III

III

Ранний христианский коммунизм считался и продолжает считаться если не табу, то во всяком случае неудобной темой как для марксистов-ленинцев, так и для консервативных клерикалов. А может быть, вообще для всех. Почему? Я полагаю, мы боимся этой эпохи, потому что в ней кроются причины и объяснения многих до сих пор живых ошибок и грехов.

После разгрома еврейского восстания 61–63 годов христианство начинает быстро распространяться. И не только благодаря подвигу апостолов, но и по причине расселения бунтарей и продажи их в рабство.

Христианство становится тайным учением и тайной организацией. Обществом под спудом общества. Образцом всех нынешних нелегальных движений.

Христианство являет собой универсальное новое мировоззрение (не имеющее ничего общего с новым мышлением Горбачева), не связанное с конкретным народом, языком или регионом.

Богат ты или беден, в коммуне были рады любому желающему вступить в нее, надо было только принять крещение. Официальный запрет делал всех одинаково отверженными и подверженными опасности. Но как только исчезала внешняя угроза, исчезало и это равенство.

В античные времена и для античной коммуны боги были бессмертными, а люди — смертными. И точка.

В эпоху христианства Богом стал господь, то есть господин, а верующие делались «рабами Божьими», то есть невольниками. Епископ — областной глава — становился владыкой, то есть владельцем. Все это не что иное, как рабовладельческое мировоззрение, говорят всезнающие атеисты. Но так ли это? Поскольку ты — раб Бога, то никакие другие господа над тобой власти не имеют. По отношению ко всем земным тварям ты свободен и равен им. Это великое рабовладение, которое не ведет к феодализму.

Мартин Лютер гениально описал эту христианскую свободу. И самое страшное то, что как раз из этого гениального описания произрастают все наши ошибки и заблуждения, восход и падение коммунистического идеала в XX веке.

«Каждый христианин, — утверждает Лютер, — является двоякой природой, духовной и телесной. Согласно душе он именуется духовным, новым, внутренним человеком, согласно крови и плоти его именуют телесным, ветхим и внешним человеком»[61]. Поэтому «христианин является свободным господином над всем и никому не подчиняется». И одновременно с этим он есть «слуга… и всем подчиняется».

Нет смысла терять время и доказывать, что двойственная природа коммуниста аналогична. Подставьте другой термин, и вы сами в этом убедитесь. Ленин тоже по-своему говорит о такой двойственности.

Далее Лютер сообщает нам, что для души ни на небе, ни на земле нет ничего иного, кроме слова Божьего — Евангелия, в котором она может свободно существовать.

«Ты спросишь, однако: какое же это Слово, которое дает столь великую милость, и как мне следует им пользоваться? Отвечаю: это не что иное, как проповедь о Христе… Оно должно сбыться, что и происходит, когда ты слышишь, как твой Бог говорит тебе, что вся твоя жизнь и дела суть ничто для Бога, но со всем тем, что в тебе есть, ты подлежишь вечной погибели. Если ты воистину веруешь и понимаешь, сколь виновен ты, то отчаешься в самом себе… Чтобы, однако, освободить тебя от тебя самого, то есть от твоей погибели, Он ставит перед тобой Своего возлюбленного Сына Иисуса Христа и Своим живым, утешительным Словом говорит тебе: предайся крепкой вере в Него, неустанно пребывай в которой, и ради этой самой веры будут отпущены тебе все грехи твои…» Через веру душа христианина «также… сочетается с Христом, как невеста со своим женихом. Из сего супружества следует, как говорит св. Павел, что Христос и душа становятся одним телом; так что все у них будет общим… Христос владеет всеми сокровищами и блаженством, которые отныне свойственны и душе. И всякий порок и грех, которые имеет душа на себе, становятся собственными для Христа».

Это и есть великая и бескрайняя свобода христианина. Тот же механизм производил свободу коммуниста, но он верил в слово без Бога, посему его брак с вождем и Учителем был порочным. Мы все же смогли перенести все свои грехи на верховную личность и приватизировать добродетели целой эпохи.

До Медиоланского (Миланского) эдикта христианские коммуны не подчинялись никакой земной власти. И твердо отстаивали общность благ.

Христос намного умереннее во взглядах, чем его апостолы. А они, вероятно, умереннее многих других фанатиков. Тех, что умирали на аренах.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.