Вольта Алессандро

Вольта Алессандро

(род. в 1745 г. — ум. в 1827 г.)

Итальянский ученый — физик и физиолог, один из основоположников учения об электричестве. Его страсть к науке была так же велика, как и к женщинам.

Алессандро Вольта жил в бурное время. На его глазах обновлялась наука, в полный голос заявляла о себе молодая Америка, возносился на вершину власти Наполеон, в очередной раз перекраивая карту Европы. Вольта был не только свидетелем, но и участником многих знаменательных событий, особенно тех, которые происходили в мире науки и технического прогресса. При этом его профессиональная страсть по силе накала ничуть не уступала страстям человеческим. Правда, здесь были несколько иные параметры. Силу и непредсказуемость любовных увлечений Вольты уж никак не измерить той физической величиной, которая вошла в историю под термином «вольт». Парадоксально, но прирожденный семьянин, ласковый и заботливый отец, Вольта женился лишь тогда, когда ему было уже под пятьдесят. Но до женитьбы он отнюдь не был аскетом, чуравшимся радостей жизни. Вольта много путешествовал, встречался со знаменитыми людьми, знавал и большую любовь, и всепоглощающую страсть, о которых помнил всегда.

Полное имя ученого — Алессандро Джузеппе Антонио Анастасио Вольта, хотя на самой крупной итальянской купюре достоинством в 10 000 лир надпись гораздо скромнее — «А. Вольта». Но даже это краткое обозначение имени гения о многом скажет не только итальянцу, но и любому жителю земли, хоть что-нибудь слышавшему об электричестве.

Родился Алессандро в не совсем обычной семье. Его отец, красавец Филиппо Вольта, состоявший в иезуитском ордене, без памяти влюбился в девятнадцатилетнюю послушницу одного из монастырей, дочь графа Инзаги Маддалену, поражавшую всех ангельской красотой. Неодолимая страсть так захватила молодого иезуита, что он, не колеблясь, пожертвовал карьерой священника, похитил свою любимую, бежал с ней и тайно обвенчался. Молодые поселились в небольшом местечке Комо. Однако их счастье навсегда осталось омраченным клеймом позора, который лег на похитителя и нарушившую обет послушницу. Да и на семерых детей (среди которых Алессандро, или, как его называли, Сандро, Сандрино, был четвертым ребенком) пала тень родительского проступка. Графская семья Инзаги навсегда вычеркнула имя грешницы Маддалены из сердца и памяти, ибо такой грех считался несмываемым.

Маленького Сандро родителям пришлось отдать кормилице в деревню, где он провел первые три года своей жизни, предоставленный самому себе. В крестьянской семье за ребенком следить было особо некому, потому слово «мама» Сандрино выговорил года в четыре, а нормально начал разговаривать только к семи годам.

Окружающие считали Сандро недоразвитым, и если бы тогда кто-нибудь сказал, что это будущий великий ученый, — его посчитали бы большим шутником. Зато внешне мальчик взял всем — красотой, живостью характера, отзывчивостью, словом, явно пошел в родителей.

После смерти Филиппа Вольты, не оставившего бедной жене ничего, кроме семерых детей от одного до семнадцати лет, семилетнего Алессандро взял на воспитание дядя со стороны отца, соборный каноник Александр. Он вплотную занялся обучением не совсем развитого, но довольно-таки способного племянника. Словно наверстывая упущенное, Алессандро быстро освоил азы латыни, историю, арифметику, а также правила поведения за столом, в семье, в общении с посторонними людьми. Одним словом, счастливое бездумное существование, как и положено отпрыску благородного семейства, сменилось культом духовного развития.

Плоды воспитания не заставили себя долго ждать. К удивлению родни, Сандрино словно пережил второе рождение: в нем обнаружилось остроумие, дар блестящей импровизации, понимание абстрактных идей и сути научных проблем.

Далее последовали годы учебы в школе иезуитов на философском факультете и в семинарии Санта-Катарина, где Алессандро впервые приобщился к физике, занятие которой приносило ему огромную радость. К восемнадцати годам энергичный молодой человек уже свободно владел французским и латынью, достаточно глубокими и прочными знаниями по науке и искусству. Но первой и самой сильной любовью на всю жизнь осталась физика, которой Вольта не изменял никогда.

Когда Алессандро исполнилось двадцать лет, родственники заявили, что время безделья миновало: положение семьи таково, что пора самому зарабатывать деньги. И здесь Вольта впервые проявил твердый характер. Он решительно отказался быть банкиром, нотариусом, врачом, как того желали родные, остановив свой выбор на науке, в частности на любимой им физике.

Начиная с 1768 г. Вольта работал как одержимый. Вместе со своим другом Джулио Чезаре Гаттони он изучал теоретические трактаты, мастерил приборы и ставил опыты. Сенсацией среди жителей Комо стал первый в городе громоотвод, который друзья смонтировали на шпиле башенки одного дома. Внешне невзрачный Гаттони буквально боготворил своего длинноного красавца-друга и был при нем своеобразным Санчо Пансой, во всем помогая, прислуживая и ссужая деньгами. Этот странный, крайне тщеславный человек легко раздражался по любому поводу, имел вздорный характер, но в отношениях с Алессандро преображался, видя в нем великого исследователя.

Да и местные жители уверовали в необыкновенные таланты Вольты, считая его чуть ли не колдуном, способным на любые чудеса. Стоит парню открыть одну из своих заумных книг, шептались они, как тут же со страниц выскакивает сам черт и дает команды, а Сандро приходится их выполнять.

К этому времени Вольта завершил свою первую диссертацию «О притягательной силе электрического огня и феноменах, ею вызванных», адресованную патрицию Беккариа, профессору математики в Королевском университете Турина. Она была оценена по достоинству, и этот хвалебный отзыв придал молодому ученому еще больше энергии и честолюбивых надежд.

Годы с 1769 по 1775 прошли под знаком старой дружбы, новых открытий и поисков службы. Активным занятиям способствовало знакомство Вольты с графом Джовьо, который поддерживал его любые начинания как морально, так и материально. В октябре 1771 г. Алессандро познакомился с соседкой Джовьо — юной графиней Терезой Чичери ди Кастильоне.

В детстве Тереза была стройной умненькой девочкой, но когда подросла, превратилась в массивную невысокую женщину с крупным лицом, энергично сжатыми губами, тяжелым прямым носом и большими черными глазами. Главными ее достоинствами оставались ум и хорошее воспитание. Эти-то качества и пленили молодого физика. Жениться, правда, он не собирался, считая, что пока не располагает достаточными средствами, чтобы содержать семью. Но это не помешало донне Терезе не только самой серьезно увлечься молодым ученым, но и его увлечь своими добродетелями. Путешествуя по Европе, Алессандро непременно посылал из разных городов «салюты моей очаровательной донне», делился с ней впечатлениями, добросовестно перечисляя достопримечательности Турина, Ульцио, Шамбери, Лиона, Женевы, Базеля, Страсбурга.

Несколько иначе описывал Вольта свои поездки в письмах к брату, архидьякону Луиджи. В них восторги касались не только достопримечательностей великих городов. Так, из Парижа неутомимый путешественник писал: «Здесь лучшие в мире женщины, поистине здесь царит сама женственность… Гуляю по городу, часто обедаю в знаменитых домах, куда приглашают любители и знатоки естествознания».

Действительно, обаятельный, разговорчивый и высокообразованный итальянец Вольта, который, по отзывам современников, «был высокого роста, имел правильное античное лицо со спокойным взором, говорил ясно, просто, легко, иногда красноречиво, но всегда скромно и изящно», на время привлек внимание всего аристократического Парижа. И если раньше желанными гостями великосветских салонов были музыканты, певцы, поэты, философы, то теперь в них не менее почетное место заняли физики и химики, среди которых Алессандро по праву занимал первое место. К примеру, мадам Нантейфель, дочери которой Вольта давал уроки физики, просила его не о чем-то отвлеченном, а ни больше ни меньше как прочесть в узком кругу на званом обеде лекцию об электричестве. Другая светская львица, мадам Бульон, передавала ему «миллион комплиментов» не только за высокую ученость, но и за обходительность и галантность с дамами.

Обласканный таким вниманием, всеобщим восхищением и почитанием, Вольта и не предполагал, что судьба преподнесет ему неожиданный сюрприз. В мае 1782 г., будучи в Лондоне, он получил письмо от Луиджи, в котором брат среди прочих новостей сообщал, что «заплатил шесть цехинов за содержание роженицы». Алессандро сразу же догадался, о какой роженице идет речь: это была Тереза, которая родила от него сына, получившего имя Джузеппе. Затем пошли письма с еще более прозрачными намеками: ребенка следует отдать на воспитание в один из монастырей, благо выбор их был большим.

Такое уведомление не на шутку встревожило Вольту, ибо грозило потерей сына, которого он даже не видел. Жениться он не собирался, а вот о Джузеппе решил позаботиться, о чем сообщил брату. Терезе он тоже отправил ласковое и трогательное письмо. На какое-то время любовница успокоилась, но затем Вольта получил от нее очередное страстное послание, где несчастная женщина уже прямо просила: «…женись на мне, Алессандро, умоляю тебя ради себя и сына!»

На это письмо Вольта ответил уже без особых сантиментов: «Мой тебе совет: выходи за кого-нибудь замуж. Я немного жестоко отвечаю на твое откровенное письмо, потому что занят одной научной статьей. Над ней столько работы, что голова кругом идет. Я вряд ли могу скоро жениться, потому что дела неважны… Здесь, в Павии, свирепствует краснуха… Против этой хвори лекари бессильны, больницы переполнены. Привет тебе».

Тактику Алессандро выбрал нехитрую, но верную. Рассказал обо всем (чтобы отвлечь внимание), о чужих бедах (своя боль покажется меньше), об объективных трудностях, после чего всякие надежды на брак у Терезы исчезли. Она вынуждена была довольствоваться ролью его подруги, советчицы и утешительницы.

И все же почему Вольта не женился на Терезе Чичери, с которой имел долгую связь и ребенка? Причины тому могли быть разные — так, хотя Тереза и была графиней, однако приданого за ней давали очень немного, а Алессандро хотелось более обеспеченной жизни. К тому же физическое влечение — еще не любовь, а Вольта все еще мечтал о романтической страсти. Кроме того, в те времена среди интеллектуалов брак считался «непозволительным мотовством».

Впрочем, и ранее ученые мужи не желали обременять себя супружескими узами. Вольтер называл брак «единственным развлечением, доступным трусу». К примеру, Галилео Галилей, умнейший человек и обаятельный мужчина, тоже так и не женился, поскольку должен был заботиться о сестрах, ожидавших приданого, о беспутном брате-фанфароне и сварливой матери. А потому верная подруга, родившая ему троих детей, после десяти лет ожидания свадьбы, так и не став супругой, ушла от него.

Вот и Вольта поступил так же и считал, что совесть у него была чиста. Сердобольный любовник успокоил Терезу, умело переключив ее интересы на другое дело, а именно изготовление новой ткани. Она блестяще справилась с этой задачей. В декабре 1783 г. Вольта с гордостью сообщал одному из своих друзей, «что аббат Аморетти преподнес патриотическому обществу образец оригинального полотна, а синьора донна Тереза Чичери, моя единственная хозяйка и возлюбленная, описала все операции по изготовлению ткани и заслужила премию!» В мае 1784 г. Вольта продемонстрировал новую ткань в Милане и оттуда сообщал Терезе: «Сударыня, это находка для мусульман и для детей, а малая золотая медаль заслужена вами недаром».

Но ткань тканью, а брак, хотя и гражданский, требовал немалых хлопот. Вольта старался быть заботливым отцом. Сына Джузеппино, которому уже исполнилось шесть лет, по его настоянию отправили в коллегию Кальчи — своеобразный детский дом. Алессандро постоянно сообщал Терезе в письмах-отчетах о здоровье мальчика, его поведении, воспитании и успехах. А та в свою очередь послушно выполняла просьбы Вольты, узнавала для него новости, сводила с нужными людьми. Взять сына к себе она не могла: не было денег, боялась сплетен. В конце концов Тереза смирилась с мыслью о том, что отношения между ней и Алессандро остались спокойными и надежными.

Более романтичными были связи Вольты с другими женщинами. Весной 1785 г. в Комо приехала юная маркиза Александра Ботта. Алессандро слышал о ней и раньше — говорили, что она чудо как хороша, умна, обаятельна, окружена блестящими поклонниками. Увидев юную донну, Вольта сразу же был очарован ее красотой и грацией. Маркизе тоже понравился новый знакомый: высокий, красивый, умный, так интересно говорит, к тому же член многих академий и даже поэт. Одним словом, герой, которого она видела в своих грезах! А главное — совсем не похож на вьющихся вокруг нее юнцов. Без Вольты маркиза тосковала, с ним робела. И наконец, решилась послать ему письмо.

Вольта был польщен и почти счастлив. Его душа заволновалась, дав простор мечтам и чувствам. Правда, вскоре пришли сомнения. Жениться на Александре — но он уже немолод, и денег нет. А не жениться, стать пожилым любовником, покуда не укажут на дверь, — стыдно.

И Вольта, борясь со своими любовными страстями, решил не злоупотреблять чувствами неопытной девушки. От его прощального письма веяло благородством и сдержанностью: «Любезная маркезина!.. Я уже стар для такого цветущего создания, как вы. Не конфузьте меня: вы свежи, я изношен… Легко понять, что я полон любви к вам и симпатии, но разве гожусь я стать объектом вашей склонности? Вы льстите моему самолюбию, я вовсе не так гениален, как вы полагаете…Ах, как много фантазий посетило мою голову об устройстве жизни с вами, но все они отлетели, как только пришлось серьезно поразмыслить над ними…»

Александра молча и гордо приняла вежливый отказ. Больше они на людях вместе не появлялись. Через год она уехала с родителями в большое путешествие по Голландии, и до Вольты доходили слухи о том, что Александра тоскует.

Через десять лет, в июне 1795 г. пришло известие о ее смерти. И здесь уж Вольта дал волю своим чувствам. Он был настолько потрясен этой вестью, что некоторое время даже считал, что именно он убил ее своим отказом, что из-за него Александра умерла, не дожив до тридцати лет, так и не обретя счастья!

Разрыв с маркизой Ботта мало что изменил в привычках Вольты. О женитьбе он не задумывался до тех пор, пока, наконец, не встретил женщину, о которой мечтал всю жизнь. Страсти вокруг новой возлюбленной ученого бушевали нешуточные. А уж сколько заинтересованных лиц почти три с половиной года на все лады склоняли действия влюбленных! Среди них были и родственники, и друзья, и начальство, и коллеги, и даже сам император Священной Римской империи!

А все началось с письма, которое Алессандро получил в декабре 1788 г. от старинной знакомой их семьи, графини делла Порта де Салазар. Опытная сводница писала ему о певице римлянке Марианне Парис: «Девушка — чудо, необычайно порядочна, весьма интересна, речь благородна, хорошо одета и весела. Редкость среди подобных персон… И хотя считают, что с артистками связываться нельзя, но эта будет настоящей подругой».

Письмо заронило в сентиментальной душе Вольты искру надежды. Он давно уже мечтал о романтической страсти и о красавице-жене. При первой же возможности Алессандро отправился в Милан, где гастролировала Римская опера, солисткой которой была Марианна, и был очарован ею. Юная певица тоже отнеслась к ученому благосклонно.

И тогда буря чувств охватила романтичного профессора — страсть, опьянение молодостью и красотой, очарование, — и все это на фоне великолепной музыки. В присутствии возлюбленной Вольта многозначительно молчал, сверкал глазами или взрывался страстными монологами, смешил, заставлял исторгать слезы. Одним словом, любовь захватила его полностью.

Только спустя год Алессандро решился поведать о своих чувствах брату: «Уже давно на душе тяжко, меня заботит, это между нами, любовь, которую я прячу даже от себя. Много раз я пытался рассказать тебе, но нет мужества… Я поражен в сердце, меня одолел соблазн… Кто же она? Боюсь сказать, но она — театральная звезда… Но прежде, чем нападать на предмет моего обожания, вспомни, что искусство не позор. Не веди себя как инквизитор. Ее ничто не может запятнать, так чиста, так порядочна!»

Реакция близких не заставила себя ждать. Брат Луиджи был категорически против: «Преодолей свою слабость, не иди на поводу у обстоятельств, ты потеряешь мое уважение, если не освободишься ото всех обещаний, которые успел надавать Парис».

Не надеясь на благоразумие слабохарактерного брата, Луиджи обратился за помощью к другу их семьи, графу Вилзеку, и тот из Милана подключился к попыткам погасить любовный костер: «…При выборе жены надо бы совмещать свои стремления с мнением родных, — увещевал он Вольту. — Думается, что следовало бы отречься от своих планов и предположений относительно этого дурного альянса, который наверняка для вас не нужен, хотя б это было нелегко вашему сердцу…»

В ответ Вольта писал: «Да, дорогой брат, я все рассказал Терезе Чичери, но „это не очередное развлечение“, „это не слабость“, не будет, „как в прошлый раз“. Я совершенно искренен: разве не горе, когда требуют: отвернись от своей любви!»

Но постепенно холодный разум начинает брать верх над любовной страстью. Да и как могло быть иначе, если все вокруг были против его любви. Чичери вела себя деликатно, но советовала подчиниться семье. Вилзек писал снова и снова и тоже советовал одуматься: «Когда в женитьбе какое-то неравенство, то это станет причиной многих драм, поэтому не надо поднимать этого груза в одиночку, а пока, впрочем, уступите своей натуральной страсти».

Вольта как будто прислушался к доводам. И даже вновь занялся научными делами, доселе заброшенными из-за любви к Марианне. Но через год, а именно в конце 1790 г., пламя страсти вспыхнуло с новой силой. Алессандро уже в который раз приводит своим благоразумным советчикам те же доводы, говорит о любви, чистоте суженой, благородном происхождении ее семьи. «Где ваша добродетель, любовь, терпимость? — взывает он к брату. — Кто же будет рубцевать язвы этого мира, о которых все сострадают? Позор вам и презрение, развели канитель вокруг желающих жениться, чтобы развести их!.. Неужели любовь греховна? Ведь без любви не может быть счастья, любовь пришла, а вы губите ее!»

Он даже написал Терезе Чичери, осмеливаясь в конце письма раздраженно и воинственно вступиться за свою любовь против согласованного давления близких. Но к кому он обращался? К женщине, которая сама искала его любви и которая все еще надеялась на брак с ним!

Затем на невидимую сцену любовной драмы вышла мать Марианны. Так и не дождавшись свадьбы, она предъявила возлюбленному своей дочери ультиматум: «Если вам угодно продолжать разговоры о женитьбе, то поручитесь в своих обещаниях… От вашего имени нотариус должен объявить, что если вы не можете жениться, то до смерти родителей вы обязуетесь взять дочь на иждивение».

Луиджи и его сторонники торжествовали: ведь они предупреждали, что от Вольты семье Марианны нужны только деньги. Чтобы их добыть, родители торгуют своей дочерью.

От всего этого у влюбленного профессора голова пошла кругом. Платить требуемый пенсион он был не в состоянии, а брат Луиджи не желал взять на себя заботы о расходах. Пытаясь вырваться из замкнутого круга, Алессандро решается на отчаянный шаг — добивается аудиенции у императора Леопольда II во время его пребывания в Милане. Он устно и письменно умоляет властителя предоставить ему должность в Милане, чтобы жениться на римлянке.

Решение двора было нетрудно предугадать. Через пять месяцев на прошении появилась пометка императора: «Настойчивость просителя удовлетворена быть не может». Но любовь Вольты оказалась сильнее рассудка. Он продолжал упорно утверждать, что «добродетель восторжествует… Марианна доказала искренность своих намерений, она превосходит меня красотой, грацией, благородством… Да это чудо, что она меня заметила! Ведь я уже не молод, фамильный дом стар и даже мне не принадлежит».

Еще два года звучали его страстные заверения в неизменности чувств и жалобы на горькую судьбу. Остатки надежды исчезли, когда несчастный влюбленный получил очередное письмо от матери Парис. Несостоявшаяся теща в сердцах высказала то, что давно наболело в ее душе. Ханжески причитая, она напомнила Вольте, что ему уже под пятьдесят, денег нет, а у них, бедных родителей, плохое здоровье, смерть близится, и как может при этом всем Марианна оставить театр, дающий заработок и возможность развлечений.

И тут уже Вольта вынужден был смириться, хотя все еще пытался оттянуть официальный разрыв. Он еще причитал в письмах: «О, Парис! Как бы я был с ней счастлив! О Боже, сколь горька судьба моя!» Но уже к концу 1792 г. Вольта с грустью сообщил канонику Петиросси, что его брак с Марианной Парис не состоится.

В конце концов родственникам надоели любовные приключения Алессандро, и они активно занялись поисками подходящей невесты. В январе 1793 г. отпала кандидатура Антониетты Джовьо, сестры старинного друга Вольты, графа Джовьо. Лучше уж Чичери, чем Джовьо, писал капризный Вольта брату, а тот выговаривал сердито, что сам, мол, мечтал породниться, склонялся то к старшей Луизе, то к младшей Антониетте, а теперь на попятную? Наконец, в ноябре Луиджи облегченно вздохнул, столковавшись о браке с семьей Терезы Перегрини — младшей дочери королевского делегата от Комо дона Людовико, спокойной, рассудительной, разумной женщины. Правда, невесте было уже под тридцать, но ведь и жених вот-вот отметит полувековой юбилей.

«Что ж, я согласен, — отвечал Вольта брату, — только финансовые дела утрясай сам… А что касается Перегрини, то я уж сделал три-четыре визита, и довольно. Как-никак два года топчусь в женихах». И при этом жених сетовал: увы, с Марианной его невесту не сравнить!

В сентябре 1794 г. Алессандро Вольта обвенчался с Марией Алонесо Терезой Перегрини. Родные постарались на славу и устроили по поводу бракосочетания пышное пиршество, продлившееся не один день.

И началась семейная жизнь. Причем счастливая. Вольта, который фактически не знал отца, давно лишился матери, и единственной опорой ему в жизни были братья, наконец, после стольких лет любовных побед и поражений, обрел свой собственный дом. Через год после свадьбы появился первенец, Занило, затем второй сын Фламинго. И еще одного сына родила Тереза, которого назвали Луиджи, в честь брата Алессандро.

Конечно, Тереза не Марианна, и письма ей Вольта писал другие. Слов о любви не было, все больше речь шла о детях, семейных проблемах и неурядицах, таких, как, например, кража в миланском доме. «Приехали, все распахнуто, — сообщал Вольта жене, вернувшись в их дом в Милане, — даже двери сняты с петель с помощью деревянной лесенки, тут же брошенной. В комнате и кабинете хоть шаром покати, из спальни исчез гардероб, три пары простыней, скатерти, посуда. Да что там простыни, кровати и то нет. Ни тряпочки, ни бумажки, канделябров и свечей след простыл. Ни-че-го».

В целом же супружество, хоть и позднее, стало для Вольты закономерным итогом поиска счастья. Он мечтал о нем с той же страстью, с какой отдавался науке, отстаивая право самому определять свою судьбу. Тем более что при всех личных неудачах утешением ему всегда служила любимая физика. А уж в этой области Вольта был полновластным хозяином положения, полагаясь только на интуицию, здравый смысл и твердо веруя в свою звезду. То, что он совершил в науке, поражает воображение. Знаменитым Алессандро стал уже в тридцать лет, когда изобрел электрофор — прибор для опытов со статическим электричеством. Затем последовало еще одно выдающееся изобретение — электрическая батарея, названная им «короной сосудов». Она состояла из многих последовательно соединенных цинковых и медных пластин, опущенных попарно в сосуды с разбавленной кислотой, и представляла собой уже довольно солидный источник электрической энергии.

Заслуги великого ученого и изобретателя были оценены по достоинству не только на его родине, но и во всем мире. Во Франции в его честь была отчеканена медаль, а первый консул Директории генерал Бонапарт основал фонд в 200 000 франков для «гениальных первооткрывателей» в области электричества и первую премию вручил автору вольтова столба. Вольте было присвоено звание рыцаря Почетного легиона, Железного креста, он стал сенатором и графом, членом Парижской и Петербургской академий наук, членом Лондонского Королевского общества, которое наградило его Золотой медалью Коплея. Именем Алессандро Вольты названа единица электрического напряжения. Так что произнося фразы типа «в сети напряжение 220 В» или «батарейка на 1,5 В», стоит вспомнить имя великого итальянского физика, внесшего неоценимый вклад в развитие электротехники.

Последние годы жизни Вольта, удалившись на покой, провел в родном городке Комо. 28 июля 1823 г. апоплексический удар (ученому было уже 78 лет) надолго приковал его к постели. От удара полностью он так никогда и не оправился. Скончался великий итальянец 5 марта 1827 г. Муниципальная конгрессия Комо известила, что ушел из жизни «дон Алессандро Вольта, сенатор бывшего Итальянского королевства, член итальянского Института науки, литературы и искусства, декан философского факультета и заслуженный профессор университета Павии, член многих академий Европы».

Свое последнее пристанище Алессандро Вольта обрел на старом кладбище в родном городе Комо, где через несколько лет его семья воздвигла над могилой сооружение, напоминающее небольшой замок, украшенный аллегорическими фигурами и горельефами, а также бюстом Вольты, выполненными известным скульптором Комолли.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.