СЫНОВНЕЕ ПОСВЯЩЕНИЕ

СЫНОВНЕЕ ПОСВЯЩЕНИЕ

Дорогие и любимые мои дети Сережа и Лилли! Вам адресованы страницы этой книги. Я знаю, что вам они будут интересны, и уверенность в этом делала мою работу легкой и радостной. Многие эпизоды моих воспоминаний известны вам, но мне хочется, чтобы вы знали: как бы в дальнейшем ни сложилась, вернее, как бы ни завершилась моя жизнь, я счастлив вами и рад, что вы (тьфу, тьфу, тьфу!) здоровы, перед вами ясная, насколько это вообще возможно, перспектива, и ваша жизнь интересна.

Растить вас было главной моей заботой и величайшим, постоянным удовольствием. Природа распорядилась таким образом, что дети свободны от обязательств относительно своих родителей. Чувство благодарности может возникнуть у детей лишь в процессе воспитания нравственных ценностей. Все, что я мог и имел, я постарался передать вам. Поэтому кульминацией моего родительского торжества было стихотворение, которое посвятил мне Сережа. Слезы мешали читать текст письма. Воспринял я его как ребенок, впервые увидевший украшенную рождественскую елку, когда отраженное от блестящих шаров пламя свечей слепит глаза. Правда, со временем это посвящение, как и елка после праздников, растеряло украшавшее его превосходные эпитеты, но это уже не имело значения. Сын возмужал, оглянулся вокруг и понял, что его читатели могут воспринять такой личный восторженный панегирик иронически.

Здесь я привожу сыновнее посвящение в первоначальной редакции:

ОТЕЦ

Вот все, что делал я когда-то,

Что думал о делах моих, —

Все уместилось очень сжато

Между десятком запятых.

Во что я верю, что я знаю,

Все, что умею и люблю,

Что делаю, во что играю —

Отец мой сделал жизнь мою.

О ней бы он сказал, конечно,

Свободней, медленней, точней.

Не так неловко и беспечно,

Как я здесь написал о ней.

Но занят он.

              Он воспитатель

Непревзойденных мастеров,

И я — единственный мечтатель

Среди его учеников.

Пока следил я зарожденье

Подач, ударов кистевых.

Во стольких он создал движенья

Куда прекраснее моих!

В разгуле собственных стремлений

Мне жаль, что мне не повторить

Его открытий, заблуждений —

Свои придется пережить.

Но лишь его я почитаю,

Его слова, черты лица.

И потому я не признаю

Иного, общего отца.

Явлением отцовской жизни

Судьба моя освещена.

И жизнь отца во мне, как в призме,

Причудливо преломлена.

1986–2003 гг.