Автокефалия

Автокефалия

«В конце 1960–х годов само понятие автокефалии обозначалось как «знаменательная буря». Покойный протопресвитер Александр Шмеман вместе с такими светилами, как покойный архиепископ Киприан Филадельфийский и другие, находился в авангарде движения к автокефалии. Они прекрасно понимали, что будут и такие, кто отнесется к этому отрицательно, и такие люди действительно нашлись. Однако они понимали необходимость разрешить проблему отсутствия административного единства раздробленного православного народа в Северной Америке и твердо проводили свою линию, прекрасно отдавая себе отчет в том, что даже если дарование и принятие автокефалии не является оптимальным решением, то это все же значительный шаг в правильном направлении».

Из статьи «Знаменательная буря» протопр. Роберта Кондратика, опубликованной в «The Orthodox Church in America» в марте2005

Эта цитата описывает долгую, трудную и упорную борьбу, предшествовавшую дарованию Русской Православной Церковью автокефалии Православной Церкви в Америке. Отец Александр был твердо убежден, что для нормального роста и развития Православная Церковь в Америке должна получить официальную независимость от Русской Церкви. Главным препятствием было нежелание многих иметь дело с коммунистической страной. Когда я вспоминаю эти дни, недели, месяцы рождения автокефалии в Америке, я вспоминаю полную самоотдачу о. Александра этой борьбе. Необходимо было быть очень дипломатичным, так как сопротивление подкреплялось эмоциями людей, так много перенесших по вине коммунистов. Иметь дело с коммунистами? Да, и именно для того, чтобы стать от них независимыми! Потеряем ли мы наши корни, наш язык? Будут ли теперь все богослужения всегда проводиться только по — английски? Признает ли мир нашу Церковь? Конечно, все эти вопросы обязательно требовали ответа, но нельзя было терять времени, раз уж процесс начался и набирал обороты — останавливаться было нельзя. Отец Александр и отец Иоанн Мейендорф трудились без устали, шаг за шагом продвигаясь вперед. В это время разрядки напряженности между США и Советским Союзом появилась некоторая близость. Официально разрешили вести переговоры между американской и русской церковной иерархией. Сагре diem: нельзя было упустить момент! Как чудо вспоминается тот день, когда обе стороны достигли согласия, и на свет появилась Православная Церковь в Америке! Наступил и день, когда отец Александр позвонил отцу Фоме Хопко и сказал: «Поедем в канцелярию подписывать бумаги». Сам он не поехал в Россию на официальную церемонию, он оставался в тени. Он как бы говорил: «Работа закончена, все остальное — писанина».

Скоро главным языком Церкви стал английский, церковный календарь поменяли на юлианский, и мы смогли праздновать Рождество с большей частью христианского мира 25 декабря (вместо 7 января). Все эти перемены создали много эмоциональных ситуаций, опасались, что из — за этих перемен Церковь исчезнет, что мы компрометируем основы нашей веры. Некоторые группы людей остались в оппозиции к переменам до наших дней.

Следующим шагом на пути к созданию настоящей поместной Церкви была работа с Постоянной конференцией православных епископов в Америке (SCOBA— Standing Conference of Orthodox Bishops in America), направленная на достижение единства всех православных. Но этнические матери — Церкви не хотели — и не хотят до сих пор — отпустить свои Церкви в Америке и предоставить им автономию. До последнего своего вздоха отец Александр надеялся на создание единой Православной Церкви в Америке. Кто знает? Создание Православной Церкви в Америке дало начало этому процессу, ее существование не дает забыть о необходимости полного единства. Архиепископ Греческой архиепископии Иаков [[31]] и митрополит Антиохийской Церкви Филипп [[32]] придерживались того же видения будущего Православия в Америке, что и отец Александр, они любили и уважали друг друга.

В это же время отец Александр прикладывал немало усилий к возрождению литургической жизни, к воссозданию такой атмосферы, когда литургия находится в центре нашей веры, нашей церковной и повседневной жизни. Он никогда не считал и не называл это нововведением. Наоборот, он говорил об этом как о возвращении к истокам, ибо Причастие — это истинные сердце и душа христианской жизни. Он знал, что это забытое нами средоточие нашей веры, а не нечто новое.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.