4
4
Для полного, глубокого и верного выражения больших идей, которыми жила его родина, Пушкин обновил и преобразовал свой богатейший родной язык, не знавший у его предшественников такого сочетания энергии, напевности и мощи. Если уже Карамзин привил литературной речи изящный говор культурного слоя, Батюшков — пластическую образность, а Крылов — всю самобытность просторечья, Пушкин мощным усилием гения синтезировал их опыт и своими общепризнанными и всеми любимыми созданиями утвердил и распространил свой новый, точный, благозвучный, выразительный и подлинно народный слог, сохраняющий в историческом и торжественном жанре древние живописные славянизмы. Великому поэту нужен был весь язык народа, но в новых сочетаниях его основных начал. И он сумел безошибочно открыть законы верных пропорций и живого синтеза разнородных речений — ярмарки, гостиной, редакции и клироса, чтоб из этих крестьянских, интеллигентских, книжных и церковных элементов выплавить несравненный по изобразительной и звуковой силе язык «Евгения Онегина», «Бориса Годунова», «Капитанской дочки».
Так просто и в то же время проникновенно и мощно оркестровал стихию родной речи гениальный поэт, чуткий ко всем ее звучаниям и отзывчивый на все ее голоса. «Создать язык — создать море», — писал великий мастер русской прозы Тургенев. Это свыше сил человека. Но организовать драгоценное достояние народного слова, слагавшегося веками, придать ему новое направление, чистейшую тональность, выверенную, то есть повышенную, силу и осмысленную, то есть высшую, красоту — подвиг неизмеримой трудности, осуществимый только для великого национального поэта. Таким мощным организатором русского языка и явился Пушкин, по праву получивший почетнейшее звание создателя родного слова. Как могучий виртуоз, он извлек из живых струн народной речи звуки новые для своих песен и для более глубокого, чистого, верного и мужественного выражения мыслей и чувств всего своего народа. К себе мог применить великий языкотворец стихи из своих «Подражаний Корану»:
Не я ль язык твой одарил
Могучей властью над умами?
Пушкин не переставал бороться за рост, созревание и новую выразительность родной речи. Он всегда признавал «наш богатый и прекрасный» язык наиболее художественным из всех европейских. Отсюда его безграничная любовь к своему родному слову, как к живому и прекрасному существу, достойному самого благоговейного поклонения и преданности. «Оскорбление русскому языку принимал он за оскорбление, лично ему нанесенное», — свидетельствует его друг Вяземский.
За двадцатилетие своей литературной деятельности Пушкин установил новые законы речевого строя, сохраняющие и ныне свою жизненность и силу. Ленин говорил, что словарь «настоящего русского языка» будет «словарем слов, употребляемых теперь и классиками от Пушкина до Горького». Речь великого поэта бессмертна, и она продолжает жить и звучать в устах его освобожденного народа.
Пересоздание русского языка, осуществленное творческим актом Пушкина, было необычайно обширно и плодотворно. Для мыслителей и ученых он стремился выработать национальный «метафизический язык», то есть научную и философскую прозу; для общественных деятелей — новый публицистический стиль; для поэтов, романистов и драматургов — четкую, благозвучную, бодрую и увлекательную речь, которая и становилась всеобщим говором его народа.
Пушкин обогащал русский язык в эпоху небывалого подъема и оживления национальной освободительной мысли, когда замыслы и планы декабристов ставили неотложные задачи по созданию революционной терминологии и выработки общепонятных формул для выражения новейших политических идей. Борьба поэта за грядущую эру «пленительного счастья» необычайно оплодотворяла его речевое творчество, обновляя интонации его стиха, переосмысливая привычные термины, создавая неожиданные словесные сочетания и вводя новые речения для выражения государственных понятий современности. Прав был, несомненно, Николай Тургенев, глубоко и тонко отметивший, что в пушкинскую эпоху «наш богатый и красивый язык, носивший на себе отпечаток дурного общественного строя, облагораживался идеями истины, свободы и человеческого достоинства».
Свои жизненные впечатления, раздумья и чувства великий мастер слова облек в обновленный русский стих, сочетавший впервые в его творчестве прозрачность и легкость поэтического слова с драматизмом и выразительной силой. Чутко прислушиваясь к новым мелодическим размерам Жуковского и Батюшкова, Пушкин довел напевность и изобразительность своей речи до предельной чистоты и законченности. Недаром он так ценил в стихотворном созвучии «блеск и энергию», так стремился к «гармонической точности». Белинский обронил драгоценное свидетельство о том, каким событием русской жизни оказались впервые зазвучавшие в ней стихи Пушкина: «Я помню это время, счастливое время, когда в глуши уездного городка, в летние дни, из растворенных окон, носились по воздуху эти звуки, подобные шуму волн или журчанью ручья». Под пером Пушкина русский стих достиг небывалой гибкости и силы, получив высшую выразительность и стройность в обширнейшем репертуаре новых лирических жанров и строф. С исключительным разнообразием и высоким мастерством он разрабатывал все роды и виды поэзии. Неутомимый словесный труд не в меньшей степени, чем его творческий гений, сделал Пушкина великим учителем всех последующих поэтов: он оставил им бесчисленные образцы лирических жанров, размеров, строф — сонета, баллады, античных дистихов, гекзаметров, октав, терцин, вольных ямбов, русских народных стихов, александрийских двустиший. Это целая академия поэтического искусства, к которой никогда не перестанут обращаться русские стихотворцы. Сущность поэтики Пушкина с предельной сжатостью выразилась в двух строфах «Евгения Онегина»:
Свободен, вновь ищу союза
Волшебных звуков, чувств и дум.
Поэзия Пушкина являет пример высшего равновесия этих неизменных начал каждого великого искусства, сочетая мысль и эмоцию художника в совершенной, поистине «волшебной» форме.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.