Валютная лицензия

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Валютная лицензия

Одним из мощных источников доходов для банков в начале 1990-х было участие в валютных операциях. В частности, это позволяло обслуживать валютные организации, многие из которых «стоили» куда больше банка. Но для этого нужна была лицензия Госбанка страны. Кто получал лицензию, тот был в серьезном выигрыше. Ходорковский прочел в газете, что «Кредобанку» выдали такую лицензию. Он сказал: «Вот это то, что нам надо, иначе мы умрем». Владимир Дубов рассказывает, что переехал жить в Центральный банк. Он обивал там пороги и в результате выдавил-таки для МЕНАТЕПа такую лицензию. Не генеральную, сначала только внутреннюю: то есть банк имел право открывать внутренние корсчета, но не имел права открывать корсчета за границей. Генеральная лицензия появилась у банка на пол года позднее.

Владимир Дубов: С той первой лицензией была веселая история. В общем, решили в Центробанке, что надо нам дать лицензию. Дальше ее надо напечатать. А мальчик молодой, служащий, мне говорит: «Нет, не сейчас же! Я сейчас не могу. Обеденный перерыв, потом совещание… Завтра приходи». Я ему отвечаю: «Слушай, ты иди обедай, а я напечатаю». Он кивнул головой и убежал. И вот я сижу печатаю, плечом зажал телефонную трубку, а на том конце Ходорковский с Лебедевым. Я печатаю, а они подсказывают… Я им кричу: «Только не наглейте, суки, не наглейте!» А я печатаю: «Банк не имеет права иметь открытую валютную позицию…» Крик Лебедева: «Имеет! Имеет! Пропускай „не“, пропускай!» Я ему кричу в ответ: «Заметят!» Он мне: «Пропускай! Заметят — впишем обратно». Ты же понимаешь, какую гениальную лицензию мы накатали с помощью запятых, предлогов, пропущенных и передвинутых частиц. И ее подписали! Вторая виза должна была быть Цемянского (руководитель Управления коммерческих и кооперативных банков. — НГ). А Цемянский-то прочитает. А мне ее подписал зампред через голову Цемянского, без его визы. Я звоню, говорю: есть лицензия. Ходорковский не поверил. Приезжаю в офис, показываю: «Вот!» Ходорковский смотрит, хватает портфель и бежит в магазин. Возвращается с пятью-шестью бутылками. И поздно вечером сидит руководство банка, пьет какой-то ром, джин, ликер противный. И заедает сушками, которые нашли в письменном столе секретарши.

Из этой кучи мелких коммерческих банков, вдруг выросших на пустом, казалось бы, месте, несколько стали действительно крупными и продержались до конца 1990-х. Позднее возникнет термин «семибанкирщина» — ну вот примерно столько. В том числе МЕНАТЕП. Не узнать об этом банке было просто невозможно. Он начал становиться брендом благодаря довольно агрессивной и своеобразной рекламной кампании. А о рекламе в начале 1990-х в России было весьма приблизительное представление.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.