КОКОРЕВ ВАСИЛИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ

КОКОРЕВ ВАСИЛИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ

(род. в 1817 г. – ум. в 1889 г.)

Крупнейший российский предприниматель и коллекционер, чье собрание из 500 живописных полотен стало основой Третьяковской галереи, основатель Волжско-Камского банка, преемником которого на сегодняшний день является Промышленно-строительный банк. На протяжении своей жизни Кокорев, носивший прозвища «русское чудо» и «купеческий кандидат в министры финансов», вкладывал деньги в создание водолечебницы, в строительство железных дорог, добычу нефти на Каспии и другие столь же грандиозные проекты. Фактически для развития русской промышленности, торговли и просвещения этот человек сделал больше, чем все государственные мужи того времени вместе взятые. «Для души» же неугомонный купец занимался журналистикой и писал экономические труды. Мало кто знает, что этот меценат неоднократно становился героем поэм Н. А. Некрасова и Н. А. Добролюбова.

Василий Александрович Кокорев родился в 1817 году в маленьком старинном городке Солигаче, затерявшемся в лесах Костромской губернии, в старообрядческой семье, владевшей небольшой солеварней. Местные жители называли этот населенный пункт «концом света», так как именно в Солигаче почтовый тракт из Костромы упирался в тупик. Дальше ходу не было, поскольку до самой Вологды простирались непролазные лесные чащи. И само название городка, и его герб – три белые солонки на золотом поле – указывали на то, каким ремеслом испокон веку занималось здешнее население.

Солеварение в семье Кокоревых было занятием, естественно, наследственным. Только вот беда: копи беднели, что называется, не по дням, а по часам, так что Василию отцовское владение больших перспектив не сулило. Став после смерти родителей совладельцем (вместе с родными дядьями) практически полностью выработанных копей, из которых уже ничего нельзя было «выжать», 20-летний Кокорев решил приспособить наследство к иному делу. Он пригласил химика и врача А. П. Бородина, чтобы тот проанализировал состав солигачских минеральных вод. Приезжий дал им очень высокую оценку и посоветовал открыть в старинном городке водолечебницу, дабы у многих жителей Российской империи отпала необходимость путешествовать ради отдыха и поправки здоровья за границу. Василий Александрович принял совет к сведению и сделал попытку преобразовать едва сводивший концы с концами солеваренный завод в общероссийский курорт с минеральными источниками. Однако заработать на данном предприятии ему так и не удалось, поскольку аристократы все же предпочитали ездить на воды в Европу – это было, понятно, престижнее. Интересно, что старая водолечебница в Солигаче работает и по сей день. Уже много десятков лет это лечебно-профилактическое учреждение носит название «Санаторий им. Бородина».

В общем, пришлось Кокореву искать иной путь поправки своего материального положения. Хорошо зарабатывать он стал, только обратившись к традиционно выгодной для предпринимателей Российской империи отрасли, а именно: торговле спиртными напитками…

Все началось с того, что в 1839 году завод в Солигаче окончательно прогорел и перед Василием стал вопрос «переквалификации». Он был не единственным человеком, потерявшим средства к существованию из-за поспешного введения правительством в обращение серебряного рубля. Тогда цены по всей стране в мгновение ока выросли в три и более раз, а целая армия купцов малой и средней руки оказалась банкротами. Так что молодой старовер, даже не имевший приличного образования, с целью найти пропитание отправился в Петербург.

Знания неплохо заменили удивительная сообразительность Василия и его умение извлекать прибыли из чего угодно. Сначала парень устроился помощником к одному из винных откупщиков и некоторое время работал простым сидельцем. Затем помещик Жадовский, разглядевший в Кокореве редкую деловую хватку, предложил молодому человеку место управляющего своими откупами и винокуренным заводом на Урале.

Так уж повелось, что русский бюджет всегда напрямую зависел от продажи алкоголя. Доход же собирали не чиновники, а откупщики. Обычно дело происходило следующим образом. Организовывались торги, ставшие, по сути, прообразом современного тендера; тот откупщик, который мог предложить наибольшую сумму, становился обладателем монопольного права на торговлю спиртными напитками на определенной территории. После отчисления доходов казне в руках откупщиков оставались немалые суммы, которые составляли их «зарплату». Но откупщики не могли лично усмотреть за всеми хозяевами кабаков. Поэтому приходилось нанимать для этой цели управляющих.

Итак, 24-летний Василий Кокорев согласился на предложение Жадовского и отправился на Урал. Деловитость, житейская сметка, способность расположить к себе любого – эти черты, присущие новому управляющему, сделали свое дело. За короткое время Кокорев блестяще себя зарекомендовал, после чего получил «повышение», став поверенным полковника Лихачева – богатейшего казанского откупщика.

Поработав на новом месте несколько лет, Василий решил попытаться продвинуться выше. Он прекрасно знал, что государственный бюджет в то время сводился с дефицитом, и, несмотря на то что печатный станок работал на полную мощность, Николаю I приходилось то и дело обращаться к заграничным займам. Положение усугублялось тем, что Россия содержала на тот момент самую большую в Европе армию – 800 000 солдат. А поскольку денег не хватало катастрофически, то роль откупов постоянно возрастала. Так вот, Кокорев нашел способ, благодаря которому можно было бы резко поднять доход от продажи алкоголя. В 1844 году он обратился со своими соображениями к губернатору Казани Шипову; тот и сам «на досуге» занимался откупами, стараясь особо не афишировать этот свой род деятельности. С помощью Шипова, увидевшего в идее молодого человека вполне реальную возможность обогатиться, Василий составил подробную записку о своем новшестве и подал ее министру финансов графу Вронченко. Документ этот до высочайшей особы дошел и был прочитан. По некотором размышлении Вронченко одобрил идею провинциала.

«Купеческий сын» предложил несколько этапов изъятия денег из карманов любителей зеленого змия. Новый подход к торговле алкоголем должен был «придать торговле… увлекательное направление в рассуждении цивилизации». Для начала Василий Александрович советовал лишить потенциального покупателя возможности приобретать спиртное где-либо, помимо откупа. Затем следовало сократить издержки на обслуживающий персонал. Кроме того, нужно было организовать продажу водки в розлив – чем больше, тем лучше. В общем, в основе новой системы лежал принцип уменьшения себестоимости продукции при увеличении отпускной цены.

Граф недаром занимал место министра финансов. Он быстро смекнул, что эти меры действительно могут помочь восполнить дефицит бюджета. Однако Вронченко не привык верить чему-либо на слово. Даже понимая правильность высказанных идей, граф всегда старался проверить предложенное на практике, а уже потом давать свою оценку. Итак, дело оставалось за экспериментом…

Министр решил не мелочиться и испытать не только систему «купеческого сына», но и его самого, так сказать, в полевых условиях. Благо мест для приложения сил в стране хватало с лихвой. Множество так называемых неисправных откупов было давнишней головной болью Вронченко, и он решил отправить Кокорева в одну из таких «мертвых точек» – в Орловскую губернию, за которой числилась задолженность на невероятную сумму в 300 000 рублей. Василию Александровичу разрешили применить на практике свои идеи, и он, ничтоже сумняшеся, начал с того, что выгнал с насиженных мест большую часть откупных служащих, которые успели вконец провороваться. На освободившиеся должности Кокорев нашел честных и деловых людей, сделав попутно своей правой рукой выходца из известнейшей купеческой династии Москвы Ивана Мамонтова. На недостаток служащих Василий Александрович не жаловался, поскольку его сотрудниками стали и купцы, и помещики, и выкупленные Кокоревым крепостные. Платил своим рабочим «новатор» очень хорошо; но при этом он требовал отдачи «на все сто», оплошностей не прощал и при первом же промахе безжалостно увольнял виновного. Недоброжелателей, по понятным причинам, у Кокорева хватало. Ему вменяли в вину повышение цен на спиртное и ухудшение качества товара. Несмотря на это, безнадежный, казалось бы, Орловский откуп впервые за солидный срок принес неплохую прибыль. После столь наглядной демонстрации полезности нововведений Василию Александровичу предоставили в управление еще 23 не особо доходных откупа. Теперь в ведении бывшего солевара оказалась территория от Оренбурга до Рязани и от Перми до Брянска. И Кокорев развернулся, что называется, от души: он принес казне чистой прибыли на 1 800 000 рублей. Себя, понятно, управляющий тоже не обидел. Его система в итоге была принята и стала законом, действовавшим во всей империи. А Василий Александрович, чьи особые заслуги перед отечественной торговлей привели к пополнению государственной казны, стал самым молодым в истории России коммерции советником.

Естественно, Кокорев ушел с поста управляющего. Теперь он мог позволить себе стать самостоятельным откупщиком. Относительно этой области деятельности у него также имелись большие прожекты. Для начала Василий Александрович сблизился с богатейшим предпринимателем России – Бендараки. Затем приятели создали своеобразный синдикат, который начал упорно вытеснять с рынка конкурентов. Постепенно Кокорев стал торговать водкой и на Кавказе, и в Новороссии, пополнив казну империи на 137 миллионов рублей. Самому Василию Александровичу от этих операций осталось восемь миллионов – и он на жизнь не жаловался… А тут грянула Крымская война.

Если кто из предпринимателей и прогорал в военное время, то уж во всяком случае не торговцы алкоголем. На их товар спрос увеличился во много раз, и уже никто из вышестоящих чиновников не контролировал ни цены, выставляемые купцами, ни качество водки. Зато и прибыли «зеленый змий» давал не в пример больше: вместо трети – почти половину всего дохода казны. Естественно, откупщики, пользуясь моментом, взвинтили цены. При этом они продавали самую распоследнюю сивуху по цене лучшего сорта водки – пенника. Изготовители брали за такое пойло 40 копеек за ведро (12,3 литра). В казну же откупщик отсчитывал за это четыре рубля. Скажите, кого после этого интересовало, что тот же откупщик, продавая ведро водки «распивочно», оставлял себе с него 16–17 рублей «навара»?! Во всяком случае, в военное время аферистам ничего не грозило.

И тут произошло неслыханное чудо: русские мужики, доведенные до крайности, стали давать обеты не пить… А поскольку денег «на поправку здоровья» все равно не было, они пошли громить кабаки. По времени это совпало с падением Севастополя и вступлением на престол Российской империи Александра II. Кстати, Кокорев в то время снарядил за свой счет сто саней с провизией из Москвы в Севастополь. Назад этот «поезд» вернулся с ранеными защитниками города… Поскольку газеты временно стряхнули с себя цепкие лапы цензуры, критики сразу же накинулись на откупщиков, откровенно спаивавших народ. Отмена откупов замаячила перед предпринимателями в опасной близости. И тут…

Кокорев, давно «баловавшийся» публицистикой, начал публиковать в прессе многочисленные статьи с проектами реформ. Самым известным из прожектов купца стал «Миллиард в тумане»; в этой статье Василий Александрович предложил план выкупа крепостных крестьян на волю. Воплощением столь грандиозного проекта в жизнь должен был заняться специально созданный частный банк. Кокорева сразу же окрестили «русским чудом», признали в нем прирожденного оратора и поставили на одну доску с древними мыслителями. Крестьяне с почтением произносили имя «откупщицкого царя», а многие сановники, недовольные излишней активностью Василия Александровича, ратовали за то, чтобы «осадить» наглеца и отучить его вмешиваться не в свои дела.

Кокорев между тем давно чувствовал, что винные откупа будут отменены. Поэтому в 1863 году, когда это все-таки произошло, выяснилось: ушлый купец успел вложить свои капиталы в различные новые предприятия, что позволило ему не остаться у разбитого корыта.

В 1859 году в Тайтусвилле (Пенсильвания) полковник Дрэйк пробурил первую в истории нефтяную скважину. Кокорев, следивший за событиями в мире, быстрее всех осознал значение новой промышленности и причины вспыхнувшей нефтяной лихорадки. В итоге он в том же году, что и американцы, построил первый в своей стране керосиновый завод. Предприятие, положившее начало развитию отечественной нефтяной промышленности, Василий Александрович открыл под Баку, в Суруханах. Попытки выгонять керосин из пропитанной нефтью земли желаемого результата не принесли. Тогда Кокорев нанял в качестве эксперта Дмитрия Менделеева. Отец периодической таблицы элементов посоветовал своему работодателю не маяться дурью и перейти на нефть.

Вскоре Василий Александрович основал первый в России нефтеперегонный завод и протянул от него к Каспию трубопровод. Для перевозки керосина морем использовались специальные эмалированные бочки; транспортировали «черное золото» также на судах наливом.

Поначалу предприятие было убыточным и не покрывало всех издержек. Ведь какая бы то ни было инфраструктура на Апшероне отсутствовала, а значит, вначале требовалось солидное денежное вливание. Постепенно завод Кокорева начал становиться на ноги; хозяин предприятия сумел даже пробить благоприятный таможенный тариф на американский керосин, поскольку в России керосиновые лампы становились все более популярными. И тут Василию Александровичу пришлось столкнуться с сильными конкурентами, а именно – с компанией Нобеля. В результате этого прибыль от керосинового завода оказалась более скромной, чем рассчитывал Кокорев.

Все идеи, которые Василий Александрович старался воплотить в жизнь в 60-е годы XIX столетия, неизменно требовали больших инвестиций. А в России найти их не представлялось возможным. Так, в 1862–1865 годах он построил в Москве крупный гостинично-складской комплекс, получивший в народе название «Кокоревское подворье». В данное предприятие купец вложил 2,5 миллиона рублей. Комплекс был новшеством не только для России, но и для Европы в целом; фактически, «Кокоревское подворье» стало предком «гранд-отелей»… Это здание, кстати, простояло в Москве, прямо напротив Кремля, более 100 лет. Затем его снесли, чтобы освободить место для нового бизнес-центра. Одновременно с началом строительства «подворья» Василий Александрович открыл в Москве первую публичную галерею, что стало настоящей сенсацией.

Пожалуй, максимальную прибыль давали разве что транспортные концессии. В 1856–1874 годах Кокорев участвовал в создании Русского общества пароходства и торговли, Волго-Донской железной дороги, Товарищества Московско-Курской и Общества Уральской железных дорог. Кстати, этот изобретательный человек вполне может претендовать также на звание первого медиа-магната в России, поскольку именно он в 70-х годах XIX столетия создал Северное телеграфное агентство; занялся этим Василий Александрович с одной целью: чтобы устранить зависимость русской печати от иностранных телеграфных агентств. Но… Кокорева «подвинули» более удачливые дельцы новой формации. Сильно пошатнул финансовое положение предпринимателя и взнос в «Военный займ», сделанный им в 1878 году, во время русско-турецкой войны. Тогда Василий Александрович потряс всю страну, внеся на нужды действующей армии фантастическую по тем временам сумму – 45 миллионов (!) рублей. В итоге бывший откупщик-миллионер постепенно обрастал долгами. От тюрьмы и банкротства его спасали только старые связи. Собственно, за свою жизнь Кокорев перенес столько падений и взлетов, что никто уже особо не удивлялся его очередному «скачку» из бедности в богатство и обратно. Этот чудак умудрялся неоднократно поражать деловую Россию тем, что, разорившись дотла, всего за пару лет умудрялся провернуть проект, приносивший многомиллионную прибыль.

Понятно, что безденежье деятельного и напористого предпринимателя не устраивало. Сколько-нибудь серьезного капитала у него не было, так что приходилось искать для новых начинаний область, где бы изначально не требовались большие вложения наличных средств. Поэтому Кокорев в 1870 году стал инициатором создания и председателем правления нового большого Волжско-Камского коммерческого банка (перед этим он успел попробовать свои силы в данной области, открыв Московский купеческий банк). Данное предприятие считалось сугубо национальным; акционерами его стали в основном русские купцы. Среди них числились такие «акулы» отечественной торговли, как хлеботорговцы Полежаевы, владелец знаменитых текстильных фабрик Варгунин, московские «ситцевые короли» Морозовы, Малютины и Солдатенковы.

По сути, Кокорев создал крупнейший в России и единственный в Петербурге депозитный банк, который существовал не за счет вкладывания активов в акции частных предприятий и государственные ценные бумаги, а за счет кредитов и вкладов населения. За короткий промежуток времени детище Василия Александровича обзавелось 20 отделениями (больше, чем у любого другого банка страны!), которые были открыты, прежде всего, в речных портах волжского бассейна. Сделано это было неспроста: по Волге и ее притокам осуществлялось в три раза больше грузоперевозок, чем по всем железным дорогам империи, вместе взятым. А значит, нужда в сезонном кредите у покупателей и продавцов, совершавших сделки на берегах главной транспортной артерии России, была нешуточной. Вот Кокорев и предоставил для предпринимателей выгодную программу кредитования.

Василий Александрович носился со своим новым предприятием и находил способы уладить любые трудности банка. Проблем у финансовых учреждений хватает всегда, но Кокорев устроил свои дела таким образом, чтобы в случае острой необходимости иметь возможность немедленно получать стабилизационный кредит Госбанка – под крайне низкий процент. А поскольку открыть очередное предприятие, подобное кокоревскому, было весьма непросто, Волжско-Камский банк, в течение ряда лет не имевший сильной конкуренции, считался системообразующим. Благодаря правительственной поддержке и отличному менеджменту банк вплоть до революции считался крупнейшим в России по размерам своего капитала. Кстати, с уходом Василия Александровича в совете директоров состояли его сын Сергей и зять Василий Верховский.

Кроме страсти к различного рода бизнес-проектам, у Кокорева было еще одно увлечение, а именно – организация банкетов. На банкетах чудак-предприниматель обожал «сказывать речи, столь сильные, что блюстители порядка должны были вообще принять укротительные меры против красноречия целовальника». После одного из застолий, где Василий Александрович произнес тост за людей, которые будут содействовать выходу «из кривых и темных закоулков на открытый путь гражданственности», его вызвал московский генерал-губернатор Закревский. Явившемуся пред ясные очи сановника возмутителю спокойствия было сделано строгое внушение за выпады против дворянства, а затем правительство вообще запретило обеды с речами. Однако Кокорев не унимался. Тогда Закревский послал в Петербург жалобу шефу жандармов князю Долгорукову. Именно в пику Закревскому Кокорев и решил начать выпускать памфлеты собственного сочинения… В дальнейшем неугомонный купец выпустил несколько книг на экономические темы. Эти труды, написанные простым и понятным языком, наглядно демонстрируют высочайший уровень экономического мышления автора-самоучки. Незадолго до смерти Кокорев закончил книгу-завещание «Экономические провалы по воспоминаниям с 1837 года». Так вот, эту работу по достоинству, можно сказать, оценили только в наши дни, так как она представляла собой детальнейший анализ всех экономических ошибок Российского государства в течение 59 лет…

Еще одной страстью Кокорева, очень ценившего живопись, было стремление бескорыстно поддерживать отечественных мастеров кисти. Он часто давал деньги молодым художникам на образовательные поездки в Европу. А незадолго до конца жизни купец-меценат организовал для русских живописцев «Академическую дачу» в Тверской губернии.

23 апреля 1889 года Василий Александрович Кокорев скончался, оставив по себе добрую память. По сути, он подарил отечеству нефтяную промышленность, построил на свои деньги железные дороги на Урале и на Дону, возвел несколько крупных храмов, создал солидный коммерческий банк. Позднее собрание живописных полотен Кокорева стало основой знаменитой Третьяковской галереи и Русского музея. А еще на память потомкам остались книги Василия Александровича… Проводить его в последний путь пришли единоверцы предпринимателя – поморы-староверы. Толпа людей в необычных для столицы старорусских одеяниях вынесла из особняка Кокорева на полотенцах дубовый гроб. Василий Александрович завещал похоронить себя по старому обряду, так что последнее пристанище этого необычного человека не имело ни единого гвоздя, поскольку было просто выдолблено в стволе дерева. Гроб на руках отнесли до Малой Охты и предали земле на территории фамильного захоронения Кокоревых в восточном углу кладбища. И еще один маленький штрих: чтобы не дробить свое состояние, которое, по мнению Кокорева, должно было служить России, все свои деньги он завещал не сыновьям, а жене…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.