1981

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

1981

5.12.81 г.

В развитие того, что написал в телеф/онной/ кн/ижке/ 4-го дек. — «Дети Авеля».[177]

Он и Она — любовь, как бы вспоминающая. Послеатомная. 25 лет спустя. Он подобрал девочку, вырастил, и теперь она ему возлюбленная. Но и как бы дочь. Вспоминающая жизнь — после катастрофы планетарной. А где-то там — «Каиновы дети». Народ, «победивший» в атом/ной/ схватке. И не знают, что они остались потому, что «дети Авеля» в послед/ний/ момент не сделали с ними того, что те («Каиновы») старались изо всех сил, — не убили их. Чтобы хоть через «Каиновых детей», но сохранился род человеческий.

А Он — знает. И Ей (тянущейся туда, к уродам — все-таки сказалась и на них их «победа») — рассказывает, кто победил. Чью победу люди празднуют, даже не зная, кто их сохранил, оставил им будущее. А это те, кто принес себя в жертву, только бы не исчезли все.

Психология, героизм, трагедия, эпос, прежде немыслимые. А сегодня разве мыслимые другие — если ощущать всё до дна?!

Ключ к «Пасторали» («Авель») — она всё повторяет, что это ей принадлежит, только ей, хотя никого уже нет вокруг (Адам и Ева), это в них было всегда и вот теперь тоже — и это щемит, мучит Его память.

И так многое: через ее женское естество дается вечное, а вечности-то и нет для послеатомных людей.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.