2

2

Метеослужбы у нас не было, и мы полностью доверялись старожилам. А они утверждали, что в горах установилась хорошая пагода.

1 марта я выслал в Зеравшанское ущелье сильный разъезд. В его задачу входило добраться до кишлака Урмитан, провести разведку и находиться там до подхода эскадрона (я выступал с ним на другой день).

Сразу после Иоры тропа перескакивала на правый берег Зеравшана. Моста здесь не было. Река до  начала таяния снегов немноговодна, но стремительное течение, неровное каменистое дно делали ее опасной для переправы. В этом месте нас ждали проводники. Укрывшись за скалой, они сушили у костра одежду.

Хотя наши разведчики прошли здесь совсем недавно, суйчи[10] решили еще раз проверить брод: капризный Зеравшан мог за сутки перекатить подводные камни. Когда стали въезжать в воду, многим стало не по себе. Река кипела, бурно пенилась, ворочала огромные камни и с грохотом влекла их по течению. Стоило задержать взгляд на ее поверхности, как начинало казаться, что брызги пляшут на месте, а ты стремительно несешься в обратную сторону. Видимо, то же чувствовали и животные. Кони тревожно вздрагивали, ступали неуверенно. Несмотря на все старания бойцов держать равнение, многих сносило с брода.

Я быстро оценил преимущества своей невзрачной местной лошаденки. Она уверенно преодолевала препятствие. Тем же, кто ехал на дородных строевых конях, приходилось туго. Несколько всадников снесло на глубину, и они оказались в ледяном потоке.

В общем же переправа прошла благополучно, если не считать происшествия с пулеметчиком Сабо. Желая помочь вьюковожатому Иоселевичу, он перехватил у него один повод. На середине реки жеребец под Сабо споткнулся, а лошадь с вьюком продолжала двигаться вперед и потянула за собой бойца. Сабо сполз с седла, течение подхватило его. Хорошо, что вовремя подоспел на помощь Федоров. При этом ему тоже пришлось искупаться.

Но мокрыми оказались почти все. Я вынужден был объявить привал. Хворосту на костер набрать не удалось. Бойцы разбились на пары и стали выкручивать обмундирование. А потом подсыхали на ветерке да на весеннем солнышке.

Пархоменко подшучивал над теми, кто побывал в купели. Сам он вышел из Зеравшана сухим. Помогли смекалка и ловкость. На глубоком месте Пархоменко взгромоздился на задний вьюк и поэтому даже в сапоги не набрал.  

В самый неподходящий момент, когда почти все бойцы приплясывали нагишом, наблюдатели доложили, что с гор к нам спускаются двое всадников. К счастью, оказалось, что это Габриш и Плеханов. Они привезли донесение от Танкушича. Начальник разъезда сообщал, что в Урмитане разведчики встретили шайку и вступили с ней в бой. Из кишлака выбили, потерь нет.

Первая удачная стычка с полусотней басмачей подняла у всех настроение. Нам было очень важно припугнуть мелкие группы неприятеля, отбить у них охоту попадаться на нашем пути. А путь до Обурдона — главной базы Саид-Ахмед-ходжи — долог и труден.

От переправы до Урмитана — верст сорок. Но горная верста стоит трех равнинных, а то и всех пяти. Мы не стали особенно торопиться, следуя известной поговорке: тише едешь, дальше будешь. Вначале шли пешком. Устали, зато согрелись. Потом сели на коней. Двигались осторожно. Там, где тропа расширялась, останавливались, поправляли вьюки, осматривали лошадей. Нельзя было допустить потертостей спин и холок. Заводных коней было мало.

В Урмитан добрались лишь к утру. Расположились на дневку. Комиссар Иосиф Эльбурих собрал коммунистов, поставил перед ними задачи, призвал показывать личный пример.

Остановку использовали также для очередного урока по скалолазанию. Всем отрядом совершили восхождение на вершину, куда разведчики Танкушича забирались с пулеметом, чтобы выбить басмачей из кишлака.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.