Год 1373

Год 1373

Приход гонцов с Маковицы в Махрищский монастырь. Иноки из Троицкой обители навещают Сергия на Киржаче.

Обитель на Махре

В тот год зима была суровой, стояли сильные холода, выпало много снега.

В один из ясных морозных дней Роман и Михей, посланные братьями на поиски игумена Сергия, в тулупах и валенках, с котомками за плечами подошли к Махрищской обители. Толкнув незапертую калитку, они вошли во двор. Из кельи у ворот, приоткрыв дверь, выглянул инок, окружённый тёплым воздухом, который на морозе мгновенно превратился в лёгкое белое облачко.

— Войдите, люди добрые, отогрейтесь, отдохните. Мороз-то какой нынче! — приветливо пригласил он.

— Благодарствуем, — ответил Роман. — Мы из Троицкой обители, что на Маковице. Пришли к вашему игумену.

— Он у себя, сейчас провожу, — предложил привратник.

Вернувшись в келью, накинул тулуп, нахлобучил шапку и вышел к гостям.

— Пошли, — привратник махнул рукой и пошёл впереди.

Подойдя к келье игумена, постучал. Дверь открыл Стефан.

— Отче, к тебе братья из Троицкой обители.

Пришедшие поклонились.

— Входите. — Открыв шире дверь, Стефан пригласил гостей.

Стряхнув с валенок снег еловой веткой, лежавшей на пороге, гости проследовали за игуменом. В келье было тепло, в очаге горел огонь. Сняв рукавицы и перекрестившись, стали растирать замёрзшие руки.

Взглянув на их обветренные лица, прикрытые усами и бородой с намёрзшими льдинками, Стефан подвинул к очагу две табуретки.

— Снимайте тулупы, садитесь ближе к огню.

— Благодарствуем, отче, — дружно ответили гости.

Сняли котомки и тулупы, достали полотенца, сели и протянули руки к огню. Таявшие льдинки стали каплями стекать с бороды и усов, Роман и Михей старательно вытирали их полотенцами. Скоро оба разомлели в тепле, их стала одолевать дремота.

Стефан не тревожил гостей, давая им согреться. Увидев, что глаза их закрываются, взлохмаченные головы опускаются всё ниже, игумен, чуть повысив голос, спросил:

— Поведайте, братья, с чем пришли? Знать, нужда великая, коль такой мороз не остановил вас.

Монахи почти одновременно вздрогнули, очнувшись от дремоты, посмотрели друг на друга, затем вокруг. Первым пришёл в себя Роман:

— Беда, отче, у нас совершилась. Осиротели мы, ушёл из обители отец наш, игумен Сергий. Мы все молимся о его здоровье, чтоб Господь уберёг его от невзгод и напастей. Почитай, все иноки на ногах, уж несколько месяцев по всей округе и далее ищем отца нашего и всё не находим. Помоги нам, Господи. — Роман перекрестился.

Стефан поспешил обрадовать гостей, утомлённых долгими безрезультатными поисками.

— Услышал Господь просьбу вашу, коль привёл вас сюда.

Разомлевшие от тепла иноки не сразу это поняли.

— Был у меня ваш игумен Сергий, — продолжал Стефан. — Теперь он в пустыни на Киржаче. Инок наш помог ему поставить келью ещё до морозов, дров и пропитания на зиму заготовили.

Известие ошеломило братьев. Потратив много сил на поиски, испытав неудачи и разочарования, Роман и Михей с трудом осознавали, что их тяжкий труд успешно завершается.

— Слава тебе, Господи, спаси и сохрани отца нашего Сергия, — не скрывая радости, с облегчением выдохнул Роман и перекрестился.

Михей стал умолять Стефана:

— Отче, будь милостив, дай нам провожатого. Мы теперь отправимся к игумену с покаянием и поклоном, просить его будем, чтоб вернулся в обитель и оградил её и нас, детей своих, от напастей.

— И помощь ему, видимо, нужна, зима какая суровая, — добавил Роман.

— Не печальтесь об отце вашем, святой он, — спокойно ответил Стефан. — Вот говорят, что в нынешние времена люди будто бы стали слабы и нет среди них таких великих подвижников, какими были первые отцы-пустынножители. Но вот Бог укрепил игумена вашего Сергия и явил в нём как бы одного из древних отцов. Водворился он в глуши лесной, не страшась привидений, и за то Бог оградил его полками ангельскими. Господь сохранит и его, и обитель вашу. Советую я вам, дети мои, возвращайтесь к себе, принесите добрую весть братии. А весной навестите отца Сергия.

Гости, сгорая от нетерпения скорее увидеть своего игумена, всё-таки сочли благоразумным принять совет настоятеля.

— Спасибо, отче, за весть добрую, — ответил Роман с поклоном, — вернёмся мы в свою обитель, обрадуем братьев.

— Дело к ночи, да и мороз крепчает. Провожу я вас в кельи. Вкусите пищи, отдохните день-другой, помолитесь с нами, а там и мороз ослабеет, тогда и пойдёте.

— Благодарствуем, отче, — кланялись гости.

— Спаси вас Бог, дети мои, — ответил Стефан и надел полушубок.

Обитель на Киржаче

Место для новой пустыни Сергий выбрал на высоком берегу реки Киржач, на краю соснового бора. Отсюда до Троицкой обители было вёрст пятьдесят, если двигаться на северо-запад, и вёрст двенадцать на север до Махрищской обители. До морозов Сергий и Симон успели поставить келью, сложить в ней очаг и заготовить дрова. По первому снегу Симон вернулся в свою обитель, оставив Сергия одного. Зимой молодой инок ещё два раза приходил в пустыню к Сергию, приносил ему сушёную рыбу, сухари, целебные травы, свечи. Жил здесь по нескольку дней, помогая отшельнику распиливать поваленные сосны. Сергий знал, что на этом месте обязательно поднимется обитель, потому зимой готовил брёвна для строительства келий.

Суровую зиму Сергий пережил в трудах и молитвах. Весна пришла рано, в марте снег начал таять. В апреле появились первые листочки. Со всех сторон вокруг кельи, пока ещё в беспорядке, лежали очищенные от веток брёвна, срубленные ветки были сложены в кучи в удалении от кельи.

Припекало солнце. Сергий в тонкой старой рясе, покрытой заплатками, рубил суки на очередном поваленном дереве. Разогнувшись, он воткнул топор в пень, вытер рукавом пот и, потирая затёкшую спину, огляделся, заметил идущих по берегу реки путников в монашеской одежде, сгибающихся под тяжестью объёмистых котомок. Поднимаясь по склону, путники, замедлили шаг. Сергий узнал идущего впереди Симона из Махрищской обители, за ним следовали Роман, Михей, Афанасий и Яков. Душа Сергия возликовала от предвкушения встречи со своими братьями.

Выйдя на поляну, монахи сняли котомки и опустились перед Сергием на колени.

— Отче, прости нас, неразумных детей твоих, — взмолился Афанасий. — С избытком вкусили души наши горькое лекарство сиротства. Собственным разумом, свободной волей, своей любовью к тебе вразумлённые, пришли мы просить принять нас под защиту твою. Да простит нас Господь, Он привёл нас к тебе и указал дорогу.

Сергий подошёл к ним. Душа его ликовала, он чувствовал себя, как отец, однажды потерявший и снова нашедший своих детей. Не скрывая волнения, он ласково обратился к братьям:

— Встаньте, дети мои. Господь великодушен. Раз пришли вы по доброй воле, живите здесь. Стройте кельи и живите. Вместе молиться будем, как прежде. Господь нам поможет. Встаньте, встаньте, дети мои, — он подходил к каждому и поднимал его с колен.

Иноки встали, на глазах у них блеснули слёзы радости.

— Присядьте, отдохните после долгой дороги, — предложил Сергий.

Усталые путники сели на поваленные деревья. Роман, оставшись стоять рядом с Сергием, не скрывая волнения, взмолился:

— Прости нас, отче, что так долго искали тебя.

— Бог простит, а ты не терзай себя. Пойдём, присядем.

Они отошли к лежащему в стороне дереву, сели.

— Поведай мне, как там в обители? — спросил Сергий.

— Тяжко, отче, тяжко. Опускаются руки у братии. Трудно идёт молитва. Обитель держится только стараниями старейших иноков. Брат Стефан ушёл в Москву, в Богоявленский монастырь. Приходили оттуда монахи, сказывали, что он затворился в келье.

— Храни его, Господь, и помоги ему на пути его, — Сергий перекрестился.

— Отче, получается, что одиночество твоё закончилось?

— Закончилось, сын мой, закончилось. Пойдём к братьям, — сказал Сергий и подошёл к инокам. — Сегодня, друзья мои верные, отдохните, а завтра с Божией помощью начнём кельи ставить, я уж лес начал готовить.

— Ну что, будем устраиваться? — спросил Роман, заранее зная ответ. — Еда в котомках, вода рядом. Поедим и ночлег начнём готовить. Надо лапника нарубить; пока кельи не поставим, на нём спать придётся.

— Вместо мягкой постели — жёсткие ветки, вместо пушистого одеяла — небесный свод — для монаха дело привычное, — ответил за всех Яков.

Иноки развязали свои котомки, достали еду. Сергий принёс ведро с водой, поставил рядом. Путники наслаждались трапезой и любовались чудным видом. Внизу протекала тихая речка с прозрачной водой, берега её заросли кустарником, покрытым яркими листочками, за рекой раскинулось поле с пробивающейся травой, на горизонте виднелся подёрнутый первой зелёной дымкой лес.

— Красота-то какая, славное место, — восторгался Роман.

— Красота природы Богом дана человеку на радость, и человек хранить её должен.

— Если тут, на краю леса, обитель станет, вся красота сохранится.

— Разумный ты человек, сын мой, — Сергий посмотрел на Романа и улыбнулся. — Вот завтра с братьями и начинайте, а я вам помогу.

— Отче, но ведь сперва церковь для молитвы ставить надо.

— Думал я о том, когда понял, что не одному мне здесь быть. За лето кельи поставим, чтоб братьям было где зимовать. Осенью я пойду на Москву к святителю нашему Алексию просить благословения на строительство церкви. Лес для неё зимой заготовим.

— А где мы с братьями молиться будем?

— Пока не поставим церковь — по кельям. Важно, как молится человек, а не где. Чистосердечная молитва всегда угодна Богу. Да поможет нам Господь в делах наших. — Сергий перекрестился. — Пойдём, я с братьями словом перемолвлюсь.

Иноки встали навстречу Сергию.

— Дети мои, — обратился он к ним, — Господь направил стопы ваши в сие уединённое место. Все вы пришли по доброй воле и по велению сердца. Здесь мы вместе будем молиться и славить Господа Бога нашего. Вместе будем ставить обитель, вместе делать все работы, потому как в обители нашей надлежит быть общежительству. Если есть несогласные с таким порядком, пусть по доброй воле идут в другую обитель. Решайте сами. Да хранит вас Бог.

— Отче, не изгоняй нас, мы все пришли к тебе, ты отец наш и духовный наставник. Руководи нами, как считаешь правильным, — сказал Афанасий с поклоном.

— Спасибо, дети мои. Всё в руках Божиих. — Сергий перекрестился.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.