4

Книги открывали для меня мир. Они делали жизнь терпимой, дарили знания, ставили цели и были всегда под рукой, если я нуждалась в утешении. Они развивали воображение и учили фантазией скрашивать реальную жизнь. Когда я начала читать, мне стало легче общаться с учителями, но еще труднее – с моими ровесниками. Они прозвали меня Подлиза.

Я вовсе не собиралась подлизываться – я читала, для того чтобы узнавать. Уже в восемь лет я впитывала знания нетерпеливо и жадно, как губка, и, не успев дочитать одну книгу, тут же бралась за следующую. Книги спасали меня от одиночества; так было всегда, и так будет всегда. Книги – это главные сокровища, накопленные человечеством, самое верное и самое долговечное свидетельство жизни, истории и времени. Попробуйте-ка объяснить все это своему восьмилетнему сверстнику.

У меня имелось и еще одно спасение – танцы. Я танцевала, когда мне было грустно и когда было весело; двигаясь, я начинала верить в себя и забывала о других детях, считающих меня какой-то диковинной уродиной. Танцуя, я становилась собой. Довольно скоро я обнаружила, что танцевать для самой себя гораздо приятнее, чем для других. Я погружалась в музыку, и не важно, что звучало: классический балет, или джаз, или что-то среднее между африканскими ритуальными раскачиваниями и чечеткой – главным было то чувство свободы и силы, которое давали мне музыка и движение. С тех пор ничего не изменилось – стоит мне и сейчас услышать музыку, я тут же начинаю придумывать, как стану танцевать под нее.

Конечно, в начальной школе я еще не понимала всего этого. Я просто радовалась, когда танцевала, и не пыталась анализировать свои эмоции. Ободряемая бабушкой, я старалась выучить как можно больше танцевальных стилей, запоминала все па, которые видела в старых мюзиклах по телевизору, и под ее руководством даже научилась танцевать чарлстон.

Я никогда не обсуждала свое увлечение с другими детьми; мне было достаточно знать, что есть танец, есть я и нам хорошо друг с другом. Я вообще старалась рассказывать о себе как можно меньше: мне казалось, что одноклассники способны превратить мою любовь к танцам в еще один повод для насмешек и издевательств. А кроме того, у меня не было близких друзей. Вернее сказать, у меня не было вообще никаких друзей. За все семь лет в начальной школе меня всего пять раз приглашали на дни рождения. Я до сих пор помню имена именинников: Леони, Марианна, Кевин, Кэти и Катрина.

Как же мне хотелось войти в замкнутый кружок «золотых детей», стать его частью, заслужить их похвалу, заработав для школы очки в каком-нибудь спортивном состязании, но эти надежды оставались совершенно несбыточными: мячи, бейсбольные биты и я существовали в разных измерениях. Меня включали в команду только в самую последнюю очередь, если не было другого выхода. Но и тогда капитаны еще долго торговались о том, сколько очков форы должна получить та невезучая команда, в которую попаду я.

Всего один раз, теплым и солнечным весенним днем, мне довелось на самом деле поучаствовать в бейсбольном матче. Не помню, почему это произошло: обычно мне разрешали приближаться к игровому полю только в перерыве, для того чтобы угостить игроков апельсинами. Я до сих пор помню, какое тревожное напряжение нависло тогда над стадионом. Казалось, что все собравшиеся смотрят на меня с презрением и недоверием. Краешком глаза я заметила, как незаметно перекрестилась одна из монахинь. Мелькнула мысль, не лучше ли сделать вид, что меня вот-вот стошнит и таким образом избежать неминуемого позора.

У меня дрожали колени и узлом завязывался желудок, а товарищи по команде наперебой выкрикивали инструкции и советы. Из их воплей я с трудом поняла, что должна не только попасть битой по мячу, что, по причине его крошечного размера, казалось мне очень маловероятным, но еще и отшвырнуть биту, а потом бежать на базу. Почему-то отбрасывание биты показалось мне тогда самым важным эпизодом игры. Помня об этом, я шагнула вперед, размахнулась и ударила по мячу. Я действительно попала по нему, чего мне ни раньше, ни позже ни разу не удавалось. Потом, как меня учили, я отшвырнула биту – прямо в толпу игроков за моей спиной.

Когда через несколько дней они оправились от полученных травм, монахини решили, что всем будет лучше, если и в дальнейшем мое участие в игре ограничится раздачей апельсинов.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.