«Немецкий фотограф – улыбки!»

«Немецкий фотограф – улыбки!»

28 сентября 1939 года я отправился в Москву во второй раз. Мы снова полетели на двух «Кондорах». На этот раз все остановились в отеле «Националь». В честь Риббентропа, который восседал в личной ложе Сталина, во всем блеске и красоте состоялся показ балета «Лебединое озеро». Как всегда в таких случаях, русские старались показать все самое лучшее, что у них было. Этот вечер всем нам глубоко врезался в память. Однако публика на этот раз выглядела несколько иначе по сравнению с той, к которой мы уже привыкли. Все женщины – в нарядах, которые, казалось, соответствовали моде гораздо более раннего времени и были просто перешиты к данному случаю. Мужчины не носили галстуки, женщины – шляпки. Здесь это считалось в порядке вещей. У русских хватало забот помимо развития своей швейной промышленности. Позднее, уже находясь в заключении, я заметил, что секретарши высших офицеров МВД хорошо одеваются и даже носят шляпки. Однако в 1939 году дело до этого еще не дошло.

В тот вечер Риббентроп покинул театр еще до завершения представления, чтобы встретиться со Сталиным и провести с ним заключительный раунд переговоров. Хоффманна снова вызвали к ним, чтобы сделать фотографии. Мы провели всю ночь в отеле. После того как я отправился отдыхать в свою комнату, я вспомнил, что мне кое-что надо обсудить со своим бортинженером Цинтлем. Выйдя из своей комнаты, я заметил, что перед дверью каждого из нас сидит мужчина или женщина. Так они провели всю ночь, вероятно следя за тем, чтобы с нами ничего не случилось, но, что характерно, другим иностранцам запрещалось общаться с нами. Такая вынужденная изоляция производила особо гнетущее впечатление. На следующее утро мы позавтракали в отеле и отправились в аэропорт. Молотов сопровождал Риббентропа до аэропорта, как и в предыдущий раз.

Точно так же, как и после первого полета в Москву, и на этот раз состоялись многочисленные и подробные обсуждения всех деталей договора с русскими. Среди прочего Гитлер отметил, что мы были бы гораздо больше ограничены в ресурсах, если бы не заключили столь выгодные для нас торговое соглашение и пакт о ненападении. В завершение он выразил надежду, что заключение этого пакта произведет должное впечатление и на Британию.

Риббентропу и Хоффманну пришлось также рассказать о своих личных впечатлениях, оставшихся после встреч в Москве. Сперва германскому министру иностранных дел показалось, что Сталин после каждого тоста наполняет свой бокал простой водой. В конце концов он убедился, что туда каждый раз на самом деле наливалась водка. Это не первый и не последний случай, когда мы могли убедиться в том, что русские, вне зависимости от их положения, хорошо переносят действие своего любимого алкогольного напитка. По словам Риббентропа, Хоффманн единственный из немцев оказался в состоянии выпивать вместе с ним после каждого тоста (он привык к приему больших доз алкоголя). Сталин несколько раз обращался к нему со словами: «Немецкий фотограф, сделай хорошие снимки для своего фюрера. Улыбки!» Хотя Хоффманн был пьян, он справился со своей задачей достаточно хорошо. В то время у нас у всех сложилось впечатление, что Гитлер весьма доволен тем договором, который подписал Риббентроп.