7
7
Крым – его отрада. Надежда. Мечта. Полуостров фантасмагорий.
В 1979-м Аксенов завершает роман «Остров Крым» – книгу о тщете иллюзий. Особенно когда ими одержима личность, способная сыграть немалую роль в истории.
Это издатель и журналист Андрей Лучников. Плейбой, путешественник, богач, покоритель дамских сердец, без пяти минут мудрец, спортсмен, храбрец, талант, стратег, сильный и стильный красавец с добротным чувством юмора. Словом – почти супермен.
Как он обрел свои качества (включая деньги) – не сообщается. Но известно его место жительства – крутой пентхаус на верхушке небоскреба газеты «Курьер», город Симферополь, страна Крым-Россия. Ну, то есть остров Крым. Независимая от советов зона Восточного Средиземноморья, где когда-то, благодаря особой роли личности в истории, была установлена не советская, а антисоветская власть. Что привело к неслыханному процветанию острова, а вскоре и к установлению на нем невероятной степени свободы и демократии.
Это общество – мечта Аксенова о России, в которой он хотел жить. Где ему было бы хорошо. Как на острове Лучникову, что к концу бурной ночи в своей газете мог оказаться, скажем, местах в семи: в редакции, дома, в имении отца – «Каховке», в гостях у друга, в постели красавицы, в кабаке или где угодно в мире, включая Антананариву, Париж и Москву.
Склонность Андрея к визитам в последнюю тревожит автора. Ибо герой намерен слить остров с метрополией. Что с точки зрения писателя, проживающего в этой метрополии, повлечет страшную гибель маленькой свободной страны. Но влиятельный издатель одержим идеей общей судьбы и с усердием самоубийцы влечет ее к поглощению красной империей.
Аксенов это видит. Так как живет в столице империи. И не в пентхаусе, а в трехкомнатной квартире на Красноармейской улице близ метро «Аэропорт». Он знает, как здесь всё устроено и что не будет никакой «общей судьбы», а будет смерть и поруганье и ветром развеянный прах. Так что спасайся, кто еще не в Анадыре!
Впрочем, давайте по порядку.
Когда я спросил Аксенова, как и когда он решил создать свою утопию – написать о «неопознанном плавающем объекте» – чудном острове легкости, тепла, любви и свободы, он ответил: «В начале 70-х, а то и в середине 60-х, в Крыму. А вот как?.. Уезжая из официальной Москвы в беззаботный Крым, я как бы на время убегал от советчины». Да, и в Симферополе, и в Ялте, и в Коктебеле «Народ и партия» были «едины», висели и портреты вождей, но атмосфера, царящая на курортном полуострове, дарила обещание каких-то особых возможностей. Искрила их в тумане моря голубом, на набережной Ялты, в горных ущельях, на коктебельском пляже.
Короче – помогала воображению.
Эти обещания были едва уловимы. Но постепенно в островном пейзаже проступал абрис небывалой страны – острова Крым. Отделенного от советской суши. С процветающей экономикой, свободой слова и творчества. С благополучной вольной жизнью для всех.
Как же оно так получилось – независимый процветающий Крым?
История замечательная. В точности подтверждающая верность идеалистической идеи о колоссальной роли личности в себе – то есть в истории. В страшный час, когда красные орды начали переход замерзшего до почти каменного состояния пролива, отделявшего Крым от материка, а деморализованные белые части готовились откатиться с позиций, некий похмельный юнец, лейтенант флота его величества Ричард Бейли-Ленд, командир башни главного калибра линкора «Ливерпуль», пришел на батарею и, держа комендоров под прицелом, скомандовал: пли.
Красные на льду Сиваша вдруг услышали вой снарядов. Вой перешел в гул. Гул – в ад. Мешанину огня и льда. Зря комиссары по грудь в воде именем революции заклинали пролетариев идти в последний решительный бой. Их голоса глушили грохот взрывов, вопли паники и боли. Все, кто выжил, карабкались на советский берег. Белый Крым превращался в крепость…
И всё благодаря какому-то сопляку.
Его меткая стрельба воодушевила других флотских командиров. Флот открыл массированный залповый огонь по всем участкам переправы. Части добровольческой армии преодолели уныние, вышли на позиции и отстояли Крым.
Теперь в Ялте – памятник Бейли Ленду. В Крыму сорок партий борются за голоса избирателей. Народы ликуют под черноморским солнцем. Остров превращается в технологическую и культурную Мекку Европы. Вот она – греза Аксенова о России, какой та могла бы стать, сохранись республика марта – октября 1917 года.
И всё было бы хорошо в воображаемой стране, если б не было в ней владельца и редактора влиятельнейшей газеты «Русский курьер» Андрея Лучникова, больного жертвенной идеей общей судьбы – стремлением объединить счастливый Крым с великим и несчастным Союзом.
Причем благодаря его могучей газете ему удается так промыть мозги островитянам, что в голове у них воцаряются странные идеи, вроде: «Мы, торговые люди Крыма, постараемся превратить социалистическое убожество, по словам Черчилля, в социалистическое блаженство. Ведь это нетрудно, в самом деле. Главное – энергия, главное – инициатива. Равномерное же распределение благ – это, согласитесь, суть человеческой цивилизации» – так рассуждает, беседуя с красным бюрократом новой формации Марленом Кузенковым, хозяин чудной лавки колониальных товаров господин Меркатор. А на замечание собеседника о том, что, мол, «у нас социализм, что если мы объединимся, вы перестанете владеть своим прекрасным магазином», ответствует, что, дескать, будет здесь «менеджером, социалистическим директором, да?!». Ведь не откажется же великий Советский Союз от его опыта, от его средиземноморских связей!
На это под влиянием то ли энергии заблуждения, то ли чувства вины Кузенков уныло замечает: «Допустим. Однако у вас не будет здесь ни английского чая, ни итальянского прошютто, ни французских сыров, ни американских сигарет, ни шотландского виски, ни плодов киви, ни… Доверительно вам говорю, что в вашем магазине многого не будет, увы… вы не сможете… похвастаться полным комплектом товаров, мне очень жаль, но вам придется кое-что прятать под прилавком, у вас тут будут очереди и дурной запах…
– Ха-ха-ха, ха-ха-ха, – хохотал господин Меркатор. – Отмечаю у вас, Марлен Михайлович, склонность к черному юмору. Ха-ха-ха…»
Ну и дохохотались. Даже военные пилоты заверяли своего кумира Лучникова, что не боятся воссоединения с великим Советским Союзом и готовы влиться в состав его могучих ВВС. До тех пор пока эти ВВС не стали сбивать их вертолеты ракетными залпами… Вот какова была мощь этого одержимого. Лучников – образец: он наделен даром оратора и публициста, мастерством дипломата и энергией дельца. И использует всё это для самоубийственного слияния Крыма с матерью-Родиной.
Само собой, у него есть антипод – мерзкий и жалкий невротик Игнатьев-Игнатьев. Ревнующий героя к его талантам и успеху и при этом влекомый к нему любовною тягой.
Лучников же не питает к ничтожеству ничего, кроме презрения с тенью жалости. Он его почти не замечает – вокруг много объектов для внимания: сын, отец, дамы, друзья в Москве и соратники в Крыму – одноклассники по гимназии имени Царя Освободителя, и в Москве – Марлен Кузенков, дипломат и «партиец новой формации», Виталий Гангут, опальный киногений, и Дим Шебеко – подпольный музыкант. Эти-то люди – плюс офицеры тайной войны – раскручивают трагический сюжет, что завершается покорением советами благодатного острова.
А ведь знал Лучников. Знал всё про СССР. Про разруху, голодуху, мощь охранки и маразм властей. И про редкие исключения – музыкантов, блядей и фарцу. Про то, что гремящий ржавчиной танк совдепии наплюет и раздавит всё на своем пути. Но ради своей идеи Лучников готов принести в жертву изнеженный свободой, богатством и демагогией Крым – метафору Запада перед лицом красной угрозы, которую Аксенов считал реальной.
Он правда боялся, что левацкие химеры разоружат Запад перед советами и свободный мир – обитель творческого и вольного индивида – падет к ногам тупого марксистского истукана.
Но ужас автора не смущает героя. Тем более не останавливает его. Он так упивается своей целью и своей мощью, что не способен остановиться. И, легко побеждая сомнения соратников, тащит их за собой в бездну. Итог – полный личный крах. Потеря отца и любимых, утрата себя и сына, бегущего прочь с раздавленной Родины.
Да, тем, кто не погружен в бредовый проект Лучникова, удается избежать порабощения. Джазисты, эзотерики-любители, аполитичные девочки и невинные младенцы уплывают в закатные сумерки. Новое поколение ускользает из пасти чудовища. И красной ракете его не догнать. Но им хорошо – есть куда бежать. Даже европейцам есть где скрыться от агрессии. А куда бежать из Америки? Ведь Америка – тоже остров…
Она – оплот здравого смысла и мощи свободного мира. В этом призыв, надежда и предостережение романа. Не сдаваться! Не идти на поводу у обаятельных, сильных и умных безумцев. Сопротивляться. Иначе красный удав пожрет всё. Это – урок первый. Урок второй: свободная, благополучная, сильная Россия – возможна. Если не… Смотри урок первый.
О выходе книги в СССР не было и речи. А Аксенов и не рассчитывал – «Ожог» был на Западе, в Москве разворачивалась эпопея альманаха «Метрополь». «Остров» вышел на русском в «Ардисе» в 1981 году. И в 1983-м на английском в Random House. В постсоветской России книга выходила десять раз. В журнале «Юность» – с первого по пятый номер 1990 года. В том же году в издательстве «Огонек. Вариант». Через два года – в «Академии». В 2005-м – в «Изографе». И в 2006, 2008, 2009, 2010 и 2011-м – в «ЭКСМО». В 2006-м вышла аудиокнига.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.