Продолжение наслаждения

Продолжение наслаждения

Чуть я ввёл в научное и в прочее обращение единицу наслаждения – оргазм[66], как набрёл на книгу:

Paul Bloom. How Pleasure Works. The New Science On Why We Like What We Like. W. W. Norton & Company, New York. 2010, 280 p. ISBN 978-0-393-06632-6.

Вот, подумал я, теперь-то я всё узнаю о наслаждении снаружи и изнутри. Но не тут-то было. О сути наслаждения в книге ничего не говорится, а пишется лишь об условиях, обстоятельствах и прочем психологическом антураже, при котором наслаждение возникает, и как его люди воспринимают. Книга напичкана огромным количеством историй и примеров человеческой перманентной глупости и спорадического ума на фоне постоянно повторяемых эволюционистских присказок. Автор оказывается одним из того унылого и подавляющего большинства, кто не может говорить о самом наслаждении, а лишь о том, что ему предшествует и сопутствует: об ухаживаниях, флирте, встречах и разлуках и пр. Это всё равно, что езду на машине заменять изучением работы двигателя. А также он пишет о внесексуальных наслаждениях, не замечая, что они есть лишь отражения (часто искажённые) наслаждения сексуального.

Bloom талдычет о влиянии культуры на наслаждение. Никто в этом и не сомневается.

Однако, если смотреть в корень, то культура влияет не на само наслаждение (абсолютным, как я рассказал, является оргазм), а лишь на подступы к наслаждению. Например, из-за пагубного влияния культуры нынешний мужчина, культурой исковерканный, может отвращаться от прелести волос на пизде, требуя гладкой выбритости, но, как только он ввёл член и стал приближается к оргазму, ему уже будет безразлично, бритая пизда или волосатая. Цель культуры – поставить препоны на пути к наслаждению, но культура бессильна перед самим наслаждением, и всё, что она может, это мешать человеку до него добираться. Так что в конце концов наслаждение торжествует, и во мгновение своего торжества оно уничтожает культуру.

Единственная мысль, которая заинтересовала меня в книге, но которая вовсе не принадлежит автору, а является результатом наблюдений многих – это та, что значительная часть наших эмоциональных переживаний возникает не из-за реальных событий, а из-за вымышленных, воображаемых, а говоря современным языком – виртуальных.

Так, с давних времён люди читают книги и принимают их близко к сердцу —

над вымыслом слезами обольюсь.

Читатели переживают сильнейшие эмоции от описаний действий и мыслей героев книг, которые не существуют в реальности, а лишь являются плодом эпидемически заразительного воображения писателя.

Чем дальше, тем больше: появление кинематографа, видео, интернета наплодило столько ирреальностей, что несть им числа, и все они воздействуют на наши эмоции с такой силой, с какой подчас не воздействуют реальные события. Таким образом, наша духовная, эмоциональная жизнь всё больше и больше основывается на виртуальности, а не на реальности, и виртуальное, оснащённое научно-техническим козырем, бьёт им быт реального.

Однако существует реальное, которое не сдаёт своих позиций виртуальному, ибо оно является сутью человека. Это незыблемо пребывающее реальное сводится к базовым наслаждениям, заменить которые виртуальными невозможно, а именно: наслаждение от еды и питья, наслаждение от оргазма, наслаждение от дефекации, наслаждение от комфорта. Впрочем, можно, влияя на мозг, химически ли, физически ли, вызвать ощущение сытости, утолённой жажды, не давая ни еды, ни питья. И какое-то время человек будет пребывать в иллюзии сытости, однако через некоторое время он всё-таки умрёт уже не от виртуального, а от реального истощения.

Точно так же можно у человека, лежащего в холодной грязной канаве, вызвать теми же научно-техническими трюками ощущение высшего комфорта, пока это человек не подхватит воспаление лёгких и не умрёт в той же канаве, но в нирване виртуала.

Или можно вызвать ощущение длящегося оргазма с помощью наркотиков (говорят, героин такое может). Но опять же подмена реального виртуальным выйдет боком, и человек вскоре помрёт от передозировки.

Таким образом, власть виртуального над реальным наслаждением ограничена и может влиять лишь на подступы к базовым наслаждениям или становиться для них только фоном.

Заменить пышный антураж у базовых, жизненно необходимых наслаждений станет чрезвычайно легко, причём безо всякого посягательства на само наслаждение. Предположим, на столе лежит сосиска, ты голоден, но виртуальность запудривает тебе мозги правдоподобным видением, что перед тобой – омар. И вот ты будешь жрать сосиску с полным ощущением, что пожираешь омара. Таким образом, пища организму будет дана реальная (пусть не та, что представляется), но человек насытится и будет продолжать свою жизнь. И реальный омар ему будет не нужен, так как виртуальный удовлетворит его омарное желание.

Подобное происходит и с еблей: в мечтах, на экране, на мониторе, на странице журнала, а в будущем – трёхмерно, осязаемо и обоняемо, – перед тобой – красавица, о которой мечтаешь, а в реальности ты ебёшь осточертевшую бабу или просто-напросто дрочишь. И вот ты весь полон эмоций восторга, ибо мечта виртуально свершается, однако реально ты кончаешь в кулак или в обрыдлую пизду, но оргазм ты испытываешь истинный, и это позволяет жизни продолжаться без завихрений.

Таким образом, наши «максимальные» мечты будут свершаться виртуально, в то время как наши базовые желания будут удовлетворяться «минимальной» реальностью.

Культура занимается тем, что пытается заменить максимальную реальность (которая опасна дестабилизацией) на максимальную виртуальность, (которая безопасна обманчивостью). Когда полная замена, естественно, не удаётся, культура пытается хотя бы размыть границу между ними. Примером размывания границы служит идеализация женщины, когда из женщины с помощью косметики, фотошопа и пр. делается виртуальная модель, которой поклоняются мужчины. Границы между реальной женщиной и виртуальной размываются до одержимых галлюцинаций. И лишь оргазм проводит границу между реальным и виртуальным, ибо сам оргазм и есть наиболее яркое воплощение реальности.

Власть виртуального, то есть реально не существующего, часто оказывается сильнее реальности. Так, например, большинство людей не станет пить из унитаза, даже если он только что купленный, продезинфекцированный и наполнен чистой водой. Воображение того, что должно быть в унитазе, то есть, в данном случае, несуществующее, виртуальное, преобладает в сознании человека над реальным – чистотой сосуда и знанием человека об этом.

Если власть виртуального над человеком настолько велика, что может преобладать над реальностью, то уж не является ли виртуальность тоже своего рода реальностью? Реальностью высшего порядка, первой или N-й производной, то есть той высшей математикой, которая позволяет нам открывать миры, непостижимые с помощью только базовых ощущений?

Можно со всем основанием полагать, что всё, что вызывает в нас эмоции, начинает реально существовать. Человек научился вызывать в себе эмоции с помощью воображения, а значит всё воображаемое начинает существовать в реальности, а на реальное или видящееся реальным он одинаково откликается теми же базовыми ощущениями.

Так как виртуальное вызывают в нас эмоции, то возникает обратный процесс – возникает реальность эмоций, вызванная виртуальностью. Нереальное родило реальное. То есть мы своими эмоциями творим реальность, множим её.

В итоге вся наша эмоциональная жизнь станет когда-то результатом общения с виртуальными реальностями, которые мы сами создаём и всё, что будет оставаться связывающим нас с «первобытной» реальностью – это базовые наслаждения: насыщение, опорожнение и оргазм.

Обратное творение – всё, что вызывает в нас чувства, материализируется, становится реальным. И прежде всего виртуальное. Если виртуальное научится вызывать в нас осязание, то это станет преодолением границы между виртуальным и реальным. До тех пор пока виртуальное апеллирует только к нашему зрению и слуху, оно остаётся для нас за пределами реальности. Мы считаем реальным только то, что можем пощупать руками: зрение, обоняние, слух недостаточны и обманчивы. Критерий обладания, в том числе обладания женщиной – это осязание. Именно осязание, ведущее к оргазму – это ощутимый критерий границы между реальным и виртуальным. Таким образом, когда человек изобретёт виртуальное осязание, он начнёт стирать границы между виртуалом и реалом.

Вся так называемая духовная жизнь, клубящаяся вокруг базовых наслаждений, станет виртуальной, тем самым избавляя человека от духовных страданий и метаний, а точнее – делая их безопасными, ибо, как в волшебной сказке, человек будет знать, что все страдания – виртуальны. И какие бы ужасти в сказке ни описывались, она всегда окончится счастливым концом – реальным наслаждением оргазма.