Глава 5 Звездный час Петьки Валета

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 5

Звездный час Петьки Валета

Неправдой свет пройдешь, да назад не воротишься.

Русская пословица

После «Республики Шкид» литературные пути соавторов разошлись, но дружба их продолжалась до конца жизни Белых.

Г. Белых потянули к себе воспоминания о прошлом — о себе и о своих сверстниках, детство которых совпало с временем революции и гражданской войны. Он написал увлекательную книгу «Дом веселых нищих» (книга была переиздана в 1965 году с предисловием Л. Пантелеева). Он собрал большой материал о революционном движении прядильщиков Петербурга и создал повесть «Холщовые передники».

В первых произведениях, написанных после «Республики Шкид», Пантелеев снова обратился к тому жизненному материалу, который ему был так хорошо знаком: к судьбе беспризорника. Много богатых впечатлений прибавили ему скитания харьковского периода, когда судьба снова сводила его с бездомными ребятами.

В рассказах «Карлушкин фокус», «Портрет», повести «Часы» писателя интересовала уже не масса ребят в целом, а один человек. Прошедший сам через суровые испытания, знающий по собственному опыту страшную изнанку судьбы беспризорника, Пантелеев подошел к более углубленному исследованию психологии, сознания отдельного мальчишки. В этих трех произведениях — в каждом по-своему — он более детально, чем в «Республике Шкид», показал, как высвобождался его герой из-под власти улицы, как менялось его представление о людях, о целях жизни, о собственном назначении на земле.

Работа оказалась новой, непростой, как будто все начиналось сначала. В «Карлушкином фокусе» как бы шла подготовка к следующему рассказу «Портрет», оба вместе стали своеобразной школой, трамплином к уже большому и законченному повествованию — к «Часам», одному из лучших произведений советской литературы 20-х годов.

Так же, как и сам автор, герой рассказа «Карлушкин фокус» был поваренком, писал вывески, торговал газетами, стал жуликом и попал в Шкиду, где совершенно изменился. Но такое начало повествования кажется просто условным, оно, вероятно, понадобилось автору в его первом рассказе, чтобы набрать дыхание, найти то знакомое, привычное, от чего легче всего оттолкнуться. Художественный образ обретает самостоятельность. «Вырасту большой — непременно бандитом сделаюсь» — к этому направлены все помыслы, все силы души подростка. Уже сегодня, толкаясь по барахолкам, зорко выслеживал он, нельзя ли кого-нибудь обмануть, и не было для него ничего радостнее, как наблюдать за ловко обворованным простачком.

Фокус, составляющий сюжетное зерно рассказа, устраивает знаменитый вор Карлушка. Герой рассказа до последней минуты убежден, что шутка проделывается над третьим человеком, а сам он играет неслыханно лестную для него роль сообщника знаменитого вора. Тем сильнее, тем драматичнее ощущается мальчиком развязка, когда неожиданно выясняется, что жертвой шутки оказался он сам. И тогда оказывается, что душа подростка еще не огрубела, не потеряла способности чувствовать боль, обиду, отличать хорошее от плохого. В подлинном свете видит он теперь лицо своего кумира, ощущает весь ужас своего одиночества, с тоской и тревогой оглядывается вокруг себя.

О герое «Портрета» Коське автор пишет более подробно. История того, как он оказался на улице («матку сыпняк угробил, а батьке ногу немец шашкой отрубил. Приехал он в деревню, пожил месяца полтора и помер»), кажется особенно страшной в силу своей как бы уже примелькавшейся обыденности.

Коська — вор поневоле, во всем виноваты обстоятельства, но кто знает, куда повернула бы его дорога, если бы не случайная встреча с хорошим человеком. Еще не втянувшийся в воровскую жизнь, Коська с готовностью откликается на возможность жить честно.

В «Портрете» уже проявилось искусство писателя одной-двумя фразами, несколькими деталями дать меткое представление о человеке, создать точную бытовую картинку.

Вот одноглазый перекупщик Яшка Каин, к которому Коська идет сбывать краденое. Ваял Яшка одно, взял другое, а как дело дошло до книг, полистал их и не взял. «Не интересуюсь, — говорит. — Это книги политические, а я читаю только романы Александра Дюмы». И украденную фотографию не взял, как ни уговаривал его Коська. Не просто отказался, а с шуточкой: «И за копейку не возьму. Можешь ее дома на рояль поставить».

А вот Коська. Прилично одетый человек в его глазах чуть ли не буржуй! «Начальник станции вышел: стоит у фонаря, ногу выставил, белыми брюками фасон наводит». Характерно переданы два состояния неопытного воришки. Сначала — когда чужую корзинку украл. «Съежился Коська. От страха дышать перестал. Думает: сейчас хозяин корзинки с платформы соскочит, будет ему, Коське, баня с веником». И другой Коська, после продажи краденого: «сосчитал деньги и пошел барином по базару». Оба они — и Коська, и одноглазый перекупщик краденого — точно живые, а за ними так ясно ощущается окружающий их наглый, невежественный и поражающий своим убожеством мир мелких страхов и маленьких удовольствий.

И уже по-настоящему объемно, в движении, в полную силу изобразил писатель этот мир и путь беспризорника к новой жизни в «Часах».

Повесть «Часы» начинается легкой, короткой и энергичной фразой: «С Петькой Валетом случай вышел». Начало это обещает не только занимательную историю, но еще и какое-то продолжение, неожиданное, необычное, в результате которого вся жизнь Петьки круто повернется, заставит его принимать решения, действовать в необычных условиях, стоять перед выбором, определять свое будущее.

Случай же выходит такой попав за очередную мелкую кражу в милицию, Петька неожиданно получает в руки от пьяного соседа по камере (а по существу, ворует) золотые часы. Отправленный из милиции в приют, он закапывает во дворе свою драгоценность, надеясь при первой возможности, прихватив свое сокровище, бежать, но тут, к его невезению, двор заваливают дровами, и волей-неволей вынужден Петька Валет провести в приюте целый год, дожидаясь того времени, когда освободится двор и он сможет достать часы.

Получается, что время как будто бы остановилось для зарытых в землю часов и, наоборот, закружилось со страшной быстротой для Петьки. Описывая всяческие перипетии в жизни героя, Пантелеев создает, как писала Т. Габбе, «настоящий спектакль, напряженный, полный драматизма и юмора».

О сюжете «Часов» есть очень характерное замечание у Маршака. «Ведь даже самый сжатый, лаконичный рассказ, — писал он, — может говорить о сложных чувствах и отношениях. Для этого нужно, чтобы за каждым самым простым поступком героя читатель чувствовал сложную — то есть жизненную — подоплеку, чтобы в каждой детали пейзажа угадывался весь пейзаж». В «Часах», развивает дальше свою мысль Маршак, автор как будто занят главным образом развитием своего сюжета, полного неожиданностей, крутых и резких поворотов. Но за приключениями и происшествиями ощущается лирическая глубина повествования, Пантелееву удалось нарисовать и «город того времени, и детдом, незаметно переделывающий Петьку, и множество людей с различными характерами и голосами, людей смешных, трогательных и всегда живых».

Экономно распоряжаясь материалом, Пантелеев отбирает для рассказа о Петьке самое главное: он избегает каких-либо описаний, не дает внешней портретной характеристики героя. Для него важнее создать психологический портрет, показать героя в разных ситуациях и в его взаимоотношениях с людьми. Уже первые эпизоды вводят в своеобразный мир представлений беспризорника, и читатель сразу же убеждается в несоответствии между тем, что естественно для нормального порядка вещей, и Петькиным поведением.

Конечно, все начинается с базара: куда же еще идти промышлять голодному беспризорнику? И действует Петька привычно, деловито. «Попробовал Петька гирю украсть, но гирю украсть ему не позволили. Гирей стукнули Петьку слегка по затылку». Что ж, не впервой Петьке. Пошел он дальше. «Попробовал кадку украсть. И с кадкой попался». И вдруг долгожданная удача: толстая баба стоит на углу и торгует пампушками, румяными, пышными, «дым от пампушек идет». Задрожал прямо Петька, подошел поближе, «взял пампушку, понюхал и положил в карман».

Здесь все психологически замечательно точно: и то, что Петька, как он думает, ничего особенного не сделал — только взял пампушку; и то, как не суетясь действовал — сначала пампушку понюхал и лишь потом достойным жестом положил ее в свой видавший виды карман. Вдобавок «даже ничего обидного не сказал той бабе, а повернулся и тихо, спокойно пошел прочь». Казалось бы, как не понять его искреннего недоумения: чего это баба подняла такой шум?

Петька предстает в рассказе как характер определенный, в какой-то мере сложившийся. Он лишен романтических мечтаний, свойственных герою «Карлушкина фокуса», он не собирается стать знаменитым вором и налетчиком. Нет в нем и нерешительности Коськи, который идет на поводу обстоятельств.

Пантелеев подчеркивает в Петьке качества, выработанные непрестанной борьбой за жизнь. Не таков он, чтобы плакать, чтобы отчаиваться или чтобы бросить задуманное дело.

По своему характеру Петька напоминает несколько героев Зощенко, людей со ложившейся «средней психологией»: революционная ломка, новая жизнь, большие события не коснулись их, они существуют, как бы не замечая ничего вокруг себя. Герой рассказа М. Зощенко «Счастье» вспоминает, как он ждал, когда же наконец ему счастье привалит, и, пока ждал, остальное все в жизни проглядел. Не заметил, как женился, и «как на свадьбе с жениными родственниками подрался… и как жена после этого дите родила». Не заметил он, «как жена… и дите скончались». И вот привалила наконец долгожданная удача, когда по счастливой случайности у него в руках оказалось тридцать рублей. «Эх, и жил же я тогда», — вспоминает он упоенно. «Два месяца жил… И покупки, кроме того, сделал: серебряное кольцо и теплые стельки. Еще хотел купить брюки с блюзой, но не хватило денег».

Между мечтами зощенковского героя и Петькиными почти нет расхождения. Петька тоже словно ничего не замечает вокруг, будто вся жизнь сосредоточилась на базаре и достаточно маленькой удачи, хорошо обделанного дельца — и вроде день твой прошел достойно. Мерещатся деньжонки от продажи часов — и мечты соответственные. «куплю я, — думает, — перво-наперво булку. Огромадную булку. Сала куплю. Буду булку салом заедать, а запивать буду какавом».

Пантелеев находит необычайно интересный ход, чтобы полностью высветить Петькин мир, и здесь история украденных часов приобретает особый смысл. Конечно, за желанием купить «огромадную булку» стоят голодные годы, вечная мысль о еде, но Петьке надо не просто набить желудок. Обладание золотыми часиками как бы открывает ему дорогу в шикарное, а стало быть, и счастливое существование, где рядом с булкой на переднее место выйдут заманчивые брюки клеш, френчик, штиблеты и чухонка — чтобы обязательно с барашком.

Поэтому он готов пойти на все ради драгоценного предмета. Дважды расплачивается он за часы неслыханной, небывало дорогой для беспризорника ценой — своей волей. Сбежав от милиционера, ощутив уже в полную меру опьяняющую радость свободы, Петька вдруг обнаруживает потерю часов, мысль о них гонит его назад, и поиски их приводят его обратно в руки блюстителя закона. И второй раз, предоставленный самому себе, он все же бредет в ненавистный ему приют: там в земле закопано его сокровище. А увидев, как двор приюта завалили дровами, качается от горя, захлебывается слезами. Это он-то, Петька, который давным-давно разучился плакать.

Мечта о часиках словно собирает на поверхность все дурное, что годами прививала ему улица: он становится наглым, лживым, бессовестным. В их золотом, ослепившем Петьку блеске особенно становится видно, до чего же бедна, скудна радостями его жизнь, как ограничены его представления о хорошем.

Попав в детдом, Петька считает себя здесь временным жильцом. Сама мысль о возможности жить в коллективе кажется ему нелепой. Ему нужно лишь продержаться в нем до весны, пока освободится от дров тот угол двора, где он закопал часы. Поначалу все свои отношения с детдомом он строит на этом простом желании. Все случившееся дальше представляет как бы цепь случайностей.

Его выбрали старостой по хозяйственным делам, но ведь и субботник по разгрузке дров Петька организовал и работал на нем лучше всех, только ради себя стараясь, ради своих часов. И на должности старосты он все время думал лишь о своих интересах, именно поэтому так охотно дрова отпускал: «Вязанку?.. Пожалуйста. Две?.. Еще лучше». Дни пошли незаметно, и забыл паренек о скуке: ведь дел поднавалили столько, что передохнуть некогда стало. Даже на арифметику пришлось подналечь: иначе не справлялся с хозяйственными расчетами.

Так, без всякого со своей стороны желания, незаметно для себя втягивается Петька Валет в нехитрый водоворот детдомовского быта, а через него органически входит в мир настоящей жизни и настоящих представлений о ней.

И снова часы, как некий фатум, будут играть особенную роль в жизни мальчика. Лежащие глубоко в земле, они будут управлять Петькиными действиями, толкать его на те или иные поступки. Но теперь как будто стрелка их повернула обратно — и указала Петьке другой путь, помогая бывшему беспризорнику постепенно раскрываться в своих настоящих возможностях, в своей настоящей — человеческой — сути.

Сначала не испытанное никогда чувство стыда при встрече с хозяином часов заставляет его с тревогой оглянуться. «Сам удивился: что за черт? Откуда такое — стыд… Непонятно!» Но следующая сильная реакция Петьки — испуг оттого, что двор вот-вот освободится от дров, — уже вполне осознанное ощущение. Происходит невероятная вещь: Петька, все помыслы которого только и были устремлены к тому дню, когда можно будет добыть вои часы, делает все возможное, чтобы этот день оттянуть. Особенно начинает дрова экономить, трясется над каждым поленом.

Но вот, хочет он того или не хочет, часы выкопаны из земли, и, рассматривая их, Петька испытывает не столько радость, сколько тревогу и удивление: неужели с этим предметом были связаны все его мечты о счастье? Сначала его ошеломляет чисто внешняя деталь: взвешенные на руке часы вдруг начинают ему казаться куда более легкими, чем казались прежде. Ему даже страшно становится. Но, засунутые в карман, они неожиданно приносят ощущение тяжести — неприятной, беспокоящей. И про то же самое, ошеломившее его не так, казалось бы, давно, богатство он думает «За что мне такая обуза? За что мне такое несчастье в кармане носить?»

по мысли Л. Толстого, сила художественного произведения во многом определяется точно выраженным отношением автора к изображаемым им лицам и жизни.

Замысел автора, его позиция, отношение к герою и событиям в «Часах» точны и определенны. Автор пристрастно описывает жизнь Петьки Валета, он следит за каждым его шагом, он все время как бы рядом с ним.

Поначалу в авторской интонации слышатся иронические нотки, он посмеивается над Петькой, вцепившимся в золотые часы. Смех этот имеет много оттенков, к нему примешивается огорчение и даже разочарование в беспризорнике, который свободу на вещь променял. В самом нелепом, смешном виде изображает он Петьку во время купания в ванне: сколько ради драгоценности пришлось вытерпеть бедняге, когда, чуть не ошпаренный, выплюнул он засунутые в рот часы, а вместо них запихал, едва не поломав зубы, медную пробку. Взахлеб, до слез посмеется читатель над незадачливым воришкой. Постепенно ирония уступает место сочувствию, одобрению.

Но тут надо сказать еще об одной важнейшей линии повести. Параллельно истории Петьки развивается история другого парня — Пятакова, который из того же детдома попадает в реформаторий — тюрьму, оттуда бежит и оказывается таким образом на свободе, то есть проходит возможный и прежде такой желанный для Петьки путь. Параллель с Пятаковым очень важна, она помогает сюжетному и композиционному завершению рассказа. «Часы» начинались с того, что за Петькой, укравшим пампушку, гонится толпа, он бежит, его настигают и отводят в милицию. Рассказ кончается сходным эпизодом. Снова Петька идет по базару и вдруг слышит свист и видит, как по базару бегут люди, жутко крича: «Лови его! Во-ор! Лови!» Увлеченный толпой, «побежал и Петька». Это маленькое «и» вмещает в себя очень многое, потому что впервые эту, до мельчайших ощущений знакомую картину Петька видит со стороны. Он видит безобразную дикую погоню, орущих людей и убегающего переулками человека, который оказывается Пятаковым. Точно та же совсем недавно бежал и он Петька, точно так же задыхался, дрожал и испытывал те же чувства затравленного загнанного зайца. Так Петьке удается как бы увидеть свою возможную судьбу, отраженную в судьбе Пятакова.

И в рассказе «Карлушкин фокус», и в «Портрете», и в «Часах» базару принадлежит особая роль. Базар оказывается тем местом, которое как магнит притягивает к себе беспризорника. Здесь происходят главные события его жизни.

Впервые пантелеевский герой Петька Валет бежит с базара без оглядки, бежит вольной птицей. И хотя он выполняет всего лишь маленькое поручение — ему надо купить зеленую краску, — становится ясно: к бывшему беспризорнику пришло ощущение душевной свободы, он почувствовал наконец себя человеком.

Повестью «Часы» Пантелеев как бы завершает этот важнейший для него разговор о беспризорнике, о том, как новая действительность открывает для бывшего отщепенца путь к возрождению, путь к людям, к общественной жизни. Главную тенденцию лучших произведений писателя о беспризорниках почувствовали не только друзья — все те, кому был дорог разговор о человеке, — но и враги. На долю «Республики Шкид» и «Часов» выпала почетная участь: они были среди тех книг, которые нацисты жгли на улицах Берлина.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.