2

2

С тихой грустью художник ропщет,

что при точно таком же харче

у коллеги не только толще

но еще и гораздо ярче.

И.Губерман

Девчонки после очередного захода в парную кокетливо продефилировав мимо нас, проследовали наружу – в открытый внутренний дворик, который располагался сразу за комнатой отдыха; минутой позже мы с Сашкой отправились следом за ними – на этот раз мой напарник оставил свою простыню на стуле, хотя до сих пор ходил завернутым в нее.

Однако лучше бы он этого не делал, не оголялся. В отличие от меня – я хоть в одежде, хоть нагишом никогда и никого не шокирую, – Сашка, будучи голым, мог поразить кого угодно. У Виктории, например, при виде Сашкиного детородного органа глаза полезли на лоб – толщиной и размером он был с ее руку, если сжать кисть в кулачок, и, может, он уступал ей по длине – если считать от локтя до кулака – то совсем немного. Татьяна же, наоборот, казалась внешне вполне спокойной – замужняя все же женщина, но думаю, разглядев Сашкины «прелести», она могла лишь сожалеть о том, что ее муж не может встать, подняться и помешать Сашке, который – а это уже явно бросалось нам с Викой в глаза, – был готов поиметь Татьяну, невзирая ни на какие препоны и трудности.

Не желая становиться очевидцем этого события, я увел Викторию вглубь спортшколы, где в полутьме помещений нас встретили отливающие холодным блеском металлические грифы штанг, стоящие в пирамидах «блины» и специфический запах спортзала. Обнимая девушку за плечи, я водил ее из помещения в помещение – из зала тяжелой атлетики в борцовский зал, оттуда – в зал гимнастики и т. д., рассказывая сколько пота было пролито мной в этих помещениях – наверняка тонны, потом, остановившись, прижал ее к себе и зашептал, что хочу столько же пота пролить ней в постели. Вика при этих словах подняла на меня свои японистые глаза-щелочки, хитро улыбнулась и сказала:

– В таком случае ты должен на мне жениться, Савва. А все остальное доверь мне – пота будет много.

Я улыбнулся в ответ и поцеловал ее нежно в висок: эта юная женщина знала толк в любви и была классной сексуальной партнершей – любвеобильной, чувственной, – и это в ее-то семнадцать!

– Скажи мне, – спросила Вика, зябко передернув плечами, – а как у них, я имею в виду Сашку и Таню, получится… ну… это… У него же… о боже!.. Он же ей там все наизнанку вывернет.

– Не знаю, – честно ответил я. – Я еще могу представить себе, как бы было, если бы я с Танькой этим занялся: думаю, никто бы из нас двоих не разочаровался…

Еще не закончив фразу, я получил чувствительный тычок в бок – вот не предполагал, что Вика будет меня к кому-либо ревновать.

– Было как-то раз, – продолжал я, – когда вот такая, как ты, молоденькая нерожавшая дамочка 17 лет, трахалась с ним при мне, нам, кстати, пришлось той ночью находиться в одной комнате, и ничего. А в другом случае с ним была женщина, мать двоих детей, так она потом жаловалась, что ей не было так больно даже во время родов, и вся кровать наутро была у них в крови, так что даже смотреть было страшно.

– А тебе обязательно было смотреть на это? – приподняв бровки спросила Вика.

– В том-то и дело, что происходило это у меня дома, в моей собственной постели, – усмехнулся я.

– А-а… тогда понятно, – протянула она.

Еще несколько минут мы постояли, смеясь и кривляясь у зеркальной стены, наблюдая за своими отражениями. Прошло уже около получаса, как мы отправились гулять; Вика и я сам уже совсем озябли в своих простынях, поэтому, развернувшись, мы решительно направились в парную – греться.

Татьяну на месте мы не обнаружили, зато Сашка, довольный как слон, лежал навзничь на массажном топчане, его «сокровище», хотя и в расслабленном виде, казалось нелепым толстым куском шланга, случайно оказавшимся у него между ног. Завидев нас, Сашка глумливо заулыбался и пьяно захихикал, так что мне даже пришлось брызнуть на него остатками шампанского из бутылки.

Прошло еще около часа, мы, закончив париться и уже одетые, собрались в коридоре, со всех сторон поддерживая кое-как одетого, но ничего не соображающего Володю, намереваясь вывести его на улицу, и как раз в это время у входа послышался чей-то громкий голос, а спустя несколько секунд перед нами предстал Андрей – главный спортивный начальник, председатель районного комитета по спорту. За его спиной маячил испуганный сторож, который, водя в воздухе пальцем что-то невнятно мычал, очевидно, пытаясь оправдаться перед высоким начальством за непорядок в вверенной ему спортивной школе, – к этому моменту он уже успел крепко приложиться к бутылке с водкой и был изрядно пьян.

Увидев нас, спортивный босс района прекратил читать сторожу мораль, подошел и обнял меня – мы с Андреем были давними и добрыми приятелями. Вчетвером – я, Сашка, Андрей, а также вовсю старавшийся и при этом бестолково суетившийся сторож, мы погрузили Володю, который счастливо проспал последние несколько часов и сейчас еще находился в сладкой полудреме, в «жигуль» на заднее сиденье; Сашка сел за руль, рядом с ним уселась Татьяна, и они, помахав нам на прощание, уехали. Мы с Викой сели в машину к Андрею и поехали через центр на улицу Танкистов, чтобы отвезти девушку к общежитию горторга.

– Савва, – сказал Андрей, когда мы остались вдвоем, – у меня тут в одном селе неподалеку есть женщина, давай поедем к ней – она будет счастлива, если я приеду даже среди ночи и с другом.

– Поехали, – согласился я, и в этот момент вспомнил, что так не видел сегодня Ольгу – свою подругу, и даже не разговаривал с ней, поэтому добавил: – давай-ка, Андрей, двигай сначала к центру, потратим еще несколько минут, возможно нам удастся и мою девушку захватить, если, конечно, твоя не будет против.

– Что за вопрос, места там, куда мы едем, на всех хватит, поверь мне, – усмехнулся Андрей. – Она живет одна в огромном доме.

Мы подъехали к 2-этажному дому, что расположен на ул. Комсомольской напротив центральной остановки, я подошел к Ольгиному окну, которое, к счастью, находилось на первом этаже, и тихо, без особой надежды на успех постучал. Однако почти сразу к стеклу с той стороны приникло лицо моей милой, с полминуты она так и этак разглядывала меня, потом приложила пятерню к стеклу и сразу исчезла, из чего я сделал вывод, что должен ждать ее пять минут.

Ольга появилась раньше, даже пяти минут не прошло, поверх вязаного шерстяного платья на плечи ее было наброшено пальто, а высокие сапоги вообще не застегнуты; она нырнула в машину и, поздоровавшись с Андреем, прижалась к моему лицу своей теплой щекой и спросила:

– Ты что, пил сегодня?

– И сегодня тоже, – усмехнувшись, ответил я. И в этот момент, когда мы собрались уже ехать, Андрей вышел из машины, деловито обошел ее вокруг, пиная ботинком скаты, затем открыл дверцу и невеселым голосом сообщил, что левое переднее колесо у машины спущено, и теперь необходимо поставить запаску, которую требовалось еще и накачать.

Я вышел на улицу в одной рубашке, было безветренно, зато стоял легкий морозец в 2–3 градуса и падал мелкий, очень красивый в свете уличных фонарей снежок. Когда я накачал колесо, установил его и вернулся в салон, автомобильные часы показывали 4 утра. Ольга заботливо накрыла мои плечи курткой, обнимая при этом с необычайной нежностью, и я вдруг понял, что она, Ольга, та самая недотрога, которая «парила» мне мозги с начала лета, не давая даже прикоснуться к себе, именно сегодня решила впервые мне отдаться. И выбрала же денек, с легкой досадой подумал я, когда я был, мягко говоря, не совсем здоров, и, кроме того, уже переспал с женщиной.

Машина тем временем тронулась; мы направлялись в Котиганы – небольшое село, расположенное в нескольких километрах от города, где жила любовница Андрея.

Приехав на место и, конечно же, подняв хозяйку с постели, мы посидели некоторое время за столом на кухне у этой гостеприимной женщины, выпили холодного домашнего вина, потом еще шампанского – тоже холодного, – я случайно захватил бутылку из Сашкиной машины, и заели вино горячей тушеной бараниной – стол на кухне еще до нашего приезда был уставлен всевозможными закусками и разносолами. После непродолжительного застолья (ведь на дворе уже было почти утро!) нас с Ольгой отправили в пустую холодную комнату, где была лишь одна кровать и никакой другой мебели, которая, впрочем, нам и не требовалась.

Пока Ольга, заставив меня отвернуться, раздевалась, складывая вещи на стул, я, уже разутый и раздетый, стоял босиком на холодном, из струганных досок полу, и вспоминал, что мне рассказал на днях мой приятель Славка Елдаков – бо-о-ольшо-ой любитель женщин, известный всему городу насильник и трахальщик.

В тот вечер он стремительно вошел в бар, громко поприветствовал меня, затем, заметив сидевшую у стойки Ольгу, попросился пройти в подсобку, и там уже шепотом спросил меня, в каком качестве эта девушка здесь присутствует. Я ответил, что она моя подруга. «Я надеюсь, ты не собираешься на ней жениться?» – криво усмехнувшись, спросил меня Славик. «А что?» – осторожно ответил я вопросом на вопрос. «Как-то раз этим летом я зацепил ее на озере – начал он рассказывать, цинично улыбаясь. – Затащил в кусты, поставил „на четыре кости“, и пока драл в обе дырки, она со злости всю траву вокруг зубами погрызла».

Честно говоря, в ту секунду сознание мое слегка затуманилось и мне захотелось Славика убить – ведь Ольга мне очень нравилась, а так как я собирался подавать на развод со своей теперь уже псевдо-женой, очень вероятно было, что мы с Ольгой после этого должны были бы быть вместе. Ох и разозлился же я: на него, на Ольгу, на себя, и на всю ту несправедливость, что владеет миром помимо нашего желания! Дрожащим голосом я спросил Славика: «Ты не путаешь, это точно она?» и он спокойно ответил: «А ты спроси ее, она тебе сама расскажет, да и этого не потребуется, понаблюдай только за ней, за ее лицом, когда я буду отсюда выходить».

Мне не было резона не верить Славику. Этот был не болтун и не трепач. Он мог только скрыть что-нибудь, или преуменьшить, и никогда своими победами на женском фронте не хвастал, а теперь вот решил меня по-дружески предостеречь – из мужской солидарности, так сказать, считая, видимо, что Ольга для меня – так, одна из многих. И он достиг своей цели – предостерег; я был в ужасном расстройстве. Я мог попытаться забыть, что Ольга периодически спала с Тузом – известным в городе шутником и музыкантом, который был моим товарищем, забыть еще кое-кого из упомянутых тем же Тузом ребят, якобы тоже состоявших с ней в интимных отношениях, тем более что Туз в этом случае мог и приврать, но Славик со своими приемчиками – это было уже чересчур, хотя я и понимал, что если что-то подобное и произошло между ним и Ольгой в тот летний день на озере, то, конечно же, против ее желания. Да, список Ольгиных половых партнеров, с грустью подумал я, становится длинноват для 18-летней девицы, претендентки в невесты – я и с женой-то расходился, откровенно говоря, по той же причине – из-за ее слишком безответственного отношения к законному партнеру.

После того разговора со Славиком наши отношения с Ольгой стали охлаждаться и мы встречались все реже.(Ольге я, конечно, ничего в тот день не сказал, хотя она и пыталась выяснить, о чем мы со Славиком беседовали в подсобке, что на мой взгляд, только подтверждало его слова. Отбрехался, сказав небрежно, что разговор у нас со Славиком был о деньгах, которые он мне, якобы, был должен).

Ноги мои уже вовсю чувствовали холод деревянных половиц, пока я стоял, думая обо всем этом, и я, словно очнувшись, спешно полез под одеяло – Ольга уже с минуту или две как находилась в постели. Не догадываясь, возможно, о настоящей причине моего к ней охлаждения, Ольга в какой-то момент женским чутьем поняла, что еще немного, и она потеряет меня навсегда, поэтому, думаю, и поехала сегодня со мной – освежить наши отношения, придать им новый вкус, и возможно, перевести их в статус любовных.

Я потянулся к ней, собираясь обнять девушку, но, видимо, пауза, после которой я последовал за Ольгой в постель, оказалась чуть длиннее, чем мог бы себе позволить «умирающий от желания» претендент в женихи – каковым, по крайней мере, я до сих пор считался. Женщины знают и хорошо понимают все эти тонкости, они очень чувствительны, и эта не была исключением – Ольга, отталкивая мои руки, стала сопротивляться. После короткой схватки я все же сократил дистанцию между нами до минимума, она же, видимо, решила поиграть со мной в эту ночь в «женихи и невесты», поэтому еще несколько минут сдерживала меня, противясь близости, а чуть позже, когда я одним решительным толчком вошел в нее, изобразила легкий стон, и, наконец, отдалась мне.

Конечно, то, что случилось между нами, никак нельзя было назвать страстным любовным поединком, вернее сказать, это оказалось каким-то скомканным потребительским – с моей стороны – актом, – но, как мы помним, за всем этим стояла хитрая задумка, не зря же Ольга выбрала момент, когда я был достаточно, с ее точки зрения, пьян, и попыталась изобразить из себя девственницу. Из-за всего вышесказанного я, кончив, без сожаления оторвался от нее, хотя, следует признать, Ольга – девушка лицом довольно привлекательная, обладала, к тому же, великолепным телом. Затем мы уснули – это случилось уже почти перед самым рассветом.

Хозяйка большого дома, в котором мы по воле случая оказались этой ночью, добротная в теле бабенка, веселая и счастливая от присутствия рядом Андрея, робея и конфузясь, разбудила нас в полдень (раньше, говорит, не решалась) и пригласила на завтрак, а может и на обед, – судя по тому, что было подано на стол, она совместила эти два приема пищи вместе.

Хозяйка очень удивилась тому, что я попросил у нее градусник, но еще больше был удивлен я, когда градусник показал температуру моего крайне измученного за последние сутки тела – 36.6* С.

Болезнь была побеждена.

После завтрака-обеда Андрей отвез нас в город. Ольга во все время нашего пути демонстративно от меня отстранялась, я же не оставлял фиктивных попыток обнять ее. Андрей всю дорогу напевал себе что-то под нос и улыбался, изредка поглядывая на нас в зеркало заднего вида. Когда мы подъезжали уже к Ольгиному дому, она вдруг притянула меня к себе и шепнула в самое ухо: «Рано я, дура, отдалась, надо было тебя еще помучить».

Что и говорить, надеюсь, читателю и так понятно, что эта встреча оказалась для нас последней.

1980–1981 гг.

«Дамский».

Малиновый ликер 50 мл.

Красное сухое вино 200 мл.

Красный портвейн 50 мл.

Вишневый сироп 100 гр.

Красное шампанское 100 мл.

Разлить в бокалы, подавать со льдом.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.