Невеста принца

Невеста принца

Сара встречалась с принцем Чарльзом. Ах, как же я завидовала сестре!

Старшая сестра всегда отличалась завидной самоуверенностью, способностью схватывать нужное на лету и поддерживать разговор о чем угодно. Она лучше нас с Джейн и Чарльзом сознавала, что такое Спенсеры, и умела пользоваться именем. У Сары был роман с Джеральдом Гросвенором, пожалуй, самым богатым наследником, который ее почему-то вдруг бросил. Сара считала, что из-за женитьбы отца на Рейн, что не добавляло ей любви к Рейн.

Сара очень переживала, у нее даже начались проблемы с едой. Только если я позже ела все подряд и в огромных количествах, то сестра, наоборот, перестала есть совсем и стала тощей как спичка.

Не знаю, что с ней было бы, не появись принц Чарльз. О… это было совершенно немыслимо, Сара снова на высоте! Рассталась с самым богатым наследником Англии, зато получила самого завидного. Чарльз умный, спортивный, вежливый, сдержанный, но главное – он принц! Никакие Гросвеноры не могли годиться ему в подметки уже из-за одного этого. У Сары всегда и все было лучше всех, она молодец.

Кому я все это пишу? Сама себе рассказываю о себе? Я научена печальным опытом общения с прессой и с Мортоном, когда сказанное вдруг выглядит совсем не так, как написанное. А написанное на листе бумаги, в книге вдруг приобретает совершенно иной смысл.

Кому? Уильяму и Гарри я могу рассказать сама, да они многое и так знают.

Внукам! Да, когда-то и у моих мальчиков будут дети, а значит, у меня – внуки. Я постаралась, чтобы жизнь моих детей не была похожа на мою собственную и чтобы при разводе, раз уж он неизбежен, они пострадали как можно меньше. Постараюсь внушить им свои мысли и о воспитании их собственных детей. Наступит момент, когда я смогу дать наставления невесткам или вообще внучкам, и, клянусь, я ни за что не стану подталкивать их к браку, напротив, честно расскажу обо всех своих ошибках. Или отдам почитать вот эти записи.

Интересно посмотреть лет через двадцать пять – тридцать на то, что пишется сейчас, наверняка многое будет видеться иначе, ведь иначе выглядит многое, что произошло всего десять лет назад… Опыт бесценен не только тем, что благодаря ему мы узнаем что-то новое, но и тем, что заставляет пересмотреть свое прошлое. Если бы это еще и ограждало от ошибок будущего!

Сейчас смешно думать о внуках, я считаю себя способной еще рожать детей и надеюсь на это. Но время летит так быстро, этого не замечаешь, когда тебе пять или пятнадцать, а вот когда взрослеешь… Бабушка говорила, что с годами время летит все быстрей. Поэтому надо поторопиться.

Первая встреча с Чарльзом лично у меня состоялась благодаря сестре. В Ноуботтлском лесу возле Элторпа состоялась охота на лис. Одним из приглашенных был принц Чарльз как приятель Сары. Узнав об этом, я сделала все, чтобы отпроситься из школы и тоже присутствовать в это время в Элторпе. Если бы меня не отпустили, я бы все равно сбежала. Сидеть в школе, когда в нашем имении принц?! Нет, это невозможно.

Принц был таким грустным… Может, мне, конечно, показалось, потому что потом Чарльз не помнил своей грусти. А может, ему было просто скучно рядом с моей сестрой? Наверняка. Иначе он не попросил бы меня показать ему картинную галерею Элторпа. Сара разозлилась и почти не дала нам ничего посмотреть. Это даже хорошо, потому что я не сумела бы ничего путного рассказать об изображенных персонажах, во-первых, потому, что слишком волновалась, во-вторых, потому, что просто почти ничего не знала. Но Сара хороша: она просто вешалась на шею Чарльзу, и этим только оттолкнула его. Наверное, я привлекла принца своей молодостью рядом с сестрой.

Время пролетело так быстро, буквально промелькнуло. В школу я вернулась на крыльях, рассказывая всем и каждой, что познакомилась с принцем! Но тут подоспели экзамены, до них ли мне было, если в голове царил принц Чарльз, и только он. Боясь на любой вопрос ответить именно так: «Принц Чарльз!», я вообще молчала и благополучно провалила все до единого экзамена. Какая ерунда эти экзамены, я не придавала им никакого значения.

В апреле следующего года наша Джейн вышла замуж за Роберта Феллоуза. Роберт, конечно, хороший человек, он симпатичный парень, но мои мозги были заняты только одним человеком на свете – принцем Чарльзом. Это своего рода помешательство определило и мое поведение, я всем только улыбалась, но от молодых людей почти шарахалась, потому что берегла себя для принца.

Уверенности в своем блестящем будущем непременно с принцем мне добавляло то, что шли месяцы, а наследник престола жениться не торопился. Внутри приятно млела мысль, что он просто ждет меня. В романах Барбары Картленд так и бывало.

Я обожала романы Барбары Картленд! Мне очень нравились ее героини – застенчивые, обаятельные, не обладавшие напористым характером, но все обязательно замечали их неповторимость и душевные качества. Особенно это касалось прекрасных принцев, которые с первого взгляда понимали, что смущенно улыбающаяся девушка лучшее, что они могут встретить в жизни.

Я даже научилась улыбаться так же – чуть склонив голову к плечу, немного опустив ее, чтобы взгляд слегка исподлобья получался более загадочным. Смущалась я по-настоящему, в этом не было игры. Но оценивать меня почему-то не спешили, и прекрасные принцы тоже. Но я твердо верила, что оценят!

У Роберта Феллоуза имелось одно неоспоримое преимущество перед всеми остальными молодыми людьми – он был помощником личного секретаря королевы. Я была одной из трех подружек невесты и умудрилась попасть на глаза королеве-матери, когда подошла к своей бабушке леди Фермой, которая была ее придворной дамой и подругой. Королева-мать внимательно оглядела меня, поинтересовалась, сколько мне лет, почему-то благосклонно кивнула, услышав, что скоро семнадцать, и попросила позвать отца.

Папа не рассказывал мне, о чем они говорили, но подозреваю, что две бабушки уже прикидывали возможность нашего более близкого знакомства с принцем Чарльзом.

Во всяком случае, на бал по поводу тридцатилетия принца меня пригласили, как и Сару. Мою сестру это вовсе не обрадовало, зато я готова была порхать от счастья.

Принц был великолепен, он танцевал всю ночь, причем не только и даже не столько с Сарой. Я тоже танцевала, и немало, но ни разу с принцем, он меня не замечал! Потом, стоя наверху в картинной галерее, я наблюдала за Чарльзом. Он веселился и без меня, кружа то одну, то другую партнершу. Чаще всего это была веселая блондинка, не стеснявшаяся откровенно хохотать. Помню, тогда еще подумала: вот бы мне так! Как она может столь непринужденно держаться в обществе принца, я просто язык проглотила бы…

В такой момент я вдруг заметила свою сестру, пристально наблюдающую за этой парой. Сара вовсе не выглядела довольной излишним вниманием принца Чарльза к этой раскованной блондинке. Я не знала, что передо мной будущая соперница Камилла, тогда еще Шенд, которая позже стала Паркер-Боулз, многолетняя любовница Чарльза. Да, тогда они жили вместе уже лет восемь… Хороший стаж, чтобы либо жениться, либо прикипеть друг к другу навсегда.

Когда после бала я попыталась спросить у сестры, кто эта девушка, та лишь огрызнулась:

– А еще хотели, чтобы я вышла за него замуж!

К тому времени отношения Сары и Чарльза уже ни к чему их не обязывали, моя сестра умудрилась расстроить саму возможность брака с принцем, неосторожно выболтав всякую всячину журналистам. В порыве откровенности она наговорила лишнее и о себе, и об отношениях с Чарльзом, после чего продолжение отношений стало просто немыслимым. Конечно, Сара не винила в этом себя, зато обвиняла любовницу принца.

Сара не рассказывала мне, что даже тогда, когда их отношения считались весьма перспективными, то есть мою сестру воспринимали самой серьезной претенденткой на сердце и звание супруги Чарльза, тот не ставил ее ни в грош. Принц мог на вечеринку прийти с одной красавицей, а уйти с другой. Так однажды он поступил и с Сарой, пригласив ее на вечеринку и протанцевав весь вечер с какой-то колумбийкой, а потом взялся отвезти ее в Лондон, не смущаясь тем, что вообще-то приехал с Сарой и именно ее должен доставить обратно. Саре пришлось скрипеть зубами от злости, пока они подвозили новую пассию Чарльза, при этом принц даже не нашел нужным поинтересоваться, согласна ли Сара совершить такой «круг почета» из-за его желания услужить колумбийке.

Принц бывал не слишком вежлив со всеми своими подружками: когда у тебя их много, к чему обращать внимание на переживания очередной?

На меня Чарльз не обратил никакого внимания, думаю, что не обратил бы и дальше, если бы его не заставили.

Любимый дядюшка принца лорд Маунтбэттен, научивший Чарльза многому, чему вовсе не следовало бы учить, старательно подталкивал племянника к женитьбе на своей внучке Аманде Нэтчбулл. Все сходилось на том, что принц должен жениться на красавице Аманде. Никто не ожидал, что девушка откажет. Помню, Сара фыркнула:

– Правильно сделала!

Я не могла понять почему?!

– Да у него многолетняя любовница!

Я все равно не понимала: любовница до свадьбы, а когда женится, принесет клятву у алтаря, все закончится.

Сара посмеялась над моей наивностью, но, думаю, ей и в голову не пришло, что когда-нибудь принц Чарльз может сделать предложение мне, ведь я была самой незаметной, самой глупой, самой никчемной. Таких не выбирают в будущие королевы!

Наверное, если бы Сара ожидала такого поворота событий, она бы поговорила со мной серьезней. Но меня никто не воспринимал всерьез, кажется, даже сам Чарльз. Кем я была для него? Только удобной девушкой для выполнения долга перед Британией. При чем здесь его личные чувства и прежние привязанности?

Чарльзу на меня указала его бабушка, королева-мать. А ей наверняка помогла моя бабушка, бывшая у королевы-матери фрейлиной и задушевной подругой. Две бабушки постарались, чтобы я получала приглашения всюду, где только бывал принц Чарльз. Похвальное старание, тем более оно привело-таки к тому, что принц меня заметил.

Представьте себе состояние девушки, не имевшей даже парня для романтических встреч в надежде, что таковым обязательно станет именно принц, которая этого принца, причем настоящего, сына королевы Великобритании, встретила. И принц ею заинтересовался!

Сказать, что я была потрясена, значит ничего не сказать! Принц Чарльз разглядел во мне ту самую принцессу, какой я себя всегда представляла!

Боже, ради него я готова была на все! Позже оказалось, что я не готова к его изменам, но это было позже, а тогда… Можно поставить тысячу, миллион восклицательных знаков, описывая мое состояние.

От постоянных обмороков меня спасало только то, что я не вполне верила в реальность происходящего.

Я много лет твердила всем, что я особенная, что выйду замуж за принца (подружки даже смеялись, выбирая мне принцев из самых крошечных и малоизвестных стран). И вдруг получила в будущие мужья самого-самого главного принца в мире! Британская монархия самая сильная, а Чарльз самый завидный принц на свете. И вдруг это сватовство достается мне!

Конечно, до сватовства было еще далековато, но если уж я попала в поле зрения принца и он меня заметил, то как не поверить в собственную мечту стать женой принца? Чарльзу немало лет, и он не женат, хотя вокруг столько уверенных в себе красавиц. Это могло означать только одно: он тоже чувствовал предопределенность нашей встречи и потому не разменивался. Он не мог не чувствовать, что где-то есть будущая принцесса для него, что мы обязательно встретимся и обязательно полюбим друг друга!

Казалось, что достаточно просто встретиться – и все решится само собой.

Я, наивная дурочка, полагала, что Чарльз, хорошенько меня разглядев, влюбился. Или по крайней мере откликнулся на мое чувство.

А меня просто выбирали, как очередную лошадь для конюшни!

«Лошадка» подходила – была крепка, здорова, родовита и, что очень важно, девственна. Это надо умудриться – сохранить девственность почти до двадцати лет! Никому не приходило в голову, что я всерьез собиралась замуж за принца. Заручившись при помощи бабушки – леди Фермой, что взбрыкивания вроде Сариного не будет, решили действовать.

Экзамен на знания устраивать не стали: кому нужна умная принцесса, обладающая солидным запасом знаний, умеет пользоваться столовыми приборами – и достаточно. В остальном я подходила, главное – блестела на Чарльза глазами и с трудом дышала от счастья.

Я действительно влюбилась. Чарльз мог иметь какую угодно внешность, быть вообще мне по плечо, заикаться, хромать или скакать на одной ноге, я бы все равно в него влюбилась! Он был принцем из сказки, тем самым, который с первого взгляда увидел в Золушке с веником и в фартучке будущую принцессу. Я не могла не влюбиться…

Когда Чарльз уже ухаживал за мной, я еще продолжала работать няней у Робертсонов. Мэри, относившаяся ко мне весьма доброжелательно, пару раз осторожно заводила разговор по поводу моих отношений с принцем, но вовсе не пытаясь что-то выведать. Вернее, Мэри выведывала, но не для себя, а скорее для меня самой. Она пыталась навести меня на размышления о том, что же я люблю в Чарльзе и люблю ли его самого. Мэри осторожно намекала, что принц может оказаться несколько не таким, каким видится в грезах, что не мешает присмотреться к нему поближе.

Мэри, пожалуй, была самой толковой моей советчицей, как жаль, что я ничего не слушала, вернее, из вежливости слушала, но не слышала. Я жила в мире грез, в мире героев романов, и у меня самой в жизни все тоже складывалось согласно законам жанра. Принц встретил почти юную, привлекательную, почти бедную девушку и влюбился.

По законам жанра следовала свадьба. Неужели у меня будет свадьба с наследником престола?! Боже мой, от одной мысли об этом голова шла кругом, и я почти теряла сознание!

Меня все чаще приглашали туда, где бывал Чарльз, и хотя он далеко не всегда вообще обращал на меня внимание, я придумала себе, что принц так испытывает свои и мои чувства.

Большую глупость придумать было трудно, потому что «проводивший испытания» Чарльз вовсю танцевал со своими любовницами, прошлыми и нынешней – Камиллой, а я, его тайная любовь (надо же в такое поверить!), маялась, глядя на это со стороны.

Но за дело взялись бабушки – его и моя. Если чего-то желает королева-мать, она этого добивается или просто получает. Элизабет-старшая и Рут Фермой – дамы весьма активные и решительные. На всяких вечеринках в Лондоне Чарльза отвлекают другие вертихвостки? Значит, Диану надо пригласить туда, где не будет никаких танцев, зато появится возможность побыть наедине. Не может быть, чтобы принц в таких условиях не обратил внимание на красивую, молодую и влюбленную в него девушку.

Решено – сделано, меня пригласили в королевскую резиденцию Балморал! Там ежегодно проводятся соревнования, придуманные шотландцами еще в древности. Рослые, сильные мужчины поднимают огромные бревна, быстро-быстро несут их и подбрасывают так, чтобы бревно, сделав кувырок, упало как можно дальше. Это называется Бремарскими играми. За состязаниями следят прекрасные дамы, обычно бывает и королева с ее гостями.

Меня пригласили на Бремарские игры! Это означало, что я хотя бы неделю пробуду в Балморале в королевском обществе. Туда приглашались только старинные приятели и те, кто был очень нужен.

Я наивно полагала, что в Балморале, на природе можно пожить в свое удовольствие с бесконечными пикниками (мы же видели со стороны, что члены королевской семьи часто отправляются на пикники), сельскими развлечениями, мало подвергаясь разным ограничениям, особенно ритуалу. На всякий случай я взяла с собой всего одно вечернее платье, да у меня и не было десятка, во всяком случае, подходивших для королевского приема не было.

Мой чемодан был довольно скромен, к тому же я просто полагала, что сумею съездить в ближайшие магазины и что-то купить в случае необходимости. Мэри с сомнением качала головой, но я только отмахивалась. Сама возможность побывать сначала на королевской яхте «Британия», а потом в замке Балморал превращала жизнь в сказку, и я не собиралась разрушать ее грубыми размышлениями о том, сколько и каких платьев брать.

Моя голова была забита другим. Я приехала всего на три дня и за это короткое время просто обязана была очаровать всех присутствующих, от королевы до ее своры собак корги. Это очень трудная задача, потому что у принца Чарльза гостили друзья, привыкшие к определенному стилю общения, а потому мне следовало как можно лучше заранее изучить пристрастия этих самых друзей, ведь очаровать принца еще полдела, нужно очаровать и его подсказчиков. У Чарльза было слишком много девушек, чтобы даже понравившаяся закрепилась рядом с ним навсегда против воли его приятелей и приятельниц. Принц из тех, кто слушает бабушку, маму, папу и друзей.

Я готова была очаровывать и корги. Вообще-то я к собакам почти равнодушна. Больше люблю хомяков, морских свинок, всех тех, кого можно взять на руки и прижать к себе. Но в Балморале, если бы разрешили, собственноручно таскала бы в обнимку и всю свору корги. Не пришлось, меня не заставили (или не доверили) возиться с корги, этим занимались слуги. Баррелл твердил, что голосистую свору выгуливал он, я такого не помню, но это не важно.

Я в Балморале в качестве гостьи в королевском семействе! В замок ездили только те, кого изволили пригласить члены королевской семьи.

Я бывала в Балморале, но не как его гостья, а как член семьи помощника секретаря Ее Величества, причем весьма любопытный член. Моя сестра Джейн была супругой того самого помощника секретаря. И все же в замок нас никто не пускал, мы жили в коттедже для гостей и старательно не попадались на глаза обитателям самого замка: там это не принято.

Но одно дело смотреть на королевскую семью со стороны и совсем другое – оказаться внутри ее! В Балморале не менее строгий распорядок, чем в Букингемском дворце, королева просто не умеет жить вне жесткого распорядка дня: как все вещи должны лежать на своих местах, так и происходить все по минутам.

С другой стороны, это понятно, потому что без конца сталкиваться в коридорах огромного замка, рискуя оказаться в дурацком положении, тоже неприятно. Был и свой дресс-код, вернее, есть. Он не изменится, пока будет существовать монархия. В Балморале женщинам категорически запрещено носить брюки, спортивно можно одеваться, только собравшись на охоту или рыбалку, а на ужин обязательно являться в вечернем наряде.

Вот теперь я была в ужасе, потому что вечернее платье всего одно, а отправиться в магазин, даже ближайший (в котором, конечно, ничего подобного не имелось), означало на целый день выпасть из жизни поместья. Спасло меня только то, что вся неделя, которую я там пробыла, оказалась очень теплой, вместо вечерних ужинов у нас были посиделки в летнем домике, где длинные вечерние платья не нужны. Даже погода помогала мне!

Я старалась заразить весельем всех, в конце концов, даже гулять с принцем по болотам или подолгу стоять в ледяной воде, пытаясь закинуть удочку, лучше, чем чинно сидеть на скучных ужинах, с замиранием сердца ожидая обращения к себе кого-то из королевской семьи и смущенно соглашаться:

– Да, Ваше Королевское Величество… Да, Ваше Королевское Высочество…

Там, на берегу реки Ди (однажды я даже попыталась убедить принца, что реку назвали в мою честь! Он с удовольствием смеялся над такой глупостью) Чарльз был не столько принцем, сколько обычным человеком, которого очаровать много легче. Пытаясь научить меня правильно выбирать наживку, надевать ее и забрасывать удочку, он хохотал вместе со мной просто оттого, что я страшно боялась брать мух в руки, мне было жаль их прокалывать, а потом, когда клевало, я вопила с таким восторгом, что, по словам принца, распугивала всю рыбу в округе.

Я резвилась, как настоящая школьница, отправившаяся в скаутский поход. Провалиться по колено в болото? Так даже забавней! Какая прелесть эта вымазанная грязью хохочущая Диана! Не правда ли, она очаровательна?

– Ваше Королевское Высочество, позвольте я вам помогу?

Принц Филипп с удовольствием соглашался, и мы вместе жарили бифштексы для королевы и гостей.

– Нет, нет, сидите, я соберу посуду, мне нетрудно…

Мне действительно нетрудно быстро собрать посуду после пикника, к тому же я самая молодая из собравшихся. Это нравилось всем, мне активно помогали, но проявленная готовность услужить приводила общество в восторг. Королева заметила, что я воспитанная девушка.

Я очень старательно соблюдала все правила Балморала, даже считая многие дурацкими, если чего-то не знала, обращалась за помощью, смущенно объясняя, что не знаю, как принято именно здесь. Это тоже очень нравилось. Я постоянно обращалась за помощью то к членам королевской семьи, то к приятелям или приятельницам Чарльза, даже к слугам. Знаю, что ничто не обезоруживает так, как обращение «помогите мне, пожалуйста, я здесь впервые…». Это одновременно и просьба о помощи, после которой некрасиво не помочь и можно простить какую-то оплошность, во-вторых, намек на то, что в первый, но не последний, значит, просто отмахиваться не стоит, мало ли что.

Но больше всего мне нравилось быть с Чарльзом! На любой вечеринке он мог запросто уйти танцевать не с той, которую привез, и даже уехать с другой; здесь, стоило уйти на берег Ди, он был только со мной.

Я быстро оценила разницу между охотой и рыбалкой. Охотница из меня плохая, для этого нужно хорошо держаться в седле, уметь стрелять, даже если охота на куропаток, все равно каждый сам по себе. Там нельзя попросить помочь, объяснить, никто во время охоты не станет советовать, как лучше подкрасться, всему надо учиться заранее.

Совсем другое дело рыбалка. У Чарльза так ловко получалось закидывать удочку! Мне казалось, что вся рыба косяками собирается к месту, где мы стояли по колено в ледяной воде, только чтобы попасть на крючок именно принцу.

– О, Чарльз, у меня самой так никогда не получится!

Не называть же его Вашим Королевским Высочеством, если мы только что препарировали большую муху, надевая ее на крючок, и он охватывал мои плечи, помогая правильно размахнуться удилищем?

Это было здорово! Принц учил меня ловить форель! С супругом королевы мы жарили бифштексы! Ее Величество принимала из моих рук чашку с горячим чаем, сидя на складном стульчике на пикнике!

– У Дианы уже неплохо получается забрасывать удочку…

– О нет! Разве можно научиться делать это так, как вы, сэр?! Если мне что-то и удается, то только с вашей помощью! А я так неуклюжа…

Я смущалась, Чарльз обещал, что у меня все получится, все были в восторге. Надо мной посмеивались из-за моего откровенного обожания и восхищения принцем.

– Вас послушать, так лучше моего сына рыбака нет!

– Да, Ваше Королевское Высочество, для меня нет.

Меня опекали, как школьницу, прощали мелкие оплошности и учили, как не только стрелять или забрасывать удочку, но и как вести себя в более официальной обстановке. Я чувствовала, что понравилась. Конечно, мы бывали с принцем даже наедине, но все это в пределах приличий, если объятья, то только когда забрасывалась удочка, если лишнее прикосновение, то только привалившись от хохота к его плечу… Нет, нет, что вы, я не подружка на вечер. Да, я влюблена в принца, очарована им, но это не значит, что я доступна.

Дальше приглашения следовали одно за другим. Меня позвали в Биркхолл. Королева-мать лично внесла мое имя в список приглашенных! Теперь предстояло не ударить в грязь лицом перед бабушкой Чарльза.

Биркхолл – место рождения Роберта Бернса, его именем проникнуты, кажется, все окрестности. Пришлось срочно сменить романы Барбары Картленд на томик Роберта Бернса. Хотя я и признавалась, что тупая как бревно (просто так было принято между теми, с кем я общалась вне королевской семьи), но таковой совсем не была и прекрасно понимала, что для себя можно читать дамские романы, а для принца нужно нечто поумней.

В Биркхолле он был мною очарован.

Тогда мне немало помог камердинер принца Стивен Барри, который позже стал почти моим врагом. Пока я была просто подружкой принца, его камердинер легко рассказывал забавной глупышке о предпочтениях принца, а когда я стала претендовать на более заметное место в жизни Чарльза, хорошее отношение ко мне со стороны Стивена быстро закончилось.

Но тогда он еще помогал мне, подсказывая, когда следует умерить свой пыл и отойти в сторону, потому что принцу хочется посидеть молча, когда он расположен шутить, а когда, напротив, не в настроении. Я обожала Чарльза (я и сейчас его люблю, что бы там ни было в моей жизни и что бы ни говорили недоброжелатели), а потому следовать желаниям моего кумира было очень легко. Если он хотел веселиться, я смеялась, он хотел тишины, я превращалась в невидимку с книгой в руках. Конечно, в королевских замках не было романов Барбары Картленд, потому мне поневоле пришлось переключиться на другую литературу, и это понравилось. Правда, я так и не научилась любить философствования Лоуренса Ван дер Поста или Карла Юнга, которых обожал Чарльз.

Я обожала принца, училась, стараясь во всем ему нравиться. А сердце сладко млело: вот если он влюбится в меня, женится на мне, то предпочтет меня всем, даже своим многолетним друзьям, и тоже будет стараться соответствовать мне.

Сейчас я понимаю, что нужно было быть такой глупой восторженной девятнадцатилетней девчонкой, какой была я, чтобы надеяться, что Чарльз даже после свадьбы переключит свое внимание с Ван дер Поста на меня, будет придавать моим словам больше значения, чем мнению многолетних приятелей по поло или охоте, и тем более перестанет спать с Камиллой! Он и не собирался ради какой-то там Дианы, пусть и влюбленной в него, пусть даже родившей двух прекрасных сыновей, отказываться от любовницы или своих занятий.

Дети? Камилла важней! Нет, если бы ему пришлось открыто выбирать между мальчиками и любовницей, тогда он выбрал бы сыновей, но Чарльз достаточно умен, чтобы избегать таких ситуаций, он выбирал только между мной и ею, и всегда в ее пользу.

Мне бы понять это раньше… Боюсь, что в глубине души я понимала, но надеялась, что все переменится после свадьбы. Ведь я берегла для Чарльза самое важное – саму себя, я была неприкосновенна для других в те времена, когда отсутствие секса у незамужней девушки казалось чем-то ненормальным. Но мне не хотелось растрачивать себя, давным-давно, еще со времени охоты в Элторпе влюбившись в Чарльза, я не мыслила принадлежать никому другому. Обидно, что этому он предпочел потрепанную временем и многочисленными любовниками Камиллу…

Даже в последний день перед нашей свадьбой он поступил так же – сбежал от меня и гостей к любовнице.

Но до этого еще произошло немало всего…

С одной стороны, все неумолимо двигалось к помолвке, ни с кем из прежних подружек принца не обращались так, как со мной. Правда, никто из них, включая мою собственную сестру Сару, не вел себя похоже на меня. Все его любовницы прыгали в постель по первому требованию, а Камилла не пожалела даже собственного мужа Эндрю, которого по-настоящему любила. Но меня соблазнить свиданием наедине не удалось. Нашлись идиоты, написавшие о том, что я тайно посещала поезд Чарльза. Это смешно, потому что тогда я лишилась бы главного своего козыря – невинности и недоступности до брака. Не затем я столько лет себя оберегала, чтобы вот так легко это потерять.

Поцелуи не в счет, это признак влюбленности… и даже самые страстные, они все равно достаточно невинны…

Я понимаю, что на Чарльза давили со всех сторон. Бабушка королева-мать, отец принц Филипп и, наверное, сама королева требовали, чтобы он решился наконец. Друзья, наоборот, всячески убеждали не торопиться, потому что я слишком молода и из совершенно другого мира. Друзья были правы, но как же я тогда их ненавидела! Каково было по уши влюбленной девушке, которая в шаге от исполнения романтической мечты всей жизни, понимать, что кто-то убеждает ее возлюбленного не делать предложение.

Я не подозревала, что моей неожиданной сторонницей стала… Камилла. Просто ее вполне устраивала молодая влюбленная девочка в качестве жены любовника, Камилла надеялась, что я не смогу конкурировать с ней в постели и буду вести себя тихо как мышка. Моя соперница называла меня серой мышкой!

Легко представить мое состояние, когда Чарльз вместо того, чтобы провести Рождество со мной, вдруг отправился с визитом в Индию! Крушение моих надежд, всей моей жизни было так близко, что я не выдержала и отправилась в Элторп. Если честно, мне в ту минуту очень хотелось поплакать на груди у своей мачехи Рейн, если бы она сделала хоть шаг навстречу, я бы так и поступила. Но Рейн всегда была сгустком энергии, вместо того чтобы просто пожалеть меня, мачеха старалась подбодрить совершенно неуместными фразами. Я даже не помню, о чем она говорила, но точно знаю, что невпопад.

Папа болел, Чарльз уехал, и я снова была совершенно одна…

Меня не пригласили праздновать Рождество с королевской семьей, я еще была никем, мне просто не с кем оказалось встретить Новый год! Хороша ситуация для той, вокруг которой толпами вьются репортеры, стараясь запечатлеть каждый шаг, каждый жест, старательно выпытывая:

– Принц намерен сделать вам предложение?

Сара послала бы всех к черту или… к самому принцу. Очень хотелось так и поступить. Чарльз просто ломал мне жизнь, ввергая в настоящий ад неизвестности и крушения надежд.

Конечно, можно сказать, что меня никто не заставлял надеяться, но ведь тогда честнее было просто дать понять, что роман закончен… Позже я поняла, что это цветочки, настоящий ад меня ожидал впереди!

Когда в начале февраля Чарльз все же позвонил мне с предложением встретиться, я была настолько измучена ожиданием и самыми разными слухами и предположениями, что не сразу поняла даже то, что он делает мне предложение! Чарльз твердил, кажется, о необходимости понимания, что я со временем стану королевой, а я, влюбленная дурочка, отвечала ему, что люблю. Разве могло быть что-то важнее любви моей к принцу и его ко мне?!

Почему-то мелькнула мысль, что никакой королевой я никогда не стану, но я отогнала ее как нелепую. Чарльз наследник престола, значит, будет королем, а я его супруга, значит, буду королевой! Но это было совершенно не важно, главное – принц, в которого я по уши влюблена, предлагал мне стать его супругой!

– Да! Да! Да!

Подружки дома визжали от восторга, Рейн, которой я сообщила по телефону, чтобы она передала отцу, сказала нечто вроде «наконец-то!», зато большое ведро ледяной воды вылила мне на голову мама. Она попыталась остудить мое разгоряченное воображение, а я не могла понять, чего она боится. Принц сказал, что очень скучал без меня, что хочет, чтобы я стала его женой! Маме бы радоваться, а она была почти в ужасе.

– Диана, кого ты любишь, Чарльза или принца?

Я не понимала:

– Какая разница, он же принц!

Много позже я поняла, чего именно боялась мама: что я влюбилась в образ Чарльза как принца, а не в него самого. Но здесь она была не права, я действительно обожала своего жениха, просто не разделяя его и его статус. Я интуитивно понимала то, чего не понимали многие своим разумом: Чарльз неотделим от своего статуса, он родился принцем и вырос наследником престола, без этого статуса, без сознания своего положения Чарльз не был бы Чарльзом. И нельзя полюбить Чарльза, не полюбив принца.

Куда лучше было бы объяснить, что меня вообще ждет в семейной жизни, приучить к мысли о супружеской неверности, к тому, что у него есть и будет любовница, что все увлечения женщинами никуда не денутся после женитьбы, просто вместо множества разных теперь будет одна Камилла. Меня нужно было подготовить к реалиям жизни, помочь заранее подготовиться к войне с любовницей, помочь завоевать сердце мужа настолько, чтобы его не тянуло к другой.

Мама этого не могла, Рейн могла, но не сделала. Хотя, думаю, если бы она и стала что-то объяснять, я бы не послушала, решив, что это зависть. И Сара могла, но не нашла нужным, в этом тем более играла роль зависть.

И вообще, влюбленная Диана едва ли услышала бы чьи-то советы: я летела, как мотылек на огонь, зажмурив глаза и не чувствуя беды… Нет, что-то я чувствовала, у меня всегда заранее предчувствие неприятностей, но я так хотела выйти замуж за принца, что отгоняла любые сомнения. Принц полюбил меня, иначе просто быть не могло, так всегда происходило в романах Барбары Картленд, скромных девушек всегда оценивали высоко именно принцы!

Все будет хорошо – это я твердила себе, как заклинание. Меня поддерживала бабушка, а уж она-то точно знала, как надо жить при дворе.

А ведь отрезвляющие моменты были, но тогда уже было поздно. Пока мы просто ездили в Хайгроув и соседнее поместье Боулхайд, где Камилла, то и дело напоминая, что они с Чарльзом старинные друзья, а она сама счастливая жена Эндрю Паркер-Боулза, советовала, как вести себя с принцем (чаще всего намеренно говоря неправильно), я просто морщилась. Ничего, придет время, и я удалю всех подруг вроде этой старой ротвейлерши, обойдусь без ее советов.

Потом состоялась официальная помолвка и объявление о ней журналистам. Для этого мероприятия мне был куплен «подобающий» костюм – голубой с дурацкой блузкой, делавший меня старше лет на десять. Выбирали костюм придворные дамы соответственно своему вкусу. Я не удивилась бы, узнав, что принимала участие Камилла, но обошлось. Когда я вижу фотографии или съемку этой встречи с журналистами, меня коробит не ответ на вопрос, что мы чувствуем, а именно то, что меня совершенно намеренно состарили.

Интервью тоже получилось ужасным. При упоминании о любви мой будущий супруг умудрился перед всем миром заявить: «что бы ни подразумевали под этим словом». Мне бы обратить внимание, поскольку оказалось, что мы действительно подразумеваем разное: Чарльз – светскую любезность по отношению ко мне, а я – настоящую влюбленность.

Но даже если бы я поняла, повернуть назад нельзя. Даже до помолвки нельзя! Девушка, которую несколько раз пригласили в королевские резиденции, которая столько времени провела в королевской семье, должна либо выйти замуж за принца, либо вообще исчезнуть. Если бы Чарльз не сделал мне предложение, представляю, сколько и какой грязи вылили бы на меня во всех газетах.

Едва ли я понимала это тогда, просто летела, как влюбленный мотылек на огонь. А Чарльз явно понимал, он-то сознавал, что ошибаться нельзя, что берет на себя слишком большую ответственность, выбирая по сути будущую королеву для Англии. Никто же не подозревал, что наша семейная жизнь может закончиться разводом.

Протестовали его друзья, они-то видели, что мы совсем разные и моя влюбленность ничего не спасет. Удивительно, но с таким выбором была согласна Камилла: как потом оказалось, ее вполне устраивала в качестве супруги Чарльза «серая мышка», как звала меня ротвейлерша. Камилла считала, что сможет быстро поставить меня на место, что я подобно своей бабушке буду терпеливо сносить измены мужа и делать вид, что ничего не происходит.

Потом я узнала, что человек, в которого я была влюблена по уши, просто очень хотел совершить правильный поступок во имя страны и королевской семьи, но очень боялся, что даст обещание и будет всю жизнь жалеть об этом! Чарльз оказался прав: он дал обещание у алтаря и жалел об этом. А ведь нужно было всего-навсего отказаться от Камиллы.

Узнала не только я, это стало известно всему миру, потому что Чарльз позволил Димблби заглянуть в свои дневники. Если бы он написал о своих чувствах через несколько лет после пережитого, это выглядело бы как попытка оправдаться или отомстить, но в дневник записывалось в то время, когда думалось…

Глупая яркая бабочка летела на ледяной свет, чтобы погибнуть. Неожиданность только в том, что я не погибла, умудрилась уцелеть, когда меня пытались лечить от паранойи, умудрилась выстоять, когда была унижена любовницей, сумела найти себя и даже в какой-то степени противостоять фирме под названием «королевская семья».

Удивительно, но я сумела.

Однажды я задумалась, что было бы, представляй я свою будущую жизнь? Нет, то, что со мной произойдет, не несколько попыток суицида, даже не рождение двух моих замечательных мальчиков, а просто жизнь, которая меня ожидает в золотой клетке.

Что бы я сделала – отступила, бежала сломя голову, покорилась заранее… И вдруг поняла, что ничего, все прошла бы снова.

Во-первых, просто не поверила бы, потому что все связанное с Чарльзом видела сквозь радужные очки, была влюблена, а потому не слушала никого и ничего, даже собственное сердце, которое подсказывало, что я никогда не стану королевой, что ничем хорошим это замужество не кончится.

Во-вторых, выбора у меня просто уже не было, с той минуты, как я оказалась в королевском кругу, не было. Сара встречалась с Чарльзом, но не стала принцессой, выйдя замуж за скромного сквайра. Нельзя попасть в орбиту принца и не поплатиться за это. После того как я побывала в Балморале в качестве гостьи принца, у меня не было обратного пути, только замуж!

Но главное – я свято верила, что предназначена для Чарльза, недаром он столько лет не женился! Верила, что если я влюбилась в него по уши, то и он ответит мне тем же. Я же не знала о Камилле, вернее, не хотела знать (что совсем не одно и то же), считая сердце моего принца свободным, а значит, предназначенным для меня. Я столько лет просто берегла себя для него, Чарльз обязательно должен оценить мою недоступность для других.

Была где-то в глубине мысль, что именно в этом мое преимущество перед Камиллой.

Своим сыновьям могу посоветовать: прежде чем делать предложение, убедитесь, что у вашей избранницы нет на глазах радужных очков, что она все видит в истинном свете, иначе самая искренняя любовь может принести беду.

Чарльз виноват в том, что, будучи много старше меня и опытней, видел эти самые радужные очки на моих глазах, понимал, к чему это приведет, но не снял их. Лучше бы он честно рассказал все до свадьбы, до помолвки, я бы все равно вышла за него замуж, но уже не пряча голову в песок и не закрывая глаза перед трудностями. Принц поступил наоборот, он сам спрятал голову в песок, и мы поженились, словно несясь на огромной скорости с закрытыми глазами. Аварии не быть не могло.

Но я не виню Чарльза, он меньше всего интересовался тогда мною самой, куда больше выполнением долга перед Британией и устройством жизни, и после женитьбы мало отличающейся от прежней холостяцкой.

Виновата… Камилла, именно она ошиблась, выбирая меня в качестве глупой подсадной утки, именуемой супругой принца Чарльза, она подсказала Чарльзу неверный ход, а он, как послушный мальчик, выполнил указание двух мамочек – королевы и секс-мамочки Камиллы, превратив нашу совместную жизнь в ад.

И все равно я благодарна, потому что у меня есть мои мальчики – Уильям и Гарри! Мои два чуда, моя вечная и нерушимая, ни с какой другой не сравнимая любовь, ради которой стоило пережить все, что пережито, и выстрадать то, что выстрадано.

Сейчас я надеюсь только на одно: развязавшись с королевской семьей, я должна суметь найти свой путь, за который моим мальчикам не будет стыдно за свою маму, как было, когда звучали гадкие записи подслушанных телефонных разговоров, когда газеты пестрели множеством не менее гадких статей о наших с Чарльзом делах.

Я постараюсь, мальчики, я очень постараюсь. Я исправлю все ошибки, которые натворила, и вы еще сможете гордо сказать:

– Наша мама – принцесса Уэльская.

Остановить меня может только гибель, которая уже столько времени снится мне и видится почти наяву. Я не параноик, я просто предвижу…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.