Внимание, француз! Уходим красиво Он был старше ее, она была хороша собой… С Наткой мы познакомились уж и не помню как. Но сошлись сразу. У нее был мегатяжелый роман. У меня — огромное количество мегалегких. Тут даже не знаешь, что лучше. Мы сидели в кофейне «Славия» на
Глава пятая. Рассказ Кима Клинова. Эскадра тральщиков в суровом и дальнем походе. Шторм в Беринговом море. Море — школа жизни и мужества В необычно солнечный и тёплый день, что бывает редко на Кольском полуострове, в средине июля 1952 года, эскадра минных тральщиков покинула
За тех, кто в море Сон с 21-го на 22-е. Я веду какое-то судно или корабль в незнакомом вовсе море. И вдруг обнаруживаю: на борту нет карт — ни в штурманской рубке, ни в картохранилище. Да и глобуса нет. Жуть, кошмар. Просыпаюсь мокрый, перекурил. И еще раз десять кошмар
Снова уходим Постояв с неделю на нашем хуторе, Безбородов увел конников в станицу.Мы же, хуторские парни, пока еще оставались здесь. Повстанцы с этих мест куда-то отхлынули, и в хуторе стало спокойнее жить.Ночами, выставляя караулы, мы спали все вместе в чьем-нибудь саду. Но
Глава 7. О реках, впадающих в восточное море от устья Авачи на юг до Курильской Лопатки, а от Курильской Лопатки в Пенжинское море до Тигиля и до Пустой реки От устья реки Авачи до самой Лопатки нет никаких знатных речек, потому что хребет, которым Камчатка разделяется,
Море Я у моря ходил. Как нежен Был сапфировый цвет волны. Море жизнь вдыхало и свежесть Даже в мертвые валуны, Прямо в сердце врывалось силой Красоты, бурлившей вокруг. Но великой братской могилой Мне представилось море вдруг. Под водою бездонно-синей В годы грозные, без
МОРЕ Тянется, тянется тонкая нитка, Связывающая нас с городом. Свой сине-зеленый шуршащий свиток Разворачивает море гордо. Ткут путь солнечный, блестя, иголки, Дышит пароход жабрами борта, — И рвется нить искусственного шелка, Связывающая нас с городом… А вечером будут
«Только море и море. Где наше сегодня…» Только море и море. Где наше сегодня Оторвалось от завтра, потерялось вчера… В тот момент, когда сняли и бросили сходни И спокойно поплыли домой
УХОДИМ В ПЛАВАНИЕ[3] А. С. Новикову-Прибою От толчеи и гула гавани, От постоянства тихой суши Вчера мы оторвались в плаванье, Чтоб-океан всем сердцем слушать. Дружить с ветрами, с неизвестностью, Любить покой живой лазури И, отличаясь полной трезвостью, Одолевать в
«Ай, Черное море, хорошее море!» (Утёсов и Багрицкий) Каждый раз, начиная очередную главку этой части книги (ее можно назвать «Двойные портреты»), я ловлю себя на мысли о том, какой счастливой оказалась судьба Утёсова. Он оказался последним оставшимся в живых среди героев.
Мы уходим 25 января 1989 года в Афганистане еще находилось тридцать тысяч солдат и офицеров Ограниченного контингента советских войск. На завершающем этапе вывода 40-я армия представляла собой достаточно мощное объединение. В состав армии входили четыре дивизии, в том числе
ПРОСТО МОРЕ И ЖИТЕЙСКОЕ МОРЕ Сначала неприветлива, молчалива, непонятна Природа, Но иди, не унывая, вперед, дивные скрыты там тайны. У. Уитмен Море — лоно всего живого на земле. Люди живут его милостями. Это огромное хранилище и одновременно регулятор тепла: оно — причина
«Мы уходим прямо в даль…» В заголовке этой главы — начальная строка из стихотворения Озерского, вошедшего в его первый и единственный пока поэтический сборник. Конечно, оно про кого и что угодно — всякому про свое. Но прочтите его целиком, нараспев или нервно, рэперским
12. «Уходим под воду. В нейтральной воде…» В заголовок этой части я не случайно взял первые строки песни Владимира Высоцкого «О подводной лодке». Полностью первое четверостишие звучит так: Уходим под воду. В нейтральной воде. Мы можем по году, плевать на погоду! А если
Уходим в море После окончания войны прошло много лет. Как-то перед выходом в море я заскочил к себе в каюту, чтобы бегло просмотреть накопившуюся корреспонденцию.Была горячая пора боевой подготовки. Большая часть подводных лодок соединения занималась зачетными