Правофланговый

Правофланговый

Яркое забайкальское солнце ласкало первым, едва ощутимым мартовским теплом. Чувствовалось приближение весны, хотя по ночам стояли морозы. Кроме обычных теоретических занятий по плану у нас ввели часы подготовки к первомайскому параду войск читинского гарнизона. Ежедневно на плацу раздавались четкие и гулкие звуки строевого шага.

Помощник командира эскадрильи по строевой подготовке капитан Львов без устали гонял нас, добиваясь той военной красоты, которая выражается строевым шагом. Львов не был летчиком, он пришел в школу из пехоты, его задача не только научить нас красиво ходить в строю, ружейным приемам, но и воспитать необходимые командирские качества. Поэтому сейчас, когда кончилась одиночная подготовка, он не доверял старшинам и командовал сам.

До призыва в армию мне и в голову не приходило, что строевая подготовка — это целая наука, требующая большой затраты энергии и тренировки. В самом деле, чтобы колонна шла стройно, нужно сделать одинаковой походку сотен людей, воспитать в них точность движений.

Не последнюю роль играют и командирские качества подающего команды. Львов был мастер, виртуоз строевой подготовки. Надо было видеть и слышать, с каким задором, блеском подавал он, казалось бы, обычные строевые команды. Их нельзя было выполнять кое-как, а только в полную меру сил.

 — Ша-агом марш! — звучал его сильный, твердый голос. В это время капитан словно и сам, один за всех, был готов выполнить свою команду.

 — На-а р-руку! — И снова по невидимым проводам передавал он каждому свою волю, и лес штыков равномерно, с силой устремлялся вперед. В это время, казалось, мы переставали существовать для себя, сознанием овладевало чувство нерушимого товарищества. Не отдельные, собранные вместе курсанты, а монолитная колонна брала винтовки на руку, готовая идти в рукопашную на любого врага.

Перед праздником начальник училища провел смотр подготовленных к параду колонн и остался доволен. Теперь курсанты с нетерпением ожидали праздника: хотелось показать свою подготовку гражданским людям.

Первого мая, с рассветом, парадные колонны двинулись к городу. Внушительно звучали шаги сотен крепких и здоровых ног по улицам Читы, мерно, в такт шагам, колыхались стальные штыки. Теплыми взглядами провожали наш строй пожилые рабочие, неутомимо бежали рядом мальчишки.

На центральной площади колонны остановились в отведенном месте. Тысячи горожан, не участвующих в демонстрации, постепенно обтекали площадь, образуя плотное кольцо.

Начался парад. На центральную трибуну поднялись партийные и советские руководители. Справа, на специальной площадке, заняли свои места иностранные представители. Среди них выделялся маленького роста, увешанный аксельбантами, в золотых эполетах японский военный представитель.

Перед войсками на красивом рыжем коне проехал командующий Забайкальским военным округом. Он принял рапорт от командующего парадом, поздоровался с каждой воинской частью и поздравил с праздником Первого мая, днем смотра революционных сил мирового пролетариата.

После объезда войск сводный оркестр исполнил «Интернационал». При первых звуках гимна командиры колонн и военные на трибунах взяли под козырек, гражданские сняли головные уборы. Среди иностранных представителей только один человек снял шляпу, остальные оставались безучастны, больше того — вели непринужденный разговор.

«Только один признает нас, — мелькнула мысль, — остальные — враги, как их много!»

Оркестр смолк. Раздались команды, и вновь грянула музыка. Колонны двинулись, пошли мимо трибуны.

 — На ру-ку! — заглушая оркестр, скомандовал Львов.

Штыки, сверкнув холодной сталью, дрогнули, подались вперед. Кириллов, выпятив могучую грудь, шел правофланговым. В его здоровенных руках винтовка казалась игрушкой.

Как только наша первая рота поравнялась с трибуной иностранцев, японец неожиданно выбежал из-за перил и, семеня рядом с правофланговым, стал бесцеремонно рассматривать оружие. Его внимание привлекли выданные нам перед праздником десятизарядные полуавтоматические винтовки нового образца. Рядом с великаном Кирилловым японец выглядел сказочным карликом. Трудно передать наше возмущение. А что сделаешь?..

И вдруг мы ясно услышали громовой бас:

 — Отойди, гад, наступлю — одной ногой раздавлю! — забыв обо всем на свете, рявкнул Кириллов.

В эту минуту все мы были благодарны ему и горячо одобряли его поступок.

Японец от неожиданности остановился и отскочил в сторону. Площадь осталась позади. Львов остановил колонну.

 — Кто разговаривал в строю после команды «Смирно»? — спросил он строго.

 — Я, товарищ капитан, — ответил Кириллов.

 — Вы правофланговый и забыли свои обязанности.

 — А что он лезет под ноги…

 — Кто вам мог лезть под ноги? Львов не видел происходившего, и Кириллов рассказал, как было дело.

Наш строгий капитан только усмехнулся, услышав рассказ курсанта: взыскивать с нарушителя он на этот раз не стал. А курсанты еще долго вспоминали, как Кириллов чуть не растоптал японского генерала.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.