В резиденции Иосипа Броз Тито
В резиденции Иосипа Броз Тито
Моя семейная идиллия длилась несколько месяцев. Неожиданно меня включили в состав группы специалистов, командируемых в Югославию. 26 июня 1963 года там произошло страшное землетрясение. За считанные секунды был почти полностью разрушен город Ско?пье. Он был столицей Республики Македонии. Проект восстановления центральной, наиболее пострадавшей части города взялся выполнить известный японский архитектор Кэндзо Тангэ[101]. Наше государство решило построить там домостроительный комбинат и оказать помощь в восстановлении промышленной зоны.
В Белграде состоялась встреча нашей группы с югославскими специалистами. Коллеги подробно проинформировали о предприятиях, разрушенных полностью или частично. В целом они сгруппировались на окраине Скопье. Она, к счастью, наименее пострадала от земного гнева. Израненный старинный город производил тяжелое впечатление. Он расположен на берегах реки Вардар, в долине, окруженной горными хребтами. Интернациональные бригады производили интенсивную расчистку обширной территории от бесформенных каменных глыб, представлявших недавно чудесные архитектурные творения человеческого гения. Рядом создавались временные палаточные городки. В одном из них разместились и мы на время командировки.
Общими усилиями была определена площадка будущего домостроительного комбината. Провели обследование состояния устоявших при ударе стихии предприятий. В группе я был единственным архитектором с промышленным уклоном. Поэтому профессиональное видение последовательного процесса восстановления производственной среды мне пришлось изложить в официальном экспертном заключении. Оно было передано для изучения «наверх». Вскоре, в числе нескольких специалистов группы, я получил приглашение присутствовать на рассмотрении нового генерального плана города, предложенного Кэндзо Тангэ.
Наш маленький самолет, с которого открывалась сказочной красоты панорама, приземлился на острове Бриони[102] в Адриатическом море. Бросалось в глаза большое количество «людей в штатском». После тщательной сверки документов нас по живописному и ухоженному парку подвезли на открытых машинах к белоснежному дворцу с огромной террасой, нависающей над морем. После повторной проверки документов мы прошли внутрь. Просторные залы поражали своей роскошью. Они были заполнены большим количеством скульптур, картин и экзотических растений.
Сопровождающий наконец нам поведал, что мы находимся в одной из резиденций президента Иосипа Броз Тито[103]. Нас усадили на ранее отведенные места в зале заседаний. Постепенно он заполнился приглашенными. На невысоком подиуме была установлена проектная экспозиция, а середина первого ряда напротив подиума пустовала. У больших резных дверей слева и справа от подиума навытяжку стояли гвардейцы. По периметру зала с равными интервалами застыли подтянутые, вежливые люди. Присутствующие замерли в ожидании. Когда гвардейцы театрально распахнули резные двери, в зал вошел президент Тито. Рядом шествовала пышнотелая и высокая его жена Йованка. За ними – ближайшие сподвижники Тито – Кардель[104] и Ранкович[105]. Все остальные были совершенно незнакомы. Невысокого роста, подвижный, Кэндзо Тангэ с синхронным переводчиком изложил концепцию восстановления Скопье. После него выступали специалисты по различным направлениям.
Завершилась встреча фуршетом. Тито с бокалом в руках обошел многих присутствующих. Мы оказались в их числе. На русском языке, без акцента, он кратко выразил благодарность за интернациональную помощь. Его широкое лицо выражало властность и большую силу воли.
В те годы Югославия была единой федерацией из шести национальных республик. «Культ» Тито позволял в лучшем смысле слова не допускать их распада. Он был независим и непокорен. Это, как известно, вызывало большой гнев вождя народов. Конфликт СССР и Югославии в конце 1940-х – начале 1950-х годов был важным просчетом Сталина. После XX съезда к Тито прилетел Хрущев – с извинениями за действия своего предшественника.
Как и в Болгарии, нас провезли почти по всей стране. Она предстала перед нами во всем своем великолепии. Древние города поражали неповторимым средневековым колоритом. В Сплите даже сохранился дворец римского императора Диоклетиана. По узким тенистым улочкам мы обошли вдоль и поперек сказочный Дубровник. Было ощущение, что нас окружает не реальный мир, а древняя декорация. Не случайно здесь ежегодно проходят театрализованные фестивали.
В Сараево нам показали место убийства наследника австрийского престола – эрцгерцога Франца Фердинанда. Оно послужило поводом для начала Первой мировой войны. Заглубленный контур падения эрцгерцога четко просматривался под ярким солнцем. В нескольких метрах также были заглублены ступни его убийцы по фамилии Принцип. Зловещее любопытство толкало многих туристов вставать на его место. Прищуриваясь, они направляли вытянутый палец, словно незримое оружие, в сторону контура тела эрцгерцога.
Мы улетали из Белграда ночью. Один из сопровождающих поведал нам, что столичный аэропорт не очень благоприятен для взлета и посадки. На трассе высится коварная гора Авала. Периодически самолеты врезаются в нее. К счастью, наш рейс завершился благополучно.
Спустя некоторое время на последней полосе «Правды» и других центральных газет появилось лаконичное сообщение: «При посадке самолета в Белграде погибла делегация во главе с маршалом Бирюзовым[106]». Гора Авала оказалась для них роковой…
Данный текст является ознакомительным фрагментом.