1
1
Помимо прочего, пушкинское “Я вас любил…” примечательно своей, выражаясь по-современному, открытостью к Другому:
Я вас любил так искренно, так нежно,
Как дай вам бог любимой быть другим…
Но “другость” здесь, конечно, очень ограниченная. Повсеместный в русском языке грамматический род, grammatical gender, не оставляет сомнений в половом раскладе этого треугольника: “Я” – м. р. (любил), “Вы” – ж. р. (любимой), “Другой” – м. р. (другим[76]).
Зато при переводе на грамматически бесполый английский (откуда, наверное, приемлемость гендерной революции для его носителей) сексуальная определенность ситуации размывается:
I loved you so sincerely, so tenderly,
As God grant to you to be loved by another.
Подставляй треугольники, какие хочешь… Получается действительно другое. Чтобы почувствовать это другое, эту нейтрализацию, вернее вариабельность, пола, хорошо бы вообразить себе соответствующий обратный перевод на русский.
Как известно, у “Я вас любил…” есть огромное поэтическое потомство, целый калейдоскоп упражнений на его темы. Среди них – ранний хит Наума Коржавина (1945):
Предельно краток язык земной,
Он будет всегда таким.
С другим – это значит: то, что со мной,
Но – с другим.
А я победил уже эту боль,
Ушел и махнул рукой:
С другой… Это значит: то, что с тобой,
Но – с другой.
В ключевых строках гендерное равноправие почти идеально: концовки обеих строф могут читаться и как гетеросексуальные, и как гомосексуальные. С той оговоркой, что хотя бы для одного из партнеров грамматика задает в первой строфе мужской род (с другим… с другим), а во второй – женский (с другой… с другой).
Ну и, конечно, подводит начало второй строфы, с традиционно мужским лирическим эго. Избавиться от этого можно (с маловероятного позволения Коржавина), прибегнув, например, к безличному инфинитивному письму.
Предельно краток язык земной,
Он будет всегда таким.
С другим – это значит: то, что со мной,
Но – с другим.
*Пора уже победить эту боль, —
Уйти и махнуть рукой:
С другой… Это значит: то, что с тобой,
Но – с другой.
Шекспир с Кузминым отдыхают…
Кстати, о Кузмине. Позволю себе небольшой каминг-аут, “выход из клозета”, но не в сексуальном смысле (тут я неисправимый натурал[77]), а в литературном. Некоторое время назад я напечатал, под полупрозрачным псевдонимом и в сопровождении еще более прозрачной “Справки об авторе”,[78] рассказ “После лыж. Из дневника женщины”, с густым мультигендерным сюжетом и множеством кузминских аллюзий. Славы вымышленному автору этот опус, однако, не принес, так что настало, пожалуй, время катапультировать его из рискованной творческой сферы (где как-никак нужен талант) в безопасную академическую.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.