БИБЛИОТЕКА ВОЖДЯ
БИБЛИОТЕКА ВОЖДЯ
Библиофил и библиограф
До Великой Октябрьской социалистической революции И.В. Сталин не имел своей крыши над головой, и ему приходилось скитаться по чужим углам, либо, попадая в тюрьму или в ссылку, жить в «казённых домах». И только после революции, по личному ходатайству В.И. Ленина, И.В.Сталину и его молодой жене Н.С. Аллилуевой была выделена квартира в небольшом трёхэтажном доме, в котором при царском режиме размещалась какая-то коммерческая контора.
Об этой первой сталинской квартире в архивах сохранился отзыв приятельницы Надежды Сергеевны: «Она производила впечатление обычной квартиры среднего трудящегося интеллигента: всё чисто, аккуратно, удобно, приспособлено к напряжённой умственной деятельности, но и только — никакой роскоши, никакого намёка на пустой эстетизм».
Вот теперь вождь мог удовлетворить свою старую страсть к книгам и начать собирать собственную библиотеку.(По свидетельству исследователя-сталиноведа Евгения Громова, «в порядке ревностной борьбы с культом личности во времена Хрущёва сталинская библиотека, насчитывавшая тысячи и тысячи томов, была разорена. Е. Громов пишет: «Хорошо, что энтузиасты из Центрального партийного архива сумели сохранить сотни томов и журналов из этой библиотеки с личными пометками её хозяина»).
Занимавшийся сталинской библиотекой в 1957 году, по сомнительному поручению Хрущёва, некий Юрий Шарапов, писал после посещения кремлёвской квартиры И.В. Сталина, что первым делом ему бросился в глаза высокий шведский шкаф с выдвижными полками, весь набитый книгами и брошюрами с закладками. Но большая часть библиотеки находилась в Кунцево, на «Ближней даче», и размещалась в отдельном деревянном доме, на этаж врытом в землю. Там стояли простые сосновые стеллажи, битком набитые книгами.
Говоря о роли книги в жизни И.В. Сталина, даже антисталинист Д. Волкогонов вынужден был признать: «При огромной загруженности Сталин весьма много работал над повышением своего интеллектуального уровня». Библиотека ему была нужна сугубо для дела, для текущей работы, справок, информации. Но не только! Для отдыха — тоже. И здесь почётное место отводилось классике — русской и зарубежной.
В мае 1925 года, поручая своему помощнику Ивану Павловичу Товстухе заняться пополнением его личной библиотеки, Иосиф Виссарионович Сталин тут же сел за стол и почти без раздумий, в течение 10–15 минут, написал простым карандашом на листе бумаги из ученической тетради буквально следующее:
«Записка библиотекарю. Мой совет (и просьба):
1. Склассифицировать книги не по авторам, а по вопросам: а) философия; б) психология; в) социология; г) политэкономия; д) финансы; е) промышленность; ж) сельское хозяйство; з) кооперация; и) русская история; к) история других стран; л) дипломатия; м) внешняя и внутренняя торговля; н) военное дело; о) национальный вопрос; п) съезды и конференции (а также резолюции), партийные, коминтерновские и иные (без декретов и кодексов законов); р) положение рабочих; с) положение крестьян; т) комсомол (всё, что имеется в отдельных изданиях о комсомоле); у) история революций в других странах; ф) о 1905 годе; х) о Февральской революции 1917 года; ц) об Октябрьской революции 1917 года; ч) о Ленине и ленинизме; ш) история РКП и Интернационала; щ) о дискуссиях в РКП (статьи, брошюры); щ-1) профсоюзы; щ-2) беллетристика; щ-3) худ. критика; щ-4) журналы политические; щ-5) журналы естественно-научные; щ-6) словари всякие; щ-7) мемуары;
2. Из этой классификации изъять книги (расположить отдельно): а) Ленина (отдельно), б) Маркса (-), в) Энгельса (—), г) Каутского (-), д) Плеханова (-), е) Троцкого (-), ж) Бухарина (—), з) Зиновьева (-), и) Каменева (—), к) Лафарга (—), л) Люксембург (—), м) Радека (—)
3. Все остальные склассифицировать по авторам (исключив из классификации и отложив в сторону: учебники всякие, мелкие журналы, антирелигиозную макулатуру и т. п.).
29. V. 25 г. И. Сталин»
Сохранилось воспоминание вдовы С.М. Кирова, который тоже был большим книголюбом, о том, что она как-то предложила пригласить библиотекаря для систематизации их библиотеки. На что Сергей Миронович отреагировал так: «Жена товарища Сталина тоже как-то пригласила библиотекаря, который по всем правилам библиотечной техники разложил книги. А потом товарищ Сталин не мог найти без каталога ни одной книги и снова всё переставил по-своему.
Сталин — подписчик.
И.В. Сталину присылали много общественно-политических и литературно-художественных журналов. Сохранился его личный комплект легального большевистского журнала «Просвещение» — с 1911 по 1914 год. С 1913 года И.В. Сталин являлся его постоянным сотрудником, в том же году была напечатана в трёх номерах его статья «Марксизм и национальный вопрос». Литературный отдел в этом журнале курировал сам А.М.Горький.
Представим, что мы листаем журнал «Красная новь» № 2 за 1923 год. На полях рукой И.В. Сталина оставлено много подчёркиваний красным и чёрным карандашом. В литературной части журнала мы встретим «Мои университеты» М. Горького (продолжение), «Аэлиту» А.Толстого (окончание). «Перемену» М. Шагинян… В поэтическом разделе представлены поэты О. Мандельштам, С. Клычков. П. Родимов… Из западных писателей — В. Гюго в переводе М. Волошина…
В декабре 1936 года заведующий отделом печати и издательств ЦК Б.Таль передал в Политбюро на имя И.В. Сталина записку следующего содержания:
«Просьба сообщить, какие из нижеперечисленных белоэмигрантских изданий выписывать для Вас в 1936 году: 1. Последние новости, 2. Возрождение, 3. Соц. Вестник, 4. Знамя России, 5. Бюллетень экономического кабинета Прокоповича, 6. Харбинское время, 7. Новое русское слово, 8. Современные записки, 9. Иллюстрированная Россия».
Ознакомившись с этим списком, И.В. Сталин произнёс: «Всё, всё выписать!». И добавил к нему ещё несколько десятков книг и альманахов согласно каталогу.
Из журнала «Русская мысль» (апрель 1922 год, Прага), хранившегося в сталинской библиотеке, благодаря пометкам, мы точно знаем, что
И.В. Сталин читал нашумевшие в своё время «Дни» своего политического противника В. Шульгина, а в журнале «Современные записки» его внимание привлекли: статья «Автобиография РКП», «Несрочная весна» писателя — эмигранта И.Бунина (Нобелевский лауреат 1933 г.), «Золотой узор» Б.Зайцева, «Николай Переслегин» русского философа Ф. Степуна а также подборка стихотворений поэтессы З.Гиппиус.
Белоэмигрантская литература хранилась в специальном шкафу в кабинете И.В. Сталина. Там же находились сочинения его политических оппонентов, в особенности — Л. Троцкого, с большим количеством сталинских подчёркиваний. Надо сказать, что И.В.Сталин очень внимательно следил, что писали о нём в зарубежной прессе, особенно если давал «интервью» кто-нибудь из изгнанных или невозвращенцев.
Помощники докладывали ему обо всех интересных материалах из периодической печати, толстых журналов. В перерывах между работой над деловыми бумагами И.В. Сталин отвлекался на 30–40 минут и брал в руки новинки художественной литературы, читал статьи в журналах. Иногда просил помощника позвонить писателю или руководителю творческого союза и передать его пожелания и замечания. Иногда сам набрасывал короткое письмо или записку. Как, к примеру, вот эту, которую он написал писателю Корнейчуку:
«Многоуважаемый Александр Евдокимович!
Читал Вашу «В степях Украины». Получилась замечательная штука — художественно цельная, весёлая, развесёлая. Боюсь только, что слишком она весёлая; есть опасность, что разгул веселья в комедии может отвести читателя-зрителя от её содержания.
Между прочим: я добавил несколько слов на 68 стр. Это для большей ясности.
Привет!
И. СТАЛИН»
Какие же вставки сделал вождь на странице 68 комедии А. Корнейчука?
А вот какие:
1) «налог теперь будут брать не от количества скота, а от количества гектаров колхозной земли…» 2) «разводи сколько хошь колхозного скота, налог остаётся тот же…
То есть Сталин решил воспользоваться художественным произведением для пропаганды одного из последних указаний ЦК. Что ж, вполне разумно.
«Следы» Сталина на страницах книг.
«Демьян Бедный имел неосторожность записать в дневнике, что не любит давать книги И.В. Сталину, потому что тот оставляет на белых страницах отпечатки жирных пальцев… Образ этих «жирных пальцев» использовал Осип Мандельштам в эпиграмме на «кремлёвского горца». Позволю себе заметить, что я пролистал тысячи страниц сохранившихся книг и журналов из сталинской библиотеки, но ни одной замусоленной мне не попалось», свидетельствует Е. Громов. (Е.Громов. Власть и искусство, М. «Республика». 1998 С.166).
На страницах многих тысяч книг из библиотеки И.В. Сталина — подчёркивания, пометки, замечания на полях. На некоторых книгах стоит экслибрис: «Библиотека №… И.В. Сталина». Все тома первого издания Собрания сочинений В.И. Ленина испещрены подчёркиваниями, галочками и восклицательными знаками на полях. К некоторым работам И.В.Сталин, должно быть, обращался не раз: отдельные строчки подчёркнуты, чувствуется, в разное время и красным, и синим, и простым карандашом….
На книге М. Смоленского «Троцкий», подчёркнуты все места, где автор наделяет этого ярого врага И.В.Сталина и советского народа отрицательными эпитетами: «политический властолюбец», «Троцкий — гениальный авантюрист», «Троцкий — колюч и нетерпим» и другие.
Сохранённая часть библиотеки вождя ещё ждёт своего вдумчивого и доброжелательного исследователя-дешифровальщика, который сможет сказать совершенно точно, что имел в виду И.В.Сталин, подчёркивая то или иное место в книге и что означают те или иные пометки и замечания, однако здесь следует сказать, что попытки такого рода уже имеют место, правда, они весьма немногочисленны. Одна из книг, пометки, на которой наиболее известны — это пьеса А. Афиногенова «Ложь». Вещь действительно слабая по всем меркам, она вызвала у И.В.Сталина резкое неприятие, о чём он сообщил автору в известном «Письме т. Афиногенову». В пьесе имелся такой монолог, который принадлежит одному из положительных героев: «Я говорю о нашем Центральном Комитете… Я говорю о вожде, который ведёт нас, сорвав маски со многих высокообразованных лидеров, имевших неограниченные возможности и обанкротившихся. Я говорю о человеке, сила которого создана гранитным доверием сотен миллионов. Имя его на всех языках мира звучит как символ крепости большевистского дела. И вождь этот непобедим, потому что непобедима наша революция». После сталинской правки: «Я говорю о нашем Центральном Комитете… который ведёт нас, сорвав маски со многих высокообразованных лидеров… я говорю о Центральном Комитете партии коммунистов Советской страны… Знания его на всех языках мира звучат как символ крепости большевистского дела. И этот коллективный вождь непобедим…».
Идёт следующий диалог героев:
«НИНА. Пусть не молчат, пусть говорят правду.
ГОРЧАКОВА. Массы должны доверять нам, не спрашивая, правда это или нет.
НИНА (схватывая газету). А зачем тогда пишут «Правда»?
ГОРЧАКОВА. Это — историческая традиция»
Реакция вождя на этот вздорный диалог вполне справедлива: «?! Что за чепуха!»
Через несколько страниц к реплике: «А мы за правду не молимся и в зубах ею не ковыряем», — И.В.Сталин приписывает фразу: «Она для нас борьба, жизнь, существование».
Некоторые, наиболее одиозные места И.В. Сталин просто перечёркивает с пометкой: «К чему эта унылая и нудная тарабарщина?»
Интересно, что на эту же пьесу существует и отзыв такого литературного авторитета, как Алексей Максимович Горький: «Пьесу Вашу нахожу неудачной и вредной. Партийца Вы наделили фамилией Сероштанова. Мещане примут это как аллегорию, очень приятную им. Да и все фигуры пьесы сероваты. Все — устали, ни в одном из них не звучит пафос бойцов за социализм, психика всех построена на мотивах индивидуализма, на борьбе за своё «. Такова же и Нина… Партийно мыслящих Вы показали как примитивно мыслящих. Сторонники лжи у Вас живее борцов за правду».
Получив такой отзыв Горького, Афиногенов обратился к И.В. Сталину. Но критические замечания И.В. Сталина, как мы видели, были вполне справедливы. И он высылает автору такое письмо:
«Тов. Афиногенов!
Идея пьесы богатая, но оформление вышло небогатое. Почему-то все партийцы у Вас уродами вышли, физическими, нравственными или политическими уродами… Даже Рядовой выглядит местами каким-то незавершённым, почти недоноском. Единственный человек, который ведёт до конца последовательную и до конца продуманную линию (двурушничества), — это Накатов. Он наиболее «цельный».
Для чего понадобился выстрел Нины? (Нина — положительный герой, но кончает жизнь самоубийством). Он только запутывает дело и портит всю музыку. Кулику бы противопоставить другого, честного, беспорочного и беззаветно преданного делу рабочего (откройте глаза и увидите, что в партии есть и такие рабочие).
Надо бы дать в пьесе собрание рабочих, где разоблачают Виктора, опрокидывают Горчакова и восстанавливают правду. Это тем более необходимо, что у Вас нет вообще в пьесе действия, есть только разговоры (если не считать выстрела Нины, бессмысленного и ненужного).
Удались Вам, по-моему, типы отца, матери, Нины. Но они недоработаны до конца, не вполне скульптурны.
Почти у каждого героя имеется свой стиль (разговорный). Но стили эти недоработаны, ходульны, неряшливо переданы. Видимо, торопились с окончанием пьесы.
Почему Сероштанов выведен физическим уродом? Не думаете ли, что только физические уроды могут быть преданными членами партии?
Пускать пьесу в таком виде нельзя. Давайте поговорим, если хотите. Привет!
И. СТАЛИН»
По мнению Евгения Громова, в представлении И.В.Сталина об эстетической ценности искусства ничего не надо упрощать. И.В.Сталин выработал определённое понимание художественной специфики искусства и эстетическое чутьё. Конечно, он был, прежде всего, политиком, но и не одной политикой он жил. Смотря спектакли и фильмы, слушая музыку, читая, наконец, книги, И.В. Сталин внутренне требовал от них и какого-то художественного уровня и качества, к чему государственные мужи зачастую бывают равнодушны. Опираясь на воспринятые в молодости культурные традиции, И.В. Сталин мог и без подсказок референтов отличить первый класс в литературе и искусстве от второго и третьего.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.