Интервью со швейцаром (Клифф Этьен)

Интервью со швейцаром (Клифф Этьен)

16.05.2005

Это интервью было взято у американского боксера Клиффа Этьена сразу после того, как его в третьем раунде нокаутировал будущий чемпион мира в тяжелом весе Николай Валуев. Мне доводилось разговаривать с только что нокаутированными боксерами, но такие весельчаки мне среди них как-то больше не попадались. Это выглядит тем более неожиданным, что в биографии Этьена было мало веселого. Так, в неполные восемнадцать лет он получил за вооруженное ограбление сорок лет тюрьмы, из которой его отпустили через девять с половиной за очень хорошее поведение. Вот и встреча моя с Этьеном произошла в тот недолгий период, когда он очень хорошо вел себя уже на воле, что, однако, не затянулось, но об этом уже в следующей статье.

И еще маленькая справка. В Америке швейцарами (в оригинале – gate keeper. – А. Б.) называют боксеров, которые стоят как бы на подступе к элите: побив их, ты попадаешь в избранное боксерское общество претендентов на чемпионский титул. Таким швейцаром и был Клифф Этьен на момент нашей встречи.

Велик и могуч русский язык, но все-таки не настолько, чтобы передать речь хулиганствующего негра: у нас просто нет языкового аналога этому безобразию. И все же я сделаю робкую попытку донести до читателей, что сказал Этьен в интервью автору этих строк.

– Так, почему ты встал здесь? Ты, видимо, хочешь сказать, что ты преграждаешь мне дорогу. А ты знаешь, что я делаю с теми, кто преграждает мне дорогу? Нет, ты даже представить не можешь, что я делаю с теми, кто преграждает мне дорогу.

Или ты думаешь, что твой приятель высотой с Эмпайрстэйт-билдинг так меня отдубасил, что я не смогу убрать тебя с дороги? А вот мы сейчас попробуем. Нет, мы не будем пробовать – потому что ты, кажется, хороший парень и просто хочешь задать мне несколько вопросов, на которые я тебе, может быть, даже отвечу, если ты будешь очень хорошо себя вести. А если будешь плохо себя вести, нет, если ты только подумаешь о том, чтобы плохо себя вести и показывать свое неуважение к бедному побитому человеку, то я сделаю тебе бо-бо.

Кто говорит, что Николай слабо бьет? Ты вот сразу начал с того, что попытался меня обидеть, – значит, сейчас будем делать тебе бо-бо. Ты хочешь сказать, что я просто так падал? Что я падал от ударов человека, который бить не умеет? А-а, это раньше так говорили. А ты тоже так раньше говорил? Нет? Молодец. Ну, если ты так хочешь знать, то, может быть, раньше он и бил слабо, а сейчас он бьет очень сильно. И справа, и слева. Караул просто.

Знаешь, откуда вылезают глаза после его ударов? Не знаешь? И не узнаешь, потому что здесь женщины кругом, а я воспитанный молодой человек и тебе не скажу, а сам ты никогда не догадаешься. Впрочем, может быть, и догадаешься, потому что глаза у тебя умные. Люди, вы согласны, что у этого парня умные глаза? А раз так, то он, наверно, без труда догадается, откуда они у него выскочат, если ему по кумполу ударит Валуев. Нет, я не дурачусь, Нико и впрямь очень сильно бьет, и только конченый дурак мог сказать, что у него что-то не так с ударом. А джеба такого я давно не видел – это ужас какой-то. Правда, он все время оставляет руку, а из-за этого очень удобно бить правый кросс, что я и делал.

(Словно испугавшись собственной серьезности.) Нет, ну ты сам подумай тем, что у тебя спрятано за этими умными глазами: может человек ростом десять футов и весом в полтысячи фунтов слабо бить? Ты думаешь, самый талантливый мухач мог бы побить Роя Джонса? Щас! А у меня с Нико такая же разница в весе. Да я просто герой, что вообще вышел против него.

И знаешь, что я тебе еще скажу (опять почти серьезно): меня называют швейцаром тяжелого веса. Ну хорошо, я швейцар. Чем плохая работа? Кто меня побил, тот либо подтвердил свой класс, как Майк Тайсон, либо завоевал себе место в элите, как Кэлвин Брок, потому что я проигрываю только самым лучшим. Вот теперь проиграл Валуеву. Не обидно, потому что у этого парня есть все, чтобы стать чемпионом мира. Пропускает иногда? А кто не пропускает никогда? Зато стоит как скала!

Этьен, совершенно точно, выглядел во время интервью как «исправившийся навсегда». Не знаю, может, Валуев тогда его все-таки слишком сильно ударил, и с его некрепкой психикой что-то произошло. Иначе я просто не могу объяснить события, о которых речь пойдет в следующей статье.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.