрату, там оне были – Кондрат, Иван, Федосья. Стали спрашивать – отпираются, дале-боле: Федосья, Иван и Кондрат поднялись на нас и кричали как могли. Мы удивились – с кем связались… Пашка говорит:

– Вы езжайте, ишшите невесту, а я доберусь до тестя. – Пашке, Кондрату Иван тесть.

Мы поехали, я говорю Андрияну:

– Да брось ты, что, белый свет клином стал, что ли?

Он плачет, не соглашатся:

– Я её не брошу.

Всё моё ро?дство стали Андрияна уговаривать, но он ни с кем не соглашался. Что делать? Я смекнул, поехали к Фанке. Ежлив действительно им чижало так жить, она расскажет.

Приезжаем к Русачихе, все остались с ней разговаривать, мы с Марфой пошли к Фанке и стали спрашивать Фанку, что:

– Мы по-хорошему, хочем взять твою сестру, Андриян её любит, и что, вам не надоело так жить – ни кола ни двора?

Она заплакала и говорит:

– Оне увезли её в Вижя-Регина, к Кейке. – Кейкя – Русачихина младшая дочь, убежала за аргентинса, и жили на чакре в Вижя-Регина. – Оне туда её увезли, я ей говорила, что выходи взамуж, но оне мне не дали ей говорить.

– А почему оне её увезли?

– Потому что Марфа Шарыпиха узнала, что Нилка выходит, посватала у тётки Федосьи Нилку за Генку.

– Вот в чём дело! А Нилка что?

– Она ничего не знат.

– А ты поедешь с нами, покажешь, где она?

– Конечно, поеду, надо выручить сестру.

– Виду не показывай, одевайся и иди в машину.

Мы выходим и говорим:

– Ничего не будет, поехали.

Сам Степану знак дал, выходим, садимся в машину, говорю:

– Невеста в Вижя-Регина у Кейки, а Фанка в кузове. Поехали, оне увезли за сто восемьдесят кило?метров от Чёеля.

Уже была ночь, мы отправились туда.

Приезжаем к Кейке, она увидела, испугалась, вызвала мужа, Фанка шмыг в дом. Муж угодил рассудливый, всё расспросил, завёл в дом, вызвал Неонилку, стал спрашивать:

– Ты сама шла за етого парня?

Она:

– Да.

– Я не могу её доржать, ты во?льна.

С Неонилой была с Федосьиной дочкой Ленкой, той стало неудобно.

Вернулись уже утром. Приезжаем к Русачихе, оне уже все в сборе, ихна тайна раскрылась. Мы с собой захватили тётку Фетинью и Ольгу – Кондратову мать и сестру. Получился спор, мы уговаривали и стыдили их, Андрей сразу сдал, бабушка Русачиха тоже сдала, но Федосья так и не сдала, на её нихто не стал брать внимание. Договорились так: в воскресенье будет свадьба, невесту забирам, девишник будет у Пашке. Уже была пятница. Стал говорить тётке Фетинье:

– Никогда не подумал, что такой Кондрат.

Она отвечает:

– Толькя что узнали? Ето такой тугоносый[186], Савелькя намного лучше, а его за человека не шшитают, а етот тихенькяй. Вот и смотрите.

На свадьбу приехал сват Андрей да сватья Русачиха, Федосья с Иваном так и не приехали. Венчал Марк Иванович Чупров, он тоже приехал в Рио-Колорадо сеять помидоры. После свадьбе Марке попало от тестя Ивана Даниловича Берестова, что он свенчал. Марк говорит мне:

– Андриян играл с нашай Веркой, а брать не стал, почему так? Я в Уругвае слыхал, что молва шла, что Чупровы говорили: куда он денется, побегат-побегат да придёт сватать. Мне ишо чу?дно показалось: как так, говорили: Зайчаты, ишо сватать придёте, а тут забегаете. Но всё так прошло.

Стал спрашивать у Андрияна:

– Почему так сделал: играл с Веркой, а взял Неонилу? Марка обижается.

– Хошь знать правду?

– Конечно, хочу.

– Она сама лезла, я с ней ночевал, но у ней шире бабушкиной. Я стал у ней спрашивать: почему ты нече?стна? Она стала врать, что она че?стна. Она мне сразу опротивела. Возми её – она будет таскаться с каждым.

Мне пришлось замолчать.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.