ОТЕЦ И СЫН Павел Петрович, подобно «дядюшкам», подобно «молодым друзьям», подобно сыну, мучительно искал точку опоры, способную вернуть перевернутое революциями бытие в исходное положение; но в отличие от них ясно сознавал, что на ближайшее окружение, на «Двор» надежды
Сын и отец — Я хочу сказать, что папа — настоящий мужчина, каких сейчас мало осталось. Это пример для любого современного парня — каким надо стать. Вот у меня вряд ли получится.— Почему?— Он красивый. Он серьезный. Он сильный. Талантливый. Он молодец. Он —
ОТЕЦ Воспитывал нас отец строго, по старинке, но грубого, бранного слова я от него не слыхал никогда. В наказание он частенько ставил в куток коленями на гречиху. Терпеть он не мог, когда мы за столом шалили. Бывало, неожиданно ударит тебя ложкой по лбу и сердито
I Отец[3] Мы жили в Киеве на Институтской улице против городской Думы. Я стояла у окна и вдруг увидела отца, переходящего дорогу. Высокий, прямой, он шел грузной походкой. Носил он всегда сюртуки одинакового покроя и шил у одного и того же портного. У него было мясистое лицо,
ОТЕЦ Отец носил «москвичку» темного-темного, глубоко синего цвета. Ультрамариновую, сказал бы я теперь, но тогда я не мог знать такого слова. Коричневый широкий воротник можно было поднять в самые морозные дни так, что он прикрывал уши, доходил до самой шапки.Такое, как у
ОТЕЦ Теперь, когда я стала старше своего отца, мне особенно интересно и важно было бы встретиться с ним. Как было бы хорошо и вместе с тем, как опасно было бы это свидание. Ведь все равно я не могла бы встретиться с ним «на равных», хоть я и старше. Не знаю, не уверена,
Отец Наверное, стоит сказать несколько слов о моем отце. Это был очень странный человек… Я не очень люблю о нем вспоминать. Насколько все вокруг говорили, он был не лишен каких-то конструкторских талантов. Он был инженер, но инженер, конечно, не в старом понимании, а уже в
Мой отец Мой отец — Реденс Станислав Францевич — был одним из первых шести комиссаров государственной безопасности первого ранга. Начинал он свою карьеру в органах НКВД, тогда ВЧК, с должности секретаря председателя ВЧК. Как он попал на эту должность, я рассказал в
Отец По меткому выражению историка и публициста Роя Медведева, на кремлевском небосклоне появилась новая восходящая звезда. Спустя годы свою тогдашнюю оценку высказал Андрей Громыко, министр иностранных дел СССР, один из самых авторитетных деятелей в советском
85. Отец и сын Машина Ферри пошла в серию и пользовалась хорошим спросом. Но он продолжал совершенствовать конструкцию автомобиля.3 сентября 1950 года Фердинанду Порше исполнилось 75 лет. На празднование юбилея съехались все ведущие автомобильные конструкторы Германии,
Отец После ярких карасубазарских празднеств бывало трудно возвращаться к симферопольским будням. В течение нескольких дней Саша слонялся по дому, не в силах взяться за какое-либо дело. Но жизнь входила в повседневную колею, и он снова втягивался в круг занятий,
Отец Димитрий и отец Василий Священники, служившие у нас в Гребневе, как будто своим долгом считали посещать наш дом. А менялись они часто. Отец Владимир вел список как настоятелей и «вторых» священников, так и дьяконов. За сорок лет было только два раза, когда священники
Священники отец Иван Зайцев, отец Аркадий Когда арестовали отца Димитрия Дудко, священников в Гребневе все равно продолжали менять довольно часто. Настоятелем шесть лет был отец Иван Зайцев, который усердно занимался реставрацией погоревшего зимнего храма. Его
Отец Дорофей и «отец» Иаков В то трудное время велась повседневная борьба не только с теми, кто пролезал к нам из враждебного лагеря. И среди нас были такие, которых приходилось крепко осаживать. В Кальнике еще, в первый же день знакомства с частью, я пошел искать комиссара
Войцех Ярузельский Еще один лидер социалистической страны, о котором я бы хотел коротко сказать, – это Войцех Ярузельский, генерал и бывший глава Польского государства. Он возглавлял министерство обороны и едва ли думал о политической карьере. Но ситуация в Польше в 1981
Отец Не надо пугаться действительности: она сама нас боится.По-настоящему отец выпорол меня лишь однажды. Было это летом — году в шестьдесят шестом. Хорошо помню чувство ужаса, стыда и ненависти. Ещё — ощущение, как будто с тебя снимают кожу: так ошпаривало голый зад с