Подсудимый Скорцени

Подсудимый Скорцени

Я был готов протянуть руку дружбы благородному противнику, лицом к лицу сходившемуся со мной в честном поединке, но никогда не будет от меня пощады трусливому врагу, наносящему удар в спину.

О. Скорцени

До начала прихода нацистов к власти небольшой баварский городок Дахау был мало известен в Европе. В годы войны эта ситуация изменилась благодаря печально известному концентрационному лагерю, в котором погибло значительное количество узников. После окончания войны лагерь использовался союзниками для содержания военнопленных и интернированных лиц.

Скорцени уже долго находился в лагере, когда весной 1947 года его вызвали для допроса. Офицер американской армии трижды подолгу беседовал с "человеком со шрамами". Все допросы строились вокруг Арденнского наступления и роли Скорцени в нем. Столь пристальное внимание к этой операции встревожило диверсанта и он задал вопрос дознавателю — в чем его подозревают?

— Скорцени, следствие не располагает какой-либо информацией, свидетельствующей против вас лично и против вашей бригады. Решение по этому поводу принимается на самом "верху", и примерно через месяц мы будем знать результаты, — ответил подполковник и удалился.

Прошло несколько месяцев, наступил июль, затем август. 18 августа 1947 года Скорцени вызвали к коменданту лагеря. Войдя в помещение, бывший штандартенфюрер СС увидел много незнакомых людей и репортеров. Спустя несколько минут в зал ввели сослуживцев Скорцени по 150-й танковой бригаде. Вместе с диверсантом № 1 на скамье подсудимых оказалось еще 9 военнослужащих немецкой армии: капитан Филипп фон Бер (ВМФ), Вальтер Шерф (армия), Ганс Хасс (армия), Вильгельм Маус (армия), лейтенант Деннис Манц (ВМФ), Гюнтер Фитце (ВМФ), Ральф Белиштедт (ВМФ), Вильгельм Кохершейдт (армия) и Аренд де Бруин (СС).

В состав трибунала вошло 8 американских офицеров — председателем назначен полковник Андрю Г. Гарднер, членами — полковник Джеймс Д. Браун, полковник Ярл Б. Даннинг, полковник Джон X. Китенг, полковник Кларенс М. Томлинсон, подполковник Харольд М. Милан, подполковник Жюль В. Симс, подполковник Оттомар В. Эйхман. По требованию защиты Гарднеру и Эйхману был заявлен отвод. Председателем стал полковник Холмс.

Назначенный обвинителем офицер американской армии начал чтение материалов обвинения. Позже Скорцени вспоминал: "После вводной части, в которой рассказывалось об "общем плане и организации преступного сговора", следовали слова: "…с нами плохо обращались, пытали и расстреляли не меньше 100 американских военнопленных, чьи личные номера и фамилии так и остались неизвестными…" Я едва ли был в состоянии воспринимать дальнейшую речь обвинителя. По ошеломленным лицам сидевших рядом немецких солдат было видно, что и они потрясены происходящим".

Военнопленный Скорцени в Дахау

В соответствии с процессуальным правом обвиняемые получили защитников от американской армии — подполковника Роберта Дарста, подполковника Дональда Мак-Клюэ и майора Льюса Горовица. Пообщавшись со Скорцени и убедившись в его невиновности, Дарст пообещал защищать его "как родного брата". Также защищать обвиняемых вызвалось трое немецких адвокатов.

По совету Дарста обвиняемые подали отвод ряду судей, но председатель суда остался неизменным, вопреки надеждам немцев. Председатель трибунала — Холмс — имел недобрую славу среди немецких военнопленных и за свое "усердие" в приговорах был прозван немцами "вешателем". Так что перспектива оказаться в петле замаячила перед "человеком со шрамами".

Подсудимые обвинялись в нарушении законов и обычаев войны по 4 эпизодам:

1) в период с 1 октября 1944 года по 15 января 1945 года на территории королевства Бельгия и Германского рейха, действуя по предварительному сговору, поощряли, помогали, подстрекали или участвовали в ненадлежащем использовании военной униформы, знаков отличий, эмблем, а также маркировки вооруженных сил США, вероломно нападая и обстреливая чинов вооруженных сил США, что являлось грубым нарушением статьи 23 дополнений к Гаагской конвенции № 4 от 18 октября 1907 года и американских "Договоров, регулирующих ведение сухопутной войны" от 7 января 1944 года; 2) в период с 10 декабря 1944 года по 15 января 1945 года на территории королевства Бельгия и Германского рейха, действуя по предварительному сговору, поощряли, помогали, подстрекали или участвовали в убийствах, расстрелах, жестоком обращении и пытках чинов вооруженных сил США, которые сдались в плен и были во власти Германского рейха, имена и точное число этих лиц неизвестно, но агрегировано более 100. Использование вражеской униформы в бою запрещалось американскими "Правилами сухопутной войны" от 1 октября 1940 года; 3) в период с 1 октября 1944 года по 15 января 1945 года на территории Германского рейха или областей под его контролем, действуя по предварительному сговору, поощряли, помогали, подстрекали или участвовали в изъятии, присваивании и использовании униформы, документов, удостоверяющих личность, знаков отличия, наград и других предметов личного пользования, находившихся в распоряжении чинов вооруженных сил США, которые находились в плену во власти Германского рейха. Это являлось грубым нарушением статьи 6 Женевской конвенции о военнопленных от 27 июля 1929 года и американских "Договоров, регулирующих ведение сухопутной войны" от 7 января 1944 года; 4) в период с 1 октября 1944 года по 15 января 1945 года на территории Германского рейха или областей под его контролем, действуя по предварительному сговору, поощряли, помогали, подстрекали или участвовали в изъятии, предотвращении передачи или в использовании для собственной выгоды посылок Красного Креста, направляемых для чинов вооруженных сил США, которые находились в плену во власти Германского рейха. Это являлось нарушением статей 37 и 38 Женевской конвенции о военнопленных от 27 июля 1929 года.

В ходе судебного разбирательства обвинение по второму эпизоду было снято со всех подсудимых. Аренд де Бруин и Вильгельм Миус были признаны не виновными, остальные подсудимые были оправданы.

В ходе разбирательства было выявлено, что при формировании 150-й танковой бригады (см. главу "Операция "Гриф") ощущался острый недостаток американской униформы для обмундирования личного состава бригады. В связи с этим Скорцени информировал полковника Фритца Меурера, начальника штаба Начальника Службы по делам военнопленных, о необходимости получения им большого количества американской униформы для особого задания, которое было поручено ему Гитлером. Меурер заявил, что в лагерях военнопленных нет достаточного количества американской униформы для удовлетворения запроса Скорцени. Меурер также сообщил, что недостающие комплекты униформы не могли быть легально добыты путем перехвата посылок Международного Красного Креста или еще каким-либо путем. Они согласились пополнять запасы униформы, во-первых, с трофейных складов и, во-вторых, из хранилищ. Офицеры также пришли к выводу, что американские пайки, необходимые для завершения образа, будут взяты из посылок Красного Креста. Меурер приказал своему начальнику канцелярии подполковнику Гроссекеттлеру удовлетворить нужды Скорцени.

Офицеры Службы по делам военнопленных всячески пытались уклониться от участия в добывании американской униформы, но Скорцени пригрозил пожаловаться на них Гитлеру, и офицеры уступили. Было решено провести реквизицию униформы у военнопленных американцев в лагере Фюрстенберг. Для организации этих мероприятий в Фюрстенберг отправились сам Гросскетлер и офицеры Фитце и Манц.

Фитце и Манц незамедлительно потребовали от коменданта лагеря в Фюрстенберге полковника Блау предоставить необходимую им форму. Блау сообщил офицерам, что необходимого количества униформы нет на складах, но они потребовали отобрать форму у военнопленных. Блау согласился на это. При изъятии униформы ряд американских военнопленных оказали сопротивление и рвали отбираемую одежду или бросали ее в огонь. О произошедшем инциденте было доложено Меуреру и начальнику Службы по делам военнопленных обергруппенфюреру СС Готтлобу Бергеру.

Суду были представлены доказательство того, что куртки, блузы, рубашки, нижнее белье, носки и прочие предметы американской униформы изымались и в других лагерях военнопленных. Значительная, если не большая, часть униформы была изъята из посылок Красного Креста. Из этих же посылок были изъяты сухие пайки и сигареты, которые отправлялись в 150-ю танковую бригаду даже на этапе обучения.

Суду были представлены свидетельства, что чины 150-й танковой бригады, в том числе фон Бер и Кохершейдт, носили американские мундиры и немецкие парашютные комбинезоны во время участия в боевых операциях. Суду были также представлены показания очевидцев об убитых в бою у Ставело немцах в американской форме, так и об убийстве американского солдата у Сент-Вита немецкими военнослужащими в американской униформе.

Основным доказательством ношения американской формы в бою были показания первого лейтенанта американского 117-го пехотного полка 30-й пехотной дивизии о том, что в бою 20 декабря 1944 года его противники были одеты в бою в американскую униформу. После боя захваченные пленные указали на свою принадлежность к 1-й танковой дивизии СС "Лейбштандарт Адольф Гитлер". Описание второго случая было получено из письменных показаний Кохершейдта (ему по какой-то причине было разрешено не присутствовать в суде). Он утверждал, что во время атаки на Мальмеди он и его солдаты, задействованные в разведке, были одеты в американскую форму.

Однако как верно заметил Скорцени в своих мемуарах: "Дальнейшие расследования показали, что множество немецких солдат на Западном фронте носили полевые мундиры армии США. Брошенные вещевые склады американцев в качестве военных трофеев переходили в наши руки и в силу вечных проблем вермахта с зимней одеждой использовались солдатами по прямому назначению!"

Работая над линией защиты своих подопечных, ставший лидером адвокатов Роберт Дарст решит строить защиту на используемом в международном праве обычае — "доказательство всеобщей практики, признанной в качестве правовой нормы". То есть для оправдания обвиняемых необходимо было доказать, что англо-американцы сами применяли соответствующие методы и, таким образом, нарушение правил войны не может быть инкриминировано обвиняемым. Дарст использовал широко известный опыт британского полковника Т.Э. Лоуренса в годы Первой мировой войны, слывшего мастером переодевания и написавшего ряд книг и статей о малой войне.

В соответствии с этой задачей Дарст подбирал и свидетелей защиты. И вот, наконец, после обвинения слово было предоставлено защите. В тот день при входе в зал суда Скорцени обратил внимание на десяток военнослужащих армий союзников, сидевших под американским флагом. Когда "человек со шрамами" проходил мимо их скамьи, они встали и вытянулись по струнке, приветствуя знаменитого диверсанта. По залу суда пошел шепот: "Скорцени теперь просто солдат!"

Началось выступление защиты. Одним из главных свидетелей защиты стал британский разведчик-диверсант Ф.Ф.Е. Ё-Томас (ЕЕЕ. Yeo-Thomas)[53]. В своем выступлении свидетель поведал о том, что и английская разведка использовала вражескую форму во время действий во Франции в 1943–1944 гг. Свою речь Ё-Томас закончил словами: "Господа, оберштурмбаннфюрер Скорцени и его офицеры всегда воевали как джентльмены". "Человек со шрамами" очень сожалел, что не смог в тот день пожать руку английского диверсанта. Много позже два знаменитых диверсанта встретились и пожали друг другу руки, а в тот день подсудимые лишь поклонились английскому коллеге по цеху. Всего по делу было заслушано свидетелей обвинения — 21, защиты — 9.

Затем для дачи показаний был вызван Скорцени. Он подробно отвечал на вопросы обвинителя и адвокатов. Заключительную речь на процессе 9 сентября 1947 года говорил подполковник Мак-Клюэ, он закончил ее следующими словами: "Господа, я не первый год в строю и могу сказать вам только одно — я бы гордился, если бы эти парни служили в одном из подразделений, которым я командовал…"

После речи Мак-Клюэ суд удалился на совещание. Прошло несколько часов, судьи вернулись в зал. Началось чтение приговора: все подсудимые были оправданы. Скорцени стал обнимать своих друзей по несчастью. Голова диверсанта кружилась от радости, его раздутые ноздри улавливали уже воздух свободы…

После суда всех узников вернули в тюрьму и лишь через несколько дней — в лагерь военнопленных. Вскоре из всех участников процесса в нем остались лишь Скорцени и офицер войск СС.

Некоторые современники ставили результаты процесса под сомнение. Известный обличитель нацистских и натовских спецслужб Юлиус Мадер в своей книге "По следам "человека со шрамами", разбирая процесс Скорцени, придумал и описал целую теорию заговора (при этом в подзаголовке русскоязычного издания значится "Документальный рассказ о бывшем начальнике секретной службы СС Отто Скорцени"):

"В ту пору, когда еще слишком жива была память о злодеяниях нацистов, этот любимец Гитлера, террорист, совершивший столько преступлений против многих народов, в том числе и немецкого, не мог исчезнуть незаметно. Да и очень много было улик против этого военного преступника. Поэтому американская секретная служба инсценировала судебную комедию, весьма типичную для неразборчивых методов разведки США. <…>

Американская секретная служба продумала все еще до начала процесса. Слушание дела преднамеренно оттягивалось и началось лишь 18 августа 1947 года. <…>

Американской секретной службе было важно не только сохранить купленную голову Скорцени. Преследовалась и другая цель — создать международно-правовой прецедент, который дал бы возможность "подправить" приговоры, вынесенные Международным военным трибуналом в Нюрнберге. Разведка США стремилась к такому приговору, который юридически оправдал бы противоречащие международному праву человеконенавистнические методы нацистов.<…>

Международное право было попрано. Суд вынес оправдательный приговор!.."

Много лет спустя сомнения Мадера в справедливости приговора еще можно принять во внимание, но сопутствующие обвинения и их мотивы кажутся по прошествии лет смешными.

Спустя месяц, 11 сентября 1947 года, прокурор полковник Альберт Розенфельд дал интервью, вскоре растиражированное в прессе: "Скорцени является самым опасным человеком в Европе", хотя по окончании процесса поздравлял Скорцени с оправданием. На следующий день, 12 сентября, "человек со шрамами" был вновь обвинен в совершении военных преступлений и возвращен в тюрьму. Пресса запестрела заголовками: "Только что выпущенный на свободу оберштурмбаннфюрер Скорцени за совершенные преступления в Дании и Чехословакии будет выдан правительству одной из этих стран…"

Опять предстояло разбираться с самого начала. Дания уже не первый раз возникала в послевоенных допросах. Впервые разговор о ней зашел 6 ноября 1945 года, когда подполковник Брукхарт допрашивал "человека со шрамами". Дело в том, что в Дании с 1943 года активизировалось Сопротивление, и местные коллаборационисты не нашли ничего лучше, чем вести террористическую войну против антифашистов и сочувствующих. Действия Сопротивления немцы называли саботажем, а действия против Сопротивления — "шальбург-тажем" по фамилии погибшего датского эсэсовца[54] и названного в честь него подразделения. Служащие Шальбургского корпуса развернули полномасштабную личную войну против датских антифашистов. Их террористические действия стали после войны основанием для различных расследований. В ходе одного из них и был допрошен Скорцени на предмет своего участия в датских событиях.

В ходе допроса выяснилось, что по требованию Шелленберга Скорцени отправлял в Данию в 1944 году 5 своих людей (среди них были участники освобождения Муссолини — Отто Швердт и Антон Гфоллер). В июне 1944 года в Дании было достигнуто соглашение о временном прекращении уличной войны, и Скорцени сразу затребовал назад своих офицеров. В то же время в школу Скорцени во Фридентале прибыло 10 человек из IV управления (гестапо) PCX А для прохождения 10-дневного курса подрывников. Затем они были отправлены в Данию и заменили на месте людей Скорцени, один из которых, впрочем, все же остался в Дании в качестве эксперта-наблюдателя. По сообщению этого офицера, за оставшиеся шесть месяцев 1944 года гестаповцы организовали в Дании 20–25 взрывов на объектах, связанных с сопротивлением. При этом при взрывах очень часто использовалась английская взрывчатка, поставляемая Сопротивлению и перехватываемая немцами.

В действительности дело обстояло так. К осени 1943 года в оккупированной Дании росло сопротивление немцам. В октябре немцы ужесточили оккупационный режим и распустили датский парламент. В декабре 1943 года Гитлер распорядился провести в Дании акции устрашения. Соответствующее распоряжение было отдано Гиммлеру, он дат приказ Шелленбергу, а последний возложил исполнение на Скорцени. По датской версии, 27 декабря 1943 года Скорцени отправил в Данию унтерштурмфюрера СС Швердта, обершарфюрера Фрица Химмеля, унтершарфюрера СС Ганса Хольцера, Антона Гфоллера и Людвига Небеля, последний совсем недавно окончил школу диверсантов СС в Гааге, и, возможно, командировка в Данию стала его экзаменационным заданием. В Фленсбурге к эсэсовцам присоединился переводчик Курт Карстенсен. 29 декабря группа прибыла в Копенгаген, а уже на следующий день отправилась на первое задание — убийство журналиста Кристиана Дамма. В Дамма стреляли дважды (то ли Швердт, то ли Небель) и с маленькой дистанции, но он выжил. В Берлине были очень недовольны происходящим. Уже 4 января произошло следующее покушение — эсэсовцами был убит известный деятель датского Сопротивления Кай Мунк. Все члены группы использовали фальшивые паспорта, Швердт имел паспорт на имя Петера Шафера, и потому его группу прозвали "группой Петера". На счету этой группы в Дании было больше 10 политических убийств, более 30 нападений на общественные собрания и более 20 нападений на предприятия. В ходе этих акций погиб Химмель. В сентябре 1944 года группа вернулась в Германию, а вместо них прибыли гестаповцы.

Летом 1946 года американцами в Данию был экстрадирован Людвиг Небель, и это несмотря на его сотрудничество с американской разведкой. Также были переданы Швердт, Хольцер, Карстенсен. Гфоллер к этому времени погиб на фронте. Еще один из обвиняемых — Вольфганг Сонлейн был из состава гестапо. Датское правосудие считало Скорцени вдохновителем этих жестоких акций, но судя по тому, что Дания так и не затребовала его выдачи, обвинения были сочтены несерьезными.

Теперь перейдем к преступлениям, совершенным на территории Чехословакии.

Первым о них заговорил известный восточногерманский историк и журналист Юлиус Мадер. С его слов, он знакомился с делом против Скорцени, которое было заведено в феврале 1948 года в рамках работы Комиссии Объединенных Наций по расследованию военных преступлений. В этом деле значилось:

"Скорцени, Отто, германский подданный, бывший командир "команды специального назначения" в Визовине.

Дата и место совершенных преступлений: апрель 1945 года. Плоштина.

Число и описание преступлений: убийство, грабеж, преднамеренное уничтожение собственности.

Краткое изложение фактов: Обвиняемый Отто Скорцени в апреле 1945 года участвовал в карательной операции против жителей деревни Плоштина. 27 человек было убито, все их имущество разграблено, дома сожжены".

Давайте рассмотрим данное обвинение. Первое, что заставляет в нем насторожиться, это упоминание "команды специального назначения". Команды, как мы помним, являлись структурной частью каждого истребительного соединения СС, общее руководство которыми осуществлял Скорцени, соответствующая пометка была сделана в его личном деле 16 октября 1944 года (Fuhrer der SS-Jagdverbande). Значит, командовать столь маленькой частью (менее чем рота) "человек со шрамами" просто не мог. Тогда, что за таинственная часть была расположена в Визовице? В главе "План спасения "Альпийский редут"" мы рассказывали о том, что в начале апреля 1945 года по дороге в Альпы Скорцени встретил неподалеку от Ольмуца генерал-фельдмаршала Шернера и по его просьбе передал ему в распоряжение сотню своих диверсантов из остатков истребительного соединения СС "Ост" II. В своих воспоминаниях диверсант № 1 указывал, что Шернер запросил людей у Скорцени для уничтожения захваченного советскими войсками важного моста у Вроцлова. Именно эти люди и оказались в Визовице.

Творческий замысел Мадера перенес Скорцени в Визовице для разработки операции против действовавших в районе городка Злин партизан. Операция проводилась в тесном контакте с представителем полиции безопасности и СД в Злине оберштурмфюрером СС Гельмутом Хайнеке[55]. 19 апреля 1945 года рота диверсантов выехала на место предполагаемой дислокации партизан в село Плоштина. По мнению Мадера и показаниям Хайнеке, руководил операцией лично Скорцени. 23 августа 1945 года Хайнеке показал под присягой: "18 апреля 1945 года мы получили приказ принять участие в карательной экспедиции против партизан в соседнем районе Плоштина. В Визовице мы присоединились к части СС под командованием Скорцени".

Войдя в село и не найдя в нем партизан, немцы принялись за допрос жителей, но не смогли от них ничего добиться. Тогда эсэсовцы расстреляли всех 27 жителей села и подожгли дома. В изданном не так давно в Чехии путеводителе по Злинскому краю в качестве причин Плоштинской трагедии указано, что село было уничтожено "за укрывание и оказание поддержки партизанам".

Для автора этих строк совершенно очевидным является то, что Скорцени не был в середине апреля 1945 года в Визовице и не участвовал в уничтожении Плоштины. В середине апреля "человек со шрамами" уже занимался вопросами Альпийской крепости и делать, пускай и небольшой, крюк и заезжать в Моравию просто не мог. Эта версия подтверждается и протоколом допроса Скорцени от 6 ноября 1945 года.

В протоколе утверждалось, что 12 апреля 1945 года Кальтенбруннер как представитель рейхсфюрера СС в Австрии приказал Скорцени по телефону переместить его штаб-квартиру из Баварии в Линц (Австрия) и доложить о прибытии гауляйтеру Эйгруберу. К исполнению приказа диверсант № 1 приступил незамедлительно. По прибытии, 13 апреля 1945 года, Эйгрубер приказал ему организовать несение патрульной службу в районе Линца. Патрульная служба была образована из 5 офицеров и 8 унтер-офицеров войск СС. В окрестностях Линца Скорцени оставался по 20 апреля 1945 года.

Проверив датский и чешский следы Скорцени, американцы убедились, что выдвинутые против негр обвинения в военных преступлениях на территории этих стран в большей степени надуманы, и через несколько дней "человек со шрамами" был отправлен в лагерь военнопленных.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.