Москва, Кремль, Бурлацкому

Москва, Кремль, Бурлацкому

В институте Кеннана в советское время обычно получали стипендию и работали над своими проектами люди, изучавшие положение в Советском Союзе, но жившие в других странах. Во время моего пребывания там все чаще и чаще появлялись советские гости. Первым появился корреспондент «Огонька» Юрий Батурин, скромный молодой человек, вскоре сделавший головокружительную карьеру. При Ельцине он был одним из авторов новой Конституции, помощником президента, секретарем Совета безопасности, а потом вдруг переучился на космонавта. Затем пошли косяком 23летний депутат Верховного Совета ССР Илья Заславский, Галина Старовойтова, Юрий Левада, Федор Бурлацкий. Последний при Брежневе, как я слышал, состоял в команде сочинителей генсековских речей и слыл либералом. Выступая в институте, он рассказывал, какие в Советском Союзе наступили либеральные времена.

Я представился и задал волновавший меня вопрос:

— Будут ли возвращать гражданство тем, кто его лишен?

Бурлацкий долго всматривался в меня, видимо, в поисках правильного ответа. Наконец спросил:

— А в чем дело? Вы хотите приехать — приезжайте! Я вам могу прислать приглашение.

— Извините, — сказал я, — я не хочу ездить по вашему приглашению. Это моя родина, и я хочу ездить на родину без приглашений.

Он делал вид, что не понимает, или правда не понимал, в чем дело.

— Ну, вы мне все-таки напишите.

— Мне незачем вам писать, — сказал я. Но, подумав, спросил из любопытства: — А куда вам писать?

Он замешкался с ответом, может быть, даже задумался, давать ли свой адрес или нет, затем нашел выход из положения:

— Напишите просто, — сказал он, расплывшись в самодовольной ухмылке, — «Москва, Кремль, Бурлацкому». Меня найдут.

Этот человек, о котором говорили, что он принадлежал к кругу околобрежневских либералов, запомнился мне надутым самодовольным чинушей советского образца. Но были совсем на него непохожие.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.