XII

XII

Как-то зимой Петр Степанович с осторожностью шел по улице, скользко было, а у него шнурок на ботинке развязался. Незнакомый прохожий говорит:

– У вас шнурок развязался, смотрите не упадите.

– Да вижу, вижу, – отвечает Петр Степанович с досадой. Конечно, видел, как не увидеть черный шнурок на белом снегу, да не хотелось на морозе останавливаться, и нагибаться стало трудно из-за боли в пояснице. Дошел до магазина и там уже, в тепле, прислонившись к стене, завязал потуже.

Такое не первый раз было, наверно шнурки стали делать никудышные. Но Петр Степанович воспринял это как знак свыше. Ему вот-вот должно было стукнуть 70 лет, и он принял решение, о котором и объявил Любови Петровне.

– Если я уже шнурки завязать не могу, так какой из меня работник? Надо уходить на пенсию.

На пенсию Петра Степановича проводили хорошо, Любовь Петровна все прекрасно устроила. Заведующая чайной несколько раз лечилась у нее в больнице, может и еще придется, так что она очень Любовь Петровну уважала. Условились с нею, что она закроет свое заведение на два часа раньше (правда, первую комнату, где буфет, она оставила открытой, на случай, если кто-нибудь придет из посторонних или там сигареты купить, но во вторую, большую, уже никого не пускала, повесила табличку «Спецобслуживание») и выделит продукты. Спиртное принесли с собой, заведующая не возражала. С поварихой договорились, что она сделает котлеты по-киевски, она когда-то работала в Харькове, в ресторане «Люкс», официанткой и знала всякие юбилейные тонкости.

Приехал директор сахарного завода, Петр Степанович даже не ожидал. Директор и слово взял первым, сказал, что хочет выпить за здоровье Петра Степановича, можно сказать, ветерана сахарной промышленности. Петр Степанович, говорил он, всегда был и остается для нас образцом думающего агронома, а это теперь не так часто встречается. Если, например, надо статью в газету написать, и к нам обращаются, кого мы рекомендуем? Конечно, Петра Степановича! Он всегда с большой ответственностью относился к порученной ему работе, был достойным гражданином своей Родины, удостоен правительственной награды – медали за доблестный труд во время Великой Отечественной войны. И разве каждый был способен хлопнуть дверью, когда его оскорблял зарвавшийся высокопоставленный перерожденец, а Петр Степанович не побоялся!

Видно было, что «оттепель» оставила кое-какие шрамы в сознании директора сахзавода, но Петра Степановича больше удивило и даже тронуло то, что директор знал столько подробностей из его биографии. В конце своей речи директор объявил, что Петр Степанович награждается почетной грамотой и премируется двумя месячными окладами, а если у Петра Степановича в будущем возникнут какие-либо проблемы, то он может смело обращаться за помощью на родной завод.

Произносились и другие тосты – и не только производственного содержания. Кадровичка, например, кстати сказать, довольно миловидная для своего возраста, вспомнила, что Петр Степанович – отец троих замечательных сыновей, один из которых прошел войну и теперь уже кандидат наук в очень важной области, и за это тоже выпили. А Кузьма Алексеевич, начальник железнодорожной станции, с которым Петр Степанович сначала был связан только по транспортным вопросам свеклопункта, а потом и так стал иногда беседовать на разные темы, в основном политические, вроде убийства Кеннеди или отставки Хрущева, Кузьма Алексеевич сказал:

– Я завидую Петру Степановичу. Мне тоже уже скоро на пенсию, а чем займусь, когда останусь без расписания поездов и сцепки вагонов? Может, на рыбалку буду чаще ходить или выпивать больше, вот и все. А Петр Степанович – человек философского склада, у него столько мыслей в голове, что ему никакая рыбалка не нужна, с ним никогда не соскучишься. Да если только он захочет все свои мысли записать, так у него получится полное собрание сочинений в десяти томах. Правильно я говорю, Петр Степанович?

Петр Степанович улыбнулся и без слов покивал головой. Он и сам уже думал об этом, когда принимал решение перейти на пенсионерское положение.

А директор сахзавода, оказывается, слов на ветер не бросал. Проводили Петра Степановича на пенсию в феврале, а в апреле пришло письмо за подписью управляющего Харьковского Свеклосахоротреста – директору Задонецкого сахарного завода, а копия – Петру Степановичу:

Пенсионер тов. К. Петр Степанович проработал в сахарной промышленности 38 лет, из них 27 лет в Задонецкой свеклобазе. В связи с этим включите его в список трудящихся Задонецкого свеклопункта на выдачу топлива в 1966 и последующие годы.

Так что зря Любовь Петровна боялась, что теперь им придется заботиться о топливе самим и будут большие расходы! Вообще Петр Степанович считал, что в материальном смысле после выхода на пенсию у него мало что изменилось. Пенсия приличная – больше 60 рублей, овощи все – с огорода, топливо – бесплатно, чего еще надо? На курорты ездить он не собирался! Петр Степанович даже возмутился, когда старший сын написал ему, что хочет подъехать и привезти свой долг, наверно, решил, что они здесь нищенствуют! Он тогда написал ему довольно резкое письмо.

Ты, вероятно, думаешь, что я ночей не сплю из-за этого долга!? Я тебе уже писал, чтобы ты не морочил своей головы этим «долгом». И не думай пересылать мне этих денег: они мне не нужны. Если ты все-таки мне их перешлешь, я их сейчас же отправлю обратно. Из твоего письма я понял, что ты, собираешься специально приехать из-за своего долга в Задонецк, в твоем письме есть такая фраза: «Надеюсь, что в ближайшее время тебе подвезу» (имеется в виду долг). Если приедешь, будем рады тебя повидать. А то приезжайте всей семьей, дети в Донце покупаются. А про долг забудь.

Если ты из-за денежных обстоятельств не можешь даже по-человечески провести с семьей отпуск, то я тебе разрешаю свой «долг» потратить на это дело, а если этих денег не хватит, то могу выслать еще: напиши – сколько не хватает?

Долг образовался несколько лет назад, когда у старшего сына произошло кораблекрушение в семейной жизни, и он разошелся с женой. Петр Степанович точно не знал, кто был виноват в этом разрыве. Наверно все-таки жена, думал он, раз она тут же снова выскочила замуж. Впрочем, сына своего Петр Степанович тоже не совсем оправдывал. Он считал, что война испортила сыну нервы, чуть что – он сразу взрывался. В семейной жизни это тяжеловато, не всякая женщина может выдержать.

Развод сына огорчил Петра Степановича. И учтите: мало того, что развод, так дочка, Леночка, первая внучка Петра Степановича, осталась с отцом! Любовь Петровна, с одной стороны, радовалась этому, а с другой – не могла понять: мать – и оставила своего ребенка?! Петра же Степановича больше беспокоило, как его сын справится с воспитанием девочки без женского участия.

Хотя сын и получал теперь кандидатскую зарплату, с деньгами все равно было туговато, Петр Степанович всегда считал, что его бывшая невестка много тратила. А тут еще надо было срочно снимать квартиру, обзаводиться хозяйством. Пришлось попросить у отца денег взаймы.

Петр Степанович расспрашивал его тогда про дочку, давал советы, вспоминая свой давний педагогический опыт. Деньги тоже, конечно, дал.

Через годик старший сын Петра Степановича встретил другую женщину, Лиду, они поженились, получили квартиру от УФТИ, двухкомнатную, в Померках, на улице Вальтера, все наладилось, а денег свободных все равно никогда не было. Лида родила мальчика, Васю, целый год не работала. Да Петр Степанович и не вспоминал об этом долге. А теперь, пожалуйста, отец вышел на пенсию, так он решил отдать!

Петру Степановичу приятно было, конечно, что сын не забыл про долг, подумал об отце. Но и меркантильно это как-то было между своими, он даже неловко себя чувствовал. Сын получал приличную зарплату, Лида тоже работала преподавателем в Политехническом институте, да, но жизнь-то в Харькове намного дороже, чем в Задонецке, и огорода у них не было. Двое детей! Вот он и отчитал сына в своем письме.

Только старший сын все равно приехал и деньги Любовь Петровну уговорил взять.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.