«Милое Берново»

«Милое Берново»

С дорогими его сердцу обитателями Тригорского — Прасковьей Александровной Осиповой — Вульф и её детьми Анной, Евпраксией, Алексеем Вульфами, падчерицей Алиной Осиповой Пушкин встречался на тверской земле, когда гостил в 1828–1833 годах в расположенных под Старицей усадьбах Малинники, Павловское, Курово — Покровское и Берново, принадлежавших родственным семьям Вульфов, Осиповых и Панафидиных. Здесь провела отроческие годы племянница П. А. Осиповой Анна Керн, в письмах к родственникам именовавшая усадьбу «наше милое Берново».

Приезжая из суетного Петербурга, поэт погружался в спокойную атмосферу сельского быта, долго гулял по живописным окрестностям речки Тьмы, усадебным аллеям, поднимался на горку Парнас, весело танцевал на провинциальных балах, общался с дворянскими семействами и с крестьянами. В этих краях Пушкину хорошо и вдохновенно работалось. В Малинниках, где он бывал в 1828 и 1830 годах по приглашению Осиповой — Вульф, поэт завершил VII главу «Евгения Онегина», сочинил «Посвящение» к «Полтаве» и чудесное лирическое стихотворение «Цветок», которое позднее вписал в альбом Евпраксии, в замужестве Вревской. Малинникам посвящено двустишие Пушкина, переданное Анной Николаевной Вульф:

Хоть малиной не корми,

Да в Малинники возьми.

В Павловском, имении Павла Ивановича Вульфа, сочинены стихотворения «Зимнее утро», «Зима. Что делать нам в деревне?», поэма «Тазит», наброски «Путешествия Онегина», неоконченный «Роман в письмах», где описание деревни напоминает пейзаж, увиденный здесь поэтом: «Старинный дом на горе, сад, озеро, кругом сосновые леса, все это осенью и зимой немного печально, зато летом и весной должно казаться земным раем».

^{Бондарь Егор. 9 лет. Пруд с лилиями в Бернове}

Работал Пушкин и в Куровско — Покровском, имении Панафидиных, и в Бернове, хозяином которого был Иван Иванович Вульф. Его сын Николай вспоминал, как однажды, будучи ещё отроком, застал Пушкина в комнате, где тот ночевал: поэт что — то писал, лёжа на спине и положив тетрадь на согнутые ноги.

Живописными окрестными видами, которые по — своему хороши в любое время года, возможно, навеяны строки VII главы «Евгения Онегина», рассказывающие о прощании Татьяны с родной деревней:

Её прогулки длятся доле.

Теперь то холмик, то ручей

Остановляют поневоле

Татьяну прелестью своей.

Она, как с давними друзьями,

С своими рощами, лугами

Ещё беседовать спешит.

Но лето быстрое летит.

Настала осень золотая.

Природа трепетна, бледна,

Как жертва, пышно убрана.

Вот север, тучи нагоняя,

Дохнул, завыл — и вот сама

Идёт волшебница зима.

Гораздо более прозаический деревенский быт описан в стихотворении «Зима. Что делать нам в деревне?»: скучноватые беседы в гостиной, муки сочинительства, когда «ко звуку звук нейдёт». Картину оживляют сельский бал и сцены охоты:

Пороша. Мы встаём, и тотчас на коня,

И рысью по полю при первом свете дня;

Арапники в руках, собаки вслед за нами;

Глядим на бледный снег прилежными глазами;

Кружимся, рыскаем и поздней уж порой,

Двух зайцев потравив, являемся домой.

Искристые зимние ландшафты в долине речки Тьмы угадываются в стихотворении «Зимнее утро»:

Под голубыми небесами

Великолепными коврами,

Блестя на солнце, снег лежит;

Прозрачный лес один чернеет,

И ель сквозь иней зеленеет,

И речка подо льдом блестит.

Эти строки могла вспоминать Анна Петровна Керн, когда приезжала сюда со своим нежно любимым и любящим вторым мужем Александром Марковым — Виноградским. С ним она, наконец, обрела семейное счастье, но о Пушкине помнила до конца дней и очень сожалела, что автограф подаренного ей стихотворения «Я помню чудное мгновенье…» затерялся у композитора Михаила Глинки, сочинившего одноимённый романс.