Салаи…

Салаи…

Среди тех, кто кормился от щедрот Леонардо, был Салаи. Мог ли и теперь он считаться учеником великого мастера? Их отношения становились все более странными, неопределенными, конфликтными, создавали массу неудобств для остальных членов команды Леонардо. Сам же мастер находился в весьма двусмысленном положении: он держал себя то как снисходительный отец, то как человек, пытающийся сохранить видимость авторитета, но при этом вел себя как любовник, выклянчивающий ответные знаки взаимности, дающий без надежды на возврат, спешащий удовлетворить малейшие капризы своего воспитанника. Или, может быть, любовника? Мальчика на содержании? После каждой выходки Салаи, после то и дело повторяющихся скандалов следуют бесконечные нравоучения, в ходе которых и другие ученики, ни в чем не повинные, получают свою порцию нагоняя. За ссорами всякий раз неизменно следует мир, одушевляемый наилучшими – а возможно и наихудшими – намерениями. При раздаче вознаграждения Леонардо столь же несправедлив. Салаи ворует, а Леонардо, хотя и видит это, ничего не говорит ему. В то время как другие платят за пансион и питаются так же скромно, как и сам хозяин, чревоугодник Салаи обжирается, не зная меры.

Перечень продуктов первой необходимости, содержащийся в записных книжках Леонардо, дает представление о том, как питались в его мастерской. Пища здоровая и простая, даже отдаленно не напоминающая изысканные трапезы при дворах эпохи Ренессанса, та же самая, к которой с малолетства привык Леонардо в сельском доме своего деда: хлеб, масло, суп, сливочный сыр, салаты и различная зелень, бобы, горох, отруби, фрукты. Вино – для пьяниц, а мясо и рыба для тех, кто хочет питаться трупами! Леонардо в течение всей жизни оставался вегетарианцем, также как и Зороастро. Что же касается Аталанто, то он клюет, словно пташка небесная, чтобы летать столь же высоко. Прочим предоставляется питаться, как они привыкли. Еще будучи в Милане, Леонардо выписал из Флоренции стряпуху, дабы та готовила простую и сытную пищу тосканских крестьян, а также исполняла различные поручения хозяина. Большинство сотрудников мастерской Леонардо – молодые люди, и их растущие организмы требуют питания, что прекрасно сознает хозяин.

В записных книжках Леонардо часто упоминается посещение цирюльника. Всю жизнь он заботился о своем внешнем виде – как об одежде, так и о прическе. И после пятидесяти лет его лицо чисто выбрито, а быстро седеющая шевелюра требует постоянного подновления с помощью крашения, дабы удержать прежний красивый оттенок. Знаменитая длинная борода, с которой Леонардо часто фигурирует на портретах, появится позже. «Приятный господин, хорошо сложенный, грациозный, привлекательный на вид. Он носил розовую накидку, доходившую ему до колен, тогда как в ту эпоху носили длинные одежды. У него была красивая, вьющаяся, хорошо уложенная шевелюра, ниспадавшая до середины груди», – сообщает Аноним Гаддиано[35]. Очаровательный молодой человек, вслед которому оглядывались все флорентийцы, мужчины и женщины, старые и молодые, превратился в великолепного господина, в свои годы не утратившего еще способность производить впечатление. По всей видимости, ему по-прежнему нравилось, что на него обращают внимание.

Во Флоренции все еще царит его друг Боттичелли. Леонардо счастлив вновь увидеть его. Художническое соперничество между ними служит им стимулом, оно столь же благотворно, сколь крепка их дружба. Боттичелли сразу же замечает, что Леонардо находится в бедственном положении, но старается не подавать вида. Хотя он и пребывает в меланхолическом настроении, его дела идут несравненно лучше, он богат и не знает недостатка в заказах. Желая помочь другу, он представляет его всем знакомым ему богачам и власть имущим. Леонардо симпатизирует лучшему из флорентийских богачей, племяннику и тезке Лоренцо Великолепного – Лоренцо ди Пьерфранческо Медичи, который после падения дома Медичи велел называть себя «человеком из народа»[36], popolano. Увлеченный науками и географией, друг и безоговорочный покровитель Америго Веспуччи, он частично финансировал его первые путешествия. Лоренцо без лишних слов понимает, в каком положении оказался Леонардо, и предлагает ему перебраться из мастерской при церкви Благовещения в монастырь Санта-Кроче, где в его распоряжении будет огромная библиотека, которую собирали Козимо Медичи и Никколо Никколи. В монастыре ему предоставили просторное помещение, в котором он мог расположиться со всем своим имуществом, произведениями, домочадцами и домашними животными…

В тот период Леонардо открыл для себя новую технику – отбрасывание с помощью масляных ламп огромных теней. Эта техника, пригодная скорее для иллюзиониста, чем для живописца, тем не менее оказалась весьма полезной для его исследований света и тени. Эта техника получила название lucema («масляная лампа»), и Леонардо нередко злоупотреблял ею.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.