«Яки» атакуют

«Яки» атакуют

Мы только что упомянули Як-9, и об этой машине надо рассказать поподробнее. Уже хотя бы потому, что это был самый массовый истребитель войны. Он имел несколько модификаций, которые явились оперативным откликом на требования фронта. Як-9Д – это был истребитель сопровождения с увеличенным запасом топлива. Як-9Б приближался к прообразу будущих истребителей-бомбардировщиков с бомбоотсеками для подвески четырех 100-килограммовых ФАБ-100 или четырех кассет с противотанковыми бомбами. На Як-9Т была установлена пушка НС-37, взамен 20-миллиметровой ШВАК-20. Попадание снаряда этой пушки вело к немедленному разрушению самолета противника. Очень интересной модификацией был самолет Як-9ДД. Он предназначался для сопровождения челночных операций американских бомбардировщиков на расстояние до 2280 км. Очень любили летчики Як-9У. Этот самолет с мотором ВК-107А мог развивать скорость на высоте 5600 м до 700 км/час – такой скорости тогда не достигал ни один истребитель мира.

Летчики любили яковлевские ястребки, и недаром одной из лучших песен о военных авиаторах считается эта песня В. Высоцкого, в которой есть такие слова:

Я – «Як», истребитель, – мотор мой звенит,

Небо – моя обитель, —

А тот, который во мне сидит,

Считает, что он – истребитель.

В этом бою мною «юнкерс» сбит —

Я сделал с ним, что хотел, —

А тот, который во мне сидит,

Изрядно мне надоел.

Но вот какое дело: поэтам, видимо, дан дар видеть сквозь толщу лет и событий нечто главное в жизни, о чем они, поэты, возможно, и сами не подозревают. А главным было то, что в предвоенные (да и в военные поначалу тоже), была убежденность в том, что создание мощных, грозных современных самолетов решит проблему авиационной мощи страны. Отсюда и эти самые конкурсы на создание самого скоростного истребителя, конкурс на создание самолета «поля боя» (проект «Иванов»), бомбардировщика Дальней авиации (Пе-8) и другие, которые, можем предположить, грели душу товарища Сталина. «Дальше всех, быстрее всех, выше всех!» – это было понятно, это, казалось, было достижимо. Нет таких крепостей, которых большевики бы не взяли! Они их и взяли. Предварительно разрушив их все. Было убеждение, что свет клином не сошелся на Сикорских, Туполевых, Калининых (не всесоюзный староста, упаси боже, а авиаконструктор, георгиевский кавалер), ни на Поликарпове, ни на и прочих интеллигентах (как говорил великий Ленин, интеллигенция отнюдь не мозг нации, а говно, это подлинные слова вождя, а вовсе не ругательство автора). Надо вырастить своих, преданных советской власти конструкторов, и они дадут родине то, что нужно: выше всех, быстрее всех и т. д.

За годы советской власти, действительно, было выращено немало замечательных конструкторов, создавших работоспособные коллективы (наш герой – один из них), но талант, увы, не выращивается, талант подобен божьему откровению – его появление невозможно предугадать. Низкий поклон тем, кто по сталинскому заданию строил самолеты, кто по 12–14 часов в сутки сидел над чертежными досками – они сделали, что могли.

Но здесь мы переходим к Высоцкому, к песне.

Я в прошлом бою навылет прошит,

Меня механик заштопал,

А тот, который во мне сидит,

Опять заставляет: в штопор!

Казалось бы, из схемы Як-1 «выжато» все, что можно. Но мы уже сказали про озарение творца, которое помогает ему увидеть скрытое для других, найти то главное звено, потянув за которое можно получить если и не идеальный самолет, то нечто очень близкое к нему. Для Александра Сергеевича это была маневренность истребителя. Не умаляя других, упоминавшихся им качеств (более того, усиливая и огневую мощь, и дальность полета), он сделал упор на вес. А именно – сделать свой самолет еще легче!

Это было из раздела «невозможное», но то было время преодоления невозможного. Более того – то было время, в котором жили люди, умевшие преодолевать невозможное.

Все поэты пользуются одним и тем же набором слов – тем, что есть в языке, но как-то так получается, что кому-то из мастеров рифмы удается сложить эти слова в удивительную комбинацию и тот неповторимый порядок, который трогает сердца читающих. И здесь мы имеем дело уже с талантом, который и есть поэзия.

Все авиационные конструкторы, подчиняясь общим законам аэродинамики и механики, пользуются одним и тем же набором силовых элементов, употребляют практически одни и те же материалы, продувают свои модели в схожих аэродинамических трубах. Но то здесь, то там появляются вдруг крылатые шедевры, которые не перестают удивлять современников (да и не только их) своим совершенством. Похоже, что с Як-3 случилось именно это.

Вот мнение командира дивизии Героя Советского Союза Г.Н. Захарова:

«До получения частями 303-й дивизии самолета типа Як-3 я летал на всех истребителях, начиная от И-2бис, включая иностранные, а также истребители Як-1, Як-7Б, Як-9 всех вариантов. В последнее время летал на самолете Ла-5ФН, считая его наилучшим. С поступлением Як-3 я вылетел на нем и выполнил до сорока полетов. Сделал следующий вывод: подобному истребителю нет конкурентов. В эксплуатации Як-3 прост и доступен техническому составу, устойчив при взлете и посадке, в пилотаже доступен любому летчику, что совершенно исключено для Ла-5ФН».

Рождение Як-3 было непростым. Дикая спешка давала о себе знать. Вот как вспоминает о тех днях летчик-испытатель Г. Шиянов. «3 февраля 1943 года на аэродром, где базировалось подразделение Стефановского, из Саратова на самолете Як-9У прилетел заводской летчик-испытатель П. Федрови. Пока Федрови обедал и отдыхал, Стефановский по просьбе Яковлева (переданной ему Павлом Федрови) полетел в очередной испытательный полет. На высоте около тысячи метров из-под капота двигателя пошел дым. Будучи прирожденным испытателем, Петр Михайлович приложил все силы, чтобы спасти опытную машину. Однако посадка была жесткой, и Стефановский оказался в госпитале. Лечение было долгим, и как только самочувствие летчика позволило, к нему стали пускать друзей.

Как-то приехал Александр Сергеевич Яковлев и рассказал о причинах аварии».

10 октября 1943 года П. Стефановский облетал новую модификацию яковлевской машины – Як-3.

Повсюду появление на поле боя Як-3 сопровождалось триумфом. Это было действительно непостижимым: самолет при прежнем двигателе легче на 300 килограммов против серийного Як-1, увеличили скорости на 70 км/час сделало его еще более маневренным, чем все предыдущие Яки.

Сталин, внимательнейшим образом отслеживавший успехи авиастроения, как своего, так и зарубежного, разумеется, быстро узнал о новой работе Яковлева (впрочем, Яковлев не допустил бы, чтобы о его новом удачном детище вождь узнал с запозданием) и на очередном заседании Государственного Комитета обороны спросил его, каков вес нового истребителя. Яковлев ответил: 2650 против 2950 килограммов у Як-1.

– А сколько весят «Мессершмитт» и «Фокке-Вульф»?

– Теперешние «Мессершмитты» весят более трех тысяч килограммов, а «Фокке-Вульф» около четырех.

– Значит, у Як-3 маневренность лучше, чем у немецких истребителей?

– Гораздо лучше.

Этот разговор состоялся в апреле, а в октябре яковлевцы сделали еще один шаг на пути к «идеальному» истребителю. Вместо 105-го мотора они установили на нем более мощный двигатель ВК-107.

Яковлев не преминул доложить об этом вождю – в его адрес за двумя подписями (вторая подпись была наркома) ушло соответствующее донесение.

Однако ожидаемой реакции вождя не последовало, и Яковлев решил напомнить Сталину о себе еще раз. Он послал ему тщательно сработанную модельку Як-3 и короткую записку вместе с ней: «Товарищ Сталин, посылаю Вам модель новейшей модификации самолета Як, являющегося самым быстроходным истребителем в мире. Летчиком Федрови на нем была достигнута скорость свыше 700 километров в час. Конструктор Яковлев».

Ну, конечно, у руководителя страны других забот в трудную военную сталинградскую зиму не было, кроме любования тщательно выполненной моделькой, но, тем не менее, своего Яковлев добился – хоть на несколько мгновений мысль вождя зафиксировала имя дарителя…

Сталин принял Яковлева после возвращения с Тегеранской конференции, где он на равных с другими руководителями стран антигитлеровской коалиции решал судьбы мира. Сталин был в маршальской форме (в ней Яковлев никогда его не видел) и был явно в хорошем настроении. Модель яковлевского самолета стояла рядом с моделью АНТ-25, перелетевшего через полюс в Америку в 1937 году. Сталин задал несколько вопросов конструктору и вдруг спросил:

– Вы что, до сих пор генерал-майором ходите?

И вскоре отпустил его.

Через четверть часа Яковлев был у себя в кабинете на Уланском переулке и словно кто рассчитал с точностью до минуты – по радио сообщалось о присвоении товарищу Яковлеву воинского звания генерал-лейтенанта инженерно-авиационной службы.