«Мы долго молча отступали...»

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Читайте также

В Долго-Хамовническом переулке Лев Николаевич не умел в мелких делах быть до конца самостоятельным. Софья Андреевна ему писала не без основания, что он сам виноват: «Зачем ты мне столько воли дал?»Ему иногда хотелось, чтобы кто-нибудь за него решал и принимал

«Какая радость молча жить…» Какая радость молча жить, По целым дням — ни с кем ни слова Уединенно и сурово Распутывать сомнений нить, Нести восторг своих цепей, Их тяжестью не поделиться. Усталые мелькают лица, Ты ж пламя неба жадно пей! Какое счастье, что ты там, В

II. «Ветер долго метался в поле…» Ветер долго метался в поле У семафоров на черном разъезде. Проволоки выли от жгучей боли, Ждали неслыханной, страшной вести. Стали перроны темней и глуше; Поезд твой миновал вокзалы. Я задыхалась в плену подушек, Я начинала читать

«Долго в чашечке цветка…» Долго в чашечке цветка Пчелка роется, пока Не перелетит к другому, Ценный по дороге к дому Увеличивая груз, И цветку такой союз Предлагая: «Ты мне меду, Я же твоему народу Пыльцы раздарю твоей, К моему приставшей брюшку. Дай же пестик

«Нынче долго снилась мне Формоза…» Нынче долго снилась мне Формоза, Или просто-напросто Тайвань, Остров, где китайская мимоза Заменяет русскую герань. Остров, где, куда не погляди ты, Воровство, мошенничество, ложь, Где все обыватели – бандиты, То есть гоминдановцы все

«Мы плыли долго и упорно…»[153] Мы плыли долго и упорно Стихиям всем наперекор, С огромным ветром стихотворным Ведя серьезный разговор. Нас провожали альбатросы И чайки реяли во след… Под реей крепкие матросы Себе готовили обед… Скрипели скрепы, пели снасти, Ругался

Призвана жить долго… Как-то по телевидению был показан сюжет: корреспондент спрашивает у школьников, гуляющих рядом с памятником Маршалу Советского Союза Г. К. Жукову, что стоит в центре Москвы: «Кто этот всадник на коне?» Ребята не знают, что ответить… Вина это или беда

Глава 3 «Ничего не скажу, ничего не открою Буду молча смотреть, наклонившись, в окно…» А.А. Гумилев встретил ее на вокзале и даже выглядел счастливо.— Я соскучилась, милый… — выдавила она, мысленно посылая эти слова в Париж.— Уже? — съязвил Николай, бесновавшийся от

Со мной вы долго не расплатитесь! Однажды, закончив разбор положения дел на фронте, Верховный Главнокомандующий И.В. Сталин попросил Д.М. Василевского[3] задержаться. Едва остались вдвоем, неожиданно спросил:— Как вы материально помогаете родителям?И продолжил:— Ведь,

Глава тринадцатая. КОНВОЙ ИДЕТ МОЛЧА (1943, ОКТЯБРЬ — НОЯБРЬ) Несколько часов, проведенных 10 октября в Москве, показались бесконечными: все время тревожила мысль о новоземельском конвое. Он вышел из Архангельска накануне вызова меня в Ставку Верховного Главнокомандования

Ах, как долго едем! Ах, как долго, долго едем! Как трудна в горах дорога! Чуть видны вдали хребты туманной сьерры… А как тихо, тихо в мире! Лишь порою из-под мула, Прошумев, сорвётся в бездну камень серый. Тишина. Лишь только песню О любви поёт погонщик, Только песню о любви

«ДОЛГО ЛИ ВСЕ ЭТО БУДЕТ?» …Раскрытые книги валялись на полу. Корректный офицер раскланялся: «Прошу прощения, мадам». Хлопнула дверь. На книге остался след жандармского сапога.…Екатерина Степановна вздрогнула. Когда это было? Лет пять назад — после выстрела

I «…Долго ль проживу — не знаю» Мысль о неизбежной трагической судьбе поэта была выражена в элегиях 1816–1817 годов, но это была далеко не только поэтическая мысль. Убеждение, что несчастье — удел истинного поэта, в это время становится жизненной философией Батюшкова. С июля

Долго не мог уснуть… Из Солодников попадаю в госпиталь, а оттуда в свою часть. Самолет, на котором я совершил вынужденную посадку, доставлен в полк и отремонтирован.Первым встречает меня Миша Погорелов.— Мы уже думали: переведен в пехоту… — шутит он и внимательно