4

4

22 января, промчав за рулем от Мичигана через южные штаты до Лос-Анджелеса, Василий и Майя прибыли в Калифорнию, где ему предстоял семестр в роли писателя в резиденции. Всю дорогу он только и делал, что наблюдал пейзажи, вкушал американские яйца, бекон, оладьи, кофе и апельсиновый сок и готовился делиться озарениями, а прибыв, был немедля взят в оборот хозяином своего временного пристанища Дином Уортом[191].

– Тебя весь день разыскивают журналисты. Прошу прощения, но Указом Президиума Верховного Совета СССР ты лишен советского гражданства.

Гнев Аксенова был страшен. Он счел этот жест власти оскорблением своего достоинства.

Не питая особого пиетета к «красной картонке с плотной розовой бумагой внутри», он тем не менее считал себя неотделимым от страны и с презрением писал: «…Идеологические дядьки не только ведь книжечки говенненькой меня лишили. Это они в своих финских банях постановили родины[192] меня лишить. Лишить меня сорока восьми моих лет, прожитых в России, "казанского сиротства" при живых, загнанных в лагеря родителях, свирепых ночей Магадана, державного течения Невы, московского снега, завивающегося в спираль на Манежной, друзей и читателей, хоть и высосанных идеологической сволочью, но сохранивших к ней презренье».

После ужина Дин, Василий, Майя и другие гости пошли на Океанский бульвар в Санта-Монике. В калифорнийскую ночь. Ночь его новой Родины. Он решил просить власти дать ему американское гражданство. И принести клятву гражданина. Вот ее сокращенная версия:

«Настоящим я клятвенно заверяю, что я абсолютно и полностью отрекаюсь от верности и преданности любому иностранному монарху, властителю, государству или суверенной власти… что я буду поддерживать и защищать Конституцию и законы Соединенных Штатов Америки… что я буду верой и правдой служить Соединенным Штатам Америки; что я возьму в руки оружие и буду верой и правдой сражаться на стороне Соединенных Штатов, когда буду обязан сделать это по закону; что я буду нести нестроевую службу в вооруженных силах Соединенных Штатов, когда буду обязан сделать это по закону; что я буду выполнять гражданскую работу, когда буду обязан делать это по закону; и что я приношу эту присягу открыто, без задних мыслей или намерения уклониться от ее исполнения. Да поможет мне Бог»[193].

Но ею процедура не исчерпывается. Она требует упорства, терпения и выносливости при заполнении множества форм и подготовке вороха справок. Минул семестр, а процесс все длился. Пришла пора ехать в Вашингтон. Документы полетели следом и… канули в недра администрации. Пришлось начинать сначала. Как жизнь. Смена столиц – непростое дело.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.