Часть III Один раз увидеть

Часть III

Один раз увидеть

Отживать

– А где такие-то? Что-то их последнее время не видно, – спросил я Таню в наш первый год в Штатах о знакомой паре американцев.

– Они в Канаду поехали.

– В Канаду? Зачем? Что у них там?

– Они к Мельчукам поехали, отживать.

– Как это?

– Ну, помнишь, Мельчук, когда здесь лекции читал, у них останавливался, так вот они теперь к нему поехали – свое назад отживать.

Это было сказано тридцать с лишним лет назад, запомнилось намертво и периодически просилось быть проанализированным. Удачность неологизма на прочной архаической подкладке я почувствовал сразу, но вдумываться всерьез ленился.

Этическая сторона описываемой жилищной комбинации не так ужасна, как может показаться. Всем нам знаком принцип “я – тебе, ты – мне”, и ничего зазорного в обмене услугами, в частности по линии гостеприимства, нет. Ну, нелепо выглядит поездка, продиктованная исключительно возможностью бесплатного постоя, а тем более стремлением поскорее отоварить причитающееся. Ну, есть что-то туповато американское в том, как калькулятор определяет желания людей. Ну, дождались бы настоящего повода, тогда бы и поехали. Но, как говорится, на свои законные гуляем, кому какое дело?

Видимо, секрет этой остроты все-таки не столько в содержании, сколько, как по большей части и бывает, в форме – во внутренней форме слова, в работе с корнем и приставкой.

Начнем с приставки. От – может означать отдаление, завершение (отделать), реакцию (отразить), возмещение (отдарить), отнятие (отсудить), отрицание… Собственно, слово отжи[ва]ть, правда, в другом значении, существует – оно значит “слабеть, дряхлеть, уходить в прошлое, переставать быть жизненным, отмирать”. Естественным фоном ему служат глаголы с тем же корнем, но другими приставками: выжи[ва]ть, пережи[ва]ть (“сохраняться, не умирать”), изжи[ва]ть (о недостатках), зажи[ва]ть (о ране), заживать (чужой век), прожи[ва]ть (“расходовать”).

Чем больше вглядываешься в примеры, тем очевиднее коренящаяся в этом словарном гнезде тяжба между жизнью и смертью, а также акцент на цене, которую приходится платить, причем исход зависит от действия приставок. Корень жи – поставляет экзистенциальную составляющую, а приставки задают ей то или иное векторное направление.

Но в Танином mot глагол отживать употреблен вроде бы в другом смысле. Речь там идет не о жизни и смерти, а всего лишь о временном пребывании на той или иной территории. Дело в том, что русский глагол жить совмещает значения, которые в других языках могут быть представлены раздельно: “быть живым, функционировать в качестве организма” (фр. vivre, нем. leben) и “жительствовать, иметь резиденцией, населять” (фр. habiter, loger, нем. wohnen). Совмещение это, хотя и не обязательное, в какой-то мере идиосинкратическое, но понятное, органичное (таково же значение англ. live) – и очень тесное. Так что каламбур играет не на случайной омонимии разных слов, а на смысловых переливах одного и того же.

Сплетение экзистенциальной “жизни” с пространственным “жительством” проявляется в таких выражениях, как выживать (кого-то откуда-то), сживать (кого-то) со свету, а типологически, например, в понятии жизненного пространства, восходящем к нем. Lebensraum. В этой связи любопытно, что если не в современном литературном употреблении, то, по крайней мере, в более старом, простонародном, у глагола отживать есть еще одна группа значений, близких к изобретенному Таней. Даль дает такие примеры:

“Отживать срок свой, отжить у кого годы, прожить, прослужить. // Отживать у кого долг, заживать, идти в услуженье, в заработки, за долг. // Старайтесь отжить от себя незваных гостей без ссоры, сбыть, удалить, выжить, отделаться от них”.

В двух первых случаях сочетание экзистенциального начала с пространственным под знаком приставки от – дает результат, противоположный нашему: от-живание мыслится не как взимание (= от-ымание) долга, а как его ответное возвращение (= от-дача). В третьем случае от-живание синонимично вы-живанию (кого-то откуда-то), и напоминает Танину реплику своей откровенной негативностью, чуть ли не убийственностью.

Ибо, конечно, ее яд в том, что путем чисто словесной игры простое взимание долга приравнивается к – пусть частичному, временному, символическому – отнятию жизни. Типа фунта плоти по Шейлоку.