4

4

О нем писатель размышляет в главе «Кафе "Ненаших звезд"», в которое помещает Жана-Поля Бельмондо и немало других видных иностранных писателей, спортсменов и актеров. Жан-Поль кушает в компании режиссера Куросавы и поэта Окуджавы, Фридерика Шопена – польского музыканта и германского мыслителя Иммануила Канта, плюс скромных лауреатов из Старого Света – Уильяма Голдинга[208] и Элиаса Канетти[209]. Ну и других. Жану-Полю хорошо. Кушая пожарскую котлету и водочку, он рад: «Такие вокруг редкостные таланты» и лишь изредка сетует: «Только жаль, что в Америке меня узнают только русские эмигранты».

* * *

Как-то, отвечая на вопрос, всё ли ему нравится в стране, оказавшей ему гостеприимство, он ответил: «Я люблю эту страну. Возможно, США – это модель будущего человечества».

Но, подобно многим интеллектуалам, Аксенову, очарованному Штатами, кое-что в них не по нраву. Он расскажет об этом в книгах. А в «Бэби» говорит о простом – отсутствии живого интереса к остальному миру, о провинциальности.

Однажды в интервью журналист процитировал такой фрагмент из книги: «Американцы… видят свою страну самой богатой и сильной, ее науку – самой передовой, своих атлетов – сильнейшими, и так далее…» – и спросил: «Как вы считаете: Америка на верном пути или она уже не богатейшая, самая интересная и замечательная страна в мире?»

Аксенов ответил: «Я не хотел этого сказать… Я пытался объяснить, что заметил здесь явную нехватку интереса к остальному миру. Я всегда стараюсь избегать обобщений… В США живут очень разные люди. Есть среди них и те, кто знает всё и обо всем… Они, несомненно, великолепные эксперты в самых разных областях. Но общее отношение к ряду вещей за пределами США – оно, мягко говоря, довольно, ну, прохладное».

Отсутствие подобострастия сыграло Аксенову на руку. Критика приняла книгу хорошо.

«Да, – писали критики о «Грустном бэби», – Аксенов не оставил в СССР присущей ему иронии – этой частой спутницы русской литературы. И она позволила ему увидеть, что и он не свободен от комплексов, как, возможно, считал прежде. Ну что ж – добро пожаловать в Америку, где социальные ритуалы могут быть столь же сложными, как придворные церемонии в древней Японии. И при этом – столь же исторически обусловленными».

А вот что писал в Los Angeles Timеs Ричард Эдер: «Василий Аксенов… живет в нашей стране полдюжины лет. Вряд ли он достаточно квалифицирован, чтобы писать о США. Но он блестяще квалифицирован, чтобы писать о себе в США. "В поисках грустного бэби" – рассказ о том, как долог путь эмигранта к желанному берегу; а писателя-эмигранта – особенно. Цветы здесь другие, заметил Иосиф Бродский; и, что важнее, названия у цветов другие».

Критикам понравилось рассуждение Аксенова об искусстве, принадлежащем народу, платящему за него. «Но за какое искусство он платит? – спрашивал Ричард Лингеман[210] из New York Times в статье "В целом ему здесь нравится". – За телевидение, которое делают будто для детей? Или за то, которое художникам надлежит вечно поднимать на новую высоту?»

– Разве подлинное искусство не всегда элитно? – спросил он Аксенова.

– Ну конечно, – засмеялся тот.

Обычно люди, хорошо живущие в хорошей стране, рады, когда о ней говорят хорошо. Даже если профессия требует от них объективности. Поэтому Дональд Моррисон в статье «Светлая изнанка»[211] в Time, коря автора за то, что «порой слишком восторгается вещами, для нас обычными, – вроде больших машин и украшенных цветами шляп пенсионерок», тут же пишет: «Грустный бэби» убеждает: для иммигрантов Америка – светлая изнанка туч их жизни…

Отмечает он и сарказм автора, рассуждая: «Америка… рада своим сатирикам. Она любит их. На самом деле опасность в другом: как и другие остроумные гости, Аксенов может так полюбить эту страну, что его критицизм утратит зубастость».

Книга «In Search of Melancholy Baby, a Russian in America» вышла в свет в 1986 году в Random House на английском языке, в твердом переплете и хорошем переводе Майкла Генри Хайма и Антонины Буа, и заняла место в витринах с ценой 15 долларов 95 центов за штуку.

В 1987-м ее издало Vintage Books в обложке бумажной. Всего продали 30 000 экземпляров.

Эта книга стала дверью. Через нее Аксенов вышел на американский рынок, а значит – в литературу. Она станет и одной из книг, с которых начнется его возвращение домой. Она получит имя «В поисках грустного бэби». Есть она и среди тех, что подписывал мне Аксенов: «Дмитрию, в день оптимистической беседы 28 ноября 03. В.?Аксенов». На обложке саксофонист.

* * *

Поиск грустного бэби – это, похоже, главное дело Аксенова. Во всяком случае – в Америке. Но кто он – грустный бэби? Зачем он писателю?

Понятно, что в заголовке автор цитирует одну из своих любимых джазовых композиций – Melancholy Baby. Но друг Аксенова писатель Александр Кабаков считает, что, за пределами этой простой и милой песенки, «грустный бэби» – это музыкальный символ повседневной, простой Америки. Согласен. Но, возможно, это – не всё? И мастер иносказаний Аксенов скрывает здесь образ той Америки, который начал прорастать в его душе в ранней юности – в военную пору американской тушенки и джинсов, чтения американских стихов, первого знакомства с джазом… Это связь с теми Штатами, которые он вообразил, даже выдумал; и, сразу, – с детством, юностью.

– Когда я начал писать эту книгу, – скажет он в интервью, – то мне пришлось искать по меньшей мере какую-то крупицу взаимной ностальгии. И я нашел ее в своей памяти – эту давнюю песенку «Come to Me My Melancholy Baby» – «Приходи ко мне, мой грустный бэби…». Когда-то я ее услышал в американском фильме «Ревущие 20–?е». И прекрасно помню, как все мы – дети послевоенного СССР – радовались этим знакам, которыми общалась с нами Америка.

Грустный бэби Аксенова – это, похоже, та Америка, какую он видит внутренним оком.

То есть поиск грустного бэби – процесс сродни путешествию беспечных easy-rider Джека Керуака и Дина Мориарти[212]. Или героев все той же песенки «America». Или воннегутовского Килгора Тратуа (тоже, кстати, писателя[213]). Или Вуди Гатри, чей поезд мчится к славе[214]. Которые летели по Штатам, возможно, оставаясь лишь тенями героев «Затоваренной бочкотары», но при этом в поисках их прекрасной души и великой мечты…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.