Год 1379

Сергий у Великого Князя. Предвидя агрессию царя Мамая, князь просит Сергия поддержать его в делах.

Сергий пришёл в Москву тёплым летним вечером. Как обычно, он сразу направился в Симонов монастырь. Оставив в своей келье котомку и посох, пошёл на вечернюю службу. Церковь была неподалёку от кельи и вся светилась в лучах заходящего солнца, придававшего восковой оттенок её бревенчатым стенам, ещё не потемневшим от времени.

Войдя в храм, Сергий остановился у входа и стал молиться.

После службы к нему подошёл игумен Фёдор, они обнялись.

— Что привело тебя к нам, отче? — спросил племянник.

— Пришёл по зову князя, присылал он за мной.

— Князь теперь в своём дворце в селе Коломенском. Когда пойдёшь к нему?

— Да завтра утром и пойду.

Два игумена Сергий и Фёдор вместе молились в храме об успехе в предстоящих делах.

На следующий день после утрени Сергий с племянником вышли за ворота монастыря.

— Я провожу тебя, отче, — предложил Фёдор.

— Благодарствую, сын мой, не надо, путь не дальний.

— Там на берегу сторожка, — Фёдор указал в сторону реки, — в ней лодочник, он перевезёт тебя на другой берег.

Сергий поклонился в ответ и пошёл вниз по тропе. С Иисусовой молитвой в сердце и думами о предстоящей встрече он и не заметил, как добрался до Коломенского. Княжеские дружинники на воротах и слуги, занятые во дворе хозяйственными делами, узнавали игумена, кланялись ему, просили благословения. У высокого крыльца стоял князь и разговаривал с управляющим. Увидев Сергия, Дмитрий Иванович пошёл ему навстречу. Поклонившись друг другу, обнялись.

— Рад видеть тебя, отче, благодарствую, что откликнулся на моё приглашение.

— И я, князь, рад видеть тебя в добром здравии.

— Пойдём в палату, отче, — пригласил Дмитрий Иванович.

Поднявшись по лестнице на галерею, они вошли в покои, перекрестились на образа. Князь пригласил игумена присесть с ним рядом на скамью, завязалась беседа. Поговорили о здоровье, о Троицком монастыре и братии, затем князь поведал Сергию:

— Задумал я основать новый монастырь. Теперь на реке Дубенке, у села Стромынь начинается строительство храма. Хочу, чтобы освящён он был во имя Успения Пресвятой Богородицы. Что скажешь о том, отче?

— Угодное Богу дело решил сотворить ты, князь, Богородица почитается как покровительница земли Русской.

— Посему прошу тебя, отче, посоветуй, кого игуменом и устроителем туда поставить. Под твоим крылом много благочестивых иноков, может, кого из них благословишь на новую обитель.

— Пришлю я к тебе ученика своего Леонтия, отмеченного боголюбием, послушанием и смирением.

— Благодарствую, отче, — ответил князь с лёгким поклоном.

— Однако, князь, позволь дать тебе один совет. Монастыри надлежит строить не только в городах или у стен городских, но и в местах пустынных. В том будет польза монахам, которые не ищут для себя лёгкой жизни и ради спасения души уходят от суетного мира. К монастырям, возникшим в неосвоенной пустыне, к святым людям, к молитве всегда тянутся переселенцы из обжитых мест. А коли там невдалеке проживают местные народы, они тоже прибиваются к монастырю, принимают Православную веру и постепенно сливаются с переселенцами. Так монастыри несут в народ свет христианского просвещения и нравственного воспитания, тем и княжество крепнет.

— Благодарствую, отче, за совет добрый. Если Господь даст силы, я поставлю ещё не один монастырь во славу Его.

Уловив в голосе князя некое беспокойство и недосказанность, Сергий внимательно посмотрел на него.

— Вижу я, Дмитрий Иванович, другое слово желаешь ты молвить. Трудные думы одолевают тебя. Облегчи душу.

Некоторое время князь сидел молча, опустив голову, наконец, тихо произнёс:

— Всю жизнь мою с младенческих лет наставником и советником в делах моих был святитель Алексий. Он так воспитал меня, что главной целью моей жизни стало объединение всех удельных княжеств в единое Русское государство. Но уже больше года прошло с тех пор, как святитель покинул нас и ушёл в лучший мир. Лишился я учителя своего.

— Святитель Алексий, Царствие ему Небесное, замышлял великое дело. Множество разных княжеств, племён и народов, раскинутых по просторам земли Русской, должны объединиться в одно могучее племя, один многочисленный, сильный и единодушный народ русский, скреплённый верой Православной. «Когда мы едины, тогда непобедимы», — поучает нас Святой Иоанн Златоуст. Народ русский чужд племенной спеси и всегда готов бескорыстно объединиться с каждым, кто приемлет его святыни и нравственные устои. Только объединять, Дмитрий Иванович, следует, прежде всего, духовным могуществом, а не военной силой. Святая Православная духовная мощь всегда будет побеждать противников силой добра и справедливости.

— Наставлениями святителя Алексия уразумел я объединяющую силу веры Православной.

— Тогда ты должен знать, князь, ещё одну главнейшую истину, Господом предписанную: княжеская и духовная власть при разделении обязанностей должны выполнять совместное служение народу и державе нашей. Равная зависимость и ответственность лежат на них перед Богом и перед людьми.

— Приняв истину сию, я обращаюсь к тебе, отче, как к другу и единомышленнику святителя Алексия и продолжателю дела его, совет и поддержка нужны мне. Отче, помоги, научи, что делать.

— Теперь, княже, главная задача — единение народа, упрочение его веры в силы свои. Но труден сей путь, много противников встретишь ты и внутри державы, и среди иноземцев, мечтающих разорвать державу нашу на части.

— Вороги наши поняли, что объединение и укрепление Руси срывает их планы захвата земель наших.

— Враги внешние на виду, действия их предсказуемы. Опасайся, князь, врагов внутри державы. Многие среди бояр, тож и среди людишек, несущих службу в княжеских и боярских приказах, погрязли в стяжательстве и продали души иноземным купцам и лазутчикам-иноверцам. Они не почитают Христа, им не нужен наш народ, они поносят всё русское и восхваляют чужеземное, чуждые нашему народу обычаи, нравы, верования и учения. Их цель — только богатеть, обирать наш народ, пользуясь его великим трудолюбием и терпением; по слову святого апостола Петра: «вы, люди разумные, охотно терпите неразумных: вы терпите, когда кто вас порабощает, когда кто объедает, когда кто обирает, когда кто превозносится, когда кто бьёт вас в лицо». Держи, князь, тех грабителей народа нашего от себя подальше, не слушай речей их сладких, не давай им губить душу народа и поносить его. Они не понимают, что терпение народа не бесконечно, что нельзя навечно навязать народу несвойственные ему навыки, правила и обычаи. Всё равно народ вернётся к своим сложившимся веками привычкам и правилам. Судьба тех любостяжателей печальна, не получат они Царствия Небесного и будут прокляты народом, как проклят Иуда, продавший Христа. Господь всё поставит на свои места и воздаст каждому по его заслугам.

Некоторое время оба сидели молча. Посмотрев на князя, сидевшего с опущенной головой, Сергий спросил:

— Что ещё тебя мучает?

Князь встал, прошёлся по палате, остановился перед Сергием.

— Плохи дела, отче. Латиняне понуждают крымского царя Мамая напасть на Русь. Вошло в сердце Мамая искушение против нас, враг подучил его, как разорить веру нашу и осквернить святые церкви наши, чтобы не славилось имя Господне средь верных Богу.

— То мне ведомо. Мамай мусульманин, и мы уважаем мусульманскую веру, а латиняне хотят нас поссорить. Пока мы не все объединились, они спешат покорить Русь, поделить между собой земли наши и обратить русских людей в латинскую веру, как сделали то с братьями нашими на землях западных. Вороги наши ведают: чтобы погубить Русь, начать надо с осквернения души и уничтожения веры Православной.

Князь продолжал ходить по палате, время от времени он останавливался перед Сергием и, не скрывая волнения, излагал ему свои мысли:

— Поскольку волжские татары не хотят служить Мамаю, латиняне, купцы генуэзские вкупе с иными иноземцами и иноверцами собрали для него большие деньги, чтоб он мог взять наёмников из южных племён, а также литвинов и поляков. За то купцы потребовали от Мамая, чтобы им на Руси предоставили свободную торговлю. Тут был недавно посол от Мамая с таким требованием, ещё он поведал нам, что Михаил по пути в Царьград встречался с Мамаем и обещал ему всяческую поддержку.

— Про Михаила, князь, ты забудь, он не будет митрополитом и даже не увидит Царьграда.

Продолжавший мерить шагами палату, князь резко остановился и внимательно посмотрел на Сергия. Заметив это, тот спокойно продолжил:

— А тебе, князь, с требованиями иноземцев нельзя соглашаться. На святую Русскую землю допускать иностранных купцов негоже! — Сергий слегка повысил голос. — Грабить они будут землю нашу и на том богатеть, а народы наши будут нищать и превратятся в рабов. Так Русь станет иноземной вотчиной. С латинянами, как с вечными врагами Православия, никаких дел быть не может. То, князь, грех большой перед Господом Богом и будущими поколениями людей русских.

— Помня заветы святителя, я отказал Мамаю, и теперь он нам угрожает войной.

— А что князья да бояре про то думают?

— Единодушия среди них нет. Есть такие, которые хотят договориться с Мамаем и сохранить мир — в подчинении, мол, ничего страшного нет. Они считают, что не грех служить сразу двум державам и двум правителям — князю Московскому и царю Крымскому.

— В Священном Писании Господь учит нас: «никто не может служить двум господам: ибо одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть». У таких людей, князь, одна цель — награбить побольше на Руси и потом бежать к своему крымскому царю. Во все времена, князь, были и будут предатели своего народа, готовые завлечь его в иноземное рабство и на том богатеть.

— Однако, отче, много таких, которые хорошо понимают, что за Мамаем стоят разорители и грабители земли нашей.

— Опирайся на них, князь, на честных людей и защитников интересов своего народа, их гораздо больше. Если мы хотим сохранить державу и народ наш, нам надо защищать себя, свою веру, свои святыни. По слову апостола: «Когда сильный с оружием охраняет свой дом, тогда в безопасности его имение». Также сказано: «Никто, войдя в дом сильного, не может расхитить вещей его, если прежде не свяжет сильного, и тогда расхитит дом его». Так что, князь, кто хочет служить сразу двум державам и двум правителям — это предатели, удаляй их подальше от себя, пусть уходят к своим новым хозяевам, иначе они предадут тебя и весь народ наш в самую трудную минуту.

Снова остановившись перед Сергием, князь, стараясь быть как можно убедительнее, произнёс:

— Отче, я уже сказал тебе, что придерживаюсь заветов святителя Алексия и буду бороться за единую, сильную Державу Русскую. И нужна мне в том поддержка Православной Церкви.

— Церковь заинтересована в сильной и ответственной власти, заботящейся о благополучии и здоровье народа и бережно относящейся к его святыням. — Сергий немного помолчал, давая князю возможность полностью осознать сказанное. — Но знай, князь, глава державы — лишь распорядитель власти, данной ему Богом, и ответчик перед Ним за вручённую его попечению державу и народ её. Помни, что сказал о власти Владимир Мономах: «Гордости не имейте в сердце своём и в уме, смертны все, сегодня живы, а завтра в гробу. Всё, что имеем, Ты, Господи, дал. Не наше, но Твоё поручил нам еси на мало дней». Да поможет тебе Господь, князь.

Сергий перекрестился.

Некоторое время оба молчали. Князь, в раздумье пошагав по палате, снова обратился к Сергию с вопросом:

— Благодарствую, отче, за науку. Что теперь делать мне?

— Собирай, Дмитрий Иванович, князей на совет. Думаю, все тебя поддержат и вместе выступят против Мамая. Православные люди всегда на стороне тех, кто их защищает и за то жизнь положить готовы. Господь Бог и Пресвятая Богородица защитят Русь.

— Благодарю тебя, отче, за поддержку в деяниях моих, облегчил ты мне душу и вселил надежду.

Сергий встал, князь низко ему поклонился.

— Благословение Господне на тебя, князь, и на дела твои, — Сергий осенил князя крестным знамением. — Теперь пойду я.

Князь проводил его до дверей.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.