НАГРАДА РОДИНЫ — ПРЕДЗНАМЕНОВАНИЕ РАССТРЕЛА

НАГРАДА РОДИНЫ — ПРЕДЗНАМЕНОВАНИЕ РАССТРЕЛА

Все началось с того, что в далеком 1932 году японские войска вторглись на территорию Маньчжурии и создали марионеточное государство Маньчжоу-Го во главе с последним императором Цинской династии Пу И.

Так как император был не более чем декоративной фигурой и всеми делами в якобы независимо государстве заправляли японцы, Маньчжурия стала превращаться в плацдарм для нападения на Советский Союз: в бешеном темпе строились дороги, аэродромы, укрепрайоны и другие военные объекты.

Через шесть лет все было готово. Не откладывая дела в долгий ящик, японский Генеральный штаб разработал директиву с весьма недвусмысленным названием: «Основные принципы плана по руководству войной против Советского Союза». Задачей первого этапа был захват Приморья и Северного Сахалина. Затем — «быстрое разрушение Транссибирской железной дороги в районе Байкала с тем, чтобы перерезать главную транспортную артерию, связывающую Европейскую часть с Сибирью».

С чисто азиатским коварством японцы начали готовить мировое общественное мнение, раструбив во всех газетах, что земли в районе озера Хасан всегда принадлежали Маньчжурии, а высоты Безымянная и Заозерная — чуть ли не святыни маньчжурского народа. 15 июля 1938 года японский посол в СССР предъявил требование снять с этих высот погранпосты, а через пять дней потребовал вывести всех пограничников из района озера Хасан, так как и высоты, и озеро принадлежат независимому государству Маньчжоу-Го.

В Наркомате иностранных дел подняли Хунчунский протокол, подписанный еще в 1886 году, где было четко сказано, что эти земли принадлежат России. Но японцы не обратили на это никакого внимания.

Больше того, они подтянули к границе три пехотных дивизии, механизированную бригаду и кавалерийский полк. К устью реки Тумень-Ула подошел крейсер, а за ним 14 миноносцев и 15 военных катеров.

29 июля японцы ринулись на Безымянную. Их было более двухсот человек, а защищал высоту наряд из одиннадцати пограничников. И хотя бой был неравный, к тому же почти половина пограничников погибла, они не отошли и дождались подмоги. Враг был отброшен, но не надолго.

Перегруппировав свои силы, японцы бросились на Заозерную. На высоте было всего тридцать пограничников и взвод саперов, а штурмовали ее два японских полка. Сопротивление было яростным, дело доходило до штыковых контратак, саперы подрывались вместе с противником, но силы были неравны, и 31 июля обе высоты отошли к японцам.

Плохо подготовленные попытки отбить высоты успеха не имели. И тогда из состава Дальневосточного фронта был выделен 39-й стрелковый корпус, основательно усиленный танками, самолетами и артиллерией. К 5 августа в районе озера Хасан было сосредоточено более 15 тысяч солдат, 285 танков, 237 орудий и 250 самолетов. В море вышли боевые корабли и подводные лодки.

Командовал этими силами комкор Штерн. Действиями авиации руководил комбриг Рычагов. 6 августа Штерн отдал приказ о переходе в наступление. Как только развеялся туман, Рычагов поднял в небо 180 бомбардировщиков и 70 истребителей. Бомбовый удар по высотам был страшный! Потом в дело вступила артиллерия. А в 17.00 поднялась пехота.

Японцы сопротивлялись так яростно, что с Заозерной их выбили лишь 8 августа. А на следующий день была освобождена и Безымянная.

Самураи тут же запросили мира, и 11 августа военные действия были прекращены.

Москва ликовала! Москва праздновала победу и чествовала победителей. Шесть с половиной тысяч участников боев были награждены орденами и медалями, а 26 бойцов и командиров удостоены звания Героя Советского Союза.

Не были забыты и Штерн с Рычаговым: за успешное руководство боевыми операциями им были вручены ордена Красного Знамени. Но главное не ордена, главное то, что они были признаны в своей среде и приняты в когорту надежных и умелых военачальников. Это было отражено в приказе наркома обороны от 4 сентября 1938 года:

«Японцы были разбиты и выброшены за пределы нашей границы благодаря боевому энтузиазму наших бойцов, младших командиров, среднего и старшего командно-политического состава, готовых жертвовать собой, а также благодаря умелому руководству операциями против японцев тов. Штерна и правильному руководству тов. Рычагова действиями авиации».

Казалось бы, такая оценка полководческих талантов Штерна и Рычагова сулила им новые ордена, новые посты и новые звания. Впрочем, так оно и было: Штерну присвоили звание генерал-полковника и назначили командующим ПВО страны, а Рычагов, которому не было и тридцати, получил звание генерал-лейтенанта и должность начальника ВВС Красной Армии. Оба были избраны депутатами Верховного Совета СССР, оба стали Героями Советского Союза, и оба... расстреляны в октябре 1941 года как заговорщики, террористы, шпионы и враги народа.

Разобраться в их делах и их трагических судьбах до сих пор никто не пытался. Не буду рассказывать, как мне это удалось, но, несмотря на строжайшие запреты, до их уголовных дел я все же добрался. А запреты были более чем серьезные. Скажем, папка с делом Штерна имеет гриф «Хранить вечно». А чего стоит приписка: «Дело без разрешения начальника отдела “А” МГБ СССР на просмотр не выдавать и на запросы не высылать»! А вот дело Рычагова было запрещено выдавать «без разрешения следчасти по особо важным делам НКГБ СССР».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.