02.04.23

Негативное влияние на Хоршей. — Русское искусство и значение Школы Рерихов для американской культуры

<…> Днем из Школы заехала на короткое время к Рерихам. Е.И. напомнила мне, что, когда мы у них были в прошлую пятницу (две недели тому назад), у нее так сильно потемнело кольцо, что [это] нас всех поразило, и [только] к концу вечера начало светлеть. Как раз тогда на обеде у Хоршей были Харрисы, которые им что-то, видимо, нашептали, ибо мы все после [этого] ясно почувствовали перемену в Хоршах, которая продолжается до сих пор и которую мы все теперь переживаем, так как у нас объединенное сознание. Е.И. много сегодня опять поучала на будущее относительно отношений с Хоршами. Если он будет опять говорить об Америке и американской школе и искусстве, можно сказать ему, что если он попадет в лужу, то пусть не принимает ее за океан. В луже тоже есть вода, но она остается лужей. В «Кор Арденс», когда оно было основано Н.К., вошли все мировые имена, такие как Метерлинк, Местрович, Тагор, не потому, что они любили Америку и ценили ее искусство, а потому, что там был Рерих и из-за него они пришли. Рерих — личность мировая, через него были даны Мастер-институт, «Корона Мунди», Музей, и задачи этих учреждений интернациональны.

Шовинизма у нас в Школе не должно быть — чуть мы станем на американскую сторону, мы этим самым потеряем место в Белом Братстве, ибо Оно во главе своих Мастеров признает только дела всего мира. Это надо при случае сказать Хоршу.

В одном из указов М. говорит: «Если сущность ваших дел хороша для всего человечества, она хороша для вас».

Мы не можем отдавать пристрастного предпочтения никакой нации, а [надо] собирать сокровища всех наций и давать их учащимся. Н.К. в России имел редкую коллекцию картин старых мастеров, которую собирал всю жизнь. Один Третьяков собирал только русских художников, его брат — иностранных мастеров. В Америке наибольшие цены платят за Ван Дейков, Рубенсов и т. д. Говоря же о русском искусстве, надо не забыть, что громадный успех имеет Московский художественный театр, русский балет, на них Отто Кан тратит громадные деньги. Один из лучших американских художников, Морис Стерн — русский из Москвы; русская музыка в лице Рахманинова, Хейфеца и др. высоко ценится, даже американец-танцор — художник Стоуэт, прицепил себе кличку «русский», чтобы иметь больше успеха. Лучшая опера здесь итальянская; из всего мы видим, что в Америке пока своего нет или очень мало, и благо тем, кто не шовинисты, а берут лучшее у других наций.

Если Хорши когда-нибудь скажут опять «русский художник» про Н.К., сказать им, пусть они потрудятся почитать книгу отзывов Америки и других стран о Н.К. и его собственные статьи, им многое станет понятно, ибо они, видно, не очень внимательно все читали или вряд ли вообще читали.

Нам нужно будет твердо стоять на страже указов М. и оберегать Школу от коммерческих жилок, которые иногда особенно проявляются у Порумы. У нас будет борьба в будущем, но мы победим, ибо М. за нами. Е.И. думает поговорить с Порумой и выяснить все, и сказать ей про то, что было Сказано, а также про неправильность их действий и понимания дела.

Вчера, 1 апреля 1923 года, Е.И. меня вызвала и передала мне послание, в котором Сказано, что очень серьезный враг Вадья и с ним нужно главным образом считаться, ибо он — тот высокий человек в видении мамы, который пытался разрушить дом Школы, а вышиб всего два камня. В этом видна наша победа, но в будущем надо очень быть осторожными и следить за его действиями.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.