3

3

Как и во время первой реконструкции, Серго Орджоникидзе часто приезжал на завод. Он знал, что разговоры о нереальности сроков велись нод шумок на стройке. Восемнадцать месяцев были даны «на все, про все…». Слыханное ли дело?!

Однажды по требованию Серго «внести ясность» в кабинете Андрея Никитича Прокофьева до работы, в 6 часов утра было созвано совещание-летучка с участием партийных организаций. Судя по протокольной записи, вот что говорил на этом совещании секретарь МК:

— Здесь сидят начальники участков и прорабы. Это люди серьезные и честные. Они должны сейчас прямо сказать, верят ли они сами в возможность выполнения своего графика или нет?

Строители молча переглядывались.

— Можете сказать; вот вам хомут и дуга, а я вам больше не слуга, — вставил Лихачев.

Но все молчали.

— Нет, товарищи, не беспокойтесь, — продолжал секретарь МК, — никаких выговоров не будет. Просто тот, кто сейчас скажет: «Не смогу», перейдет на другую работу с меньшей ответственностью, вот и все.

— Сделаем, — сказал кто-то из задних рядов не очень решительно.

— Помните, если сегодня сказано: «Смогу», а потом будете говорить: «Ошибка вышла», снимем как обманщика с треском, — сказал Лихачев категорически.

— Сделать можно, — отозвался строитель ТЭЦ Сидо-рович, — ТЭЦ будет пущена в срок. Я за это взялся и не отступлю.

Лихачев встал.

— Нужно рабочих — рабочих дадим. Нужен материал — материал дадим. Что нужно, подавайте теперь же заявки. Разве вам отказывали? Сколько раз Серго с другой стройки снимал кирпич, а нам давал.

— Что нужно, товарищи, говорите? — призвал Прокофьев.

И строители заговорили.

По общему мнению, снабженцы работали плохо. Строители должны были сами подталкивать снабженческие организации, добывать кирпич, цемент, гравий, песок, бут. Был случай, когда строители послали рогожное знамя бетонному заводу и чуть не избили десятника за то, что он не давал раствора. Об этом случае говорили все.

Сказал по этому доводу и Лихачев:

— Методы нужно менять, товарищи, а рогожное знамя и драка с десятником — это вздорная чепуха. Когда-то, лет пять назад, в Германии гордились, что трехэтажный дом построили за восемь месяцев. А в Америке тогда же построили дом в сорок два этажа за полгода. В чем дело? Да в том, что методы были разные. Немцы по-прежнему из кирпича выкладывали. Ну а американцы организовывали на специальном заводе массовое производство деталей здания, на строительной площадке только собирали узлы и детали. Забыть пора об этой рогоже.

С Лихачевым согласились все. Прокофьев поддержал Лихачева, говоря, что сейчас чрезвычайным и особенным является место организатора, бригадира на строительстве. Организатор должен уметь предвидеть, потому что если не умеешь предвидеть, значит, не умеешь и руководить.

В заключение Лихачев сказал так:

— Товарищи строители! Мне кажется, что есть люди трех категорий. Один говорит — сделаю, а сам не сделает. Этих гнать надо или уж основательно переучивать. Другой говорит — «не сделаю», а сделает. Таких тоже надо переучивать, потому что коллектив кое-что видит, когда тебе поручает, учитывает, что ты можешь сделать, и нечего тебе сразу отказываться. И, наконец, третий сразу скажет — не сделаю, и к этому можешь прислушаться. Если он твердо говорит — не сделаю, значит, и в самом деле не сделает, да, пожалуй, и сделать невозможно. Впрочем, как известно, нет таких крепостей… Но, чтобы поверить, согласиться, для этого нужно знать товарищей, с которыми идешь в бой. Каждый начальник участка, каждый бригадир должен знать, с кем идет в бой, иначе он окажется не командиром, не организатором, а мокрой курицей.

Уже назавтра начальники участков говорили прорабам:

— Не сделаешь?.. Тогда ты мне это точно сегодня скажи, чтоб никаких недоразумений завтра не было.

— Как это «не сделаю»? Я этого вовсе не говорил.

И действительно, теперь уже никто не говорил «не сделаю» или «не смогу», никто не хотел расписываться в собственной беспомощности, боясь оказаться не командиром, не организатором, а мокрой курицей.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.